Рейтинговые книги
Читем онлайн Чужие крылья. - Роман Юров

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 35 36 37 38 39 40 41 42 43 ... 57

— Хэндэ хох, — повторил обладатель простуженного голоса. — Куда встаешь? А ну лежать! Цурюк! — добавил он, видя как Саблин пытается приподняться. За бруствером послышались приглушенные голоса, замелькали ушанки и каски.

— Я свой, — Виктор поразился, насколько жалко и слабо звучал его голос. — Я советский летчик! — "Дежа вю, — мелькнула в голове глупая мысль, — Я это недавно где-то слышал". — Не стреляйте, я свой.

Теперь над бруствером торчали три ушанки и две каски, число нацеленных стволов тоже увеличилось.

— Ползи сюда, — прохрипел после короткий дебатов простуженный голос, — руки не опускать. Дернешься, пристрелим…

Ползти по снегу с поднятыми вверх руками оказалось неудобно и унизительно. Но он, сопровождаемый нацеленными стволами, дополз до бруствера, где его, словно мешок с картошкой сдернули в траншею, чувствительно приложив лицом об пол. Потом немного протащили по узкому ходу траншеи и швырнули к стенке широкого окопа.

— Кто такой? — обладатель простуженного голоса оказался худым, высоким моряком… Ствол его винтовки смотрел Виктору прямо в переносье. Остальные матросы сгрудились за его спиной, рассматривая. В драных бушлатах, осунувшиеся, с красными от недосыпа глазами, они мало были похожи на привычный образ моряка, в бескозырке и клешах. На Виктора они смотрели очень недобро.

— Я летчик. Сбили за линией фронта, к своим возвращаюсь. Да вот, документы, — он полез было в карман, но сержант прервал:

— Стоять! Руки выше подними. Михайлов, проверь.

Михайлов, самый низкорослый из присутствующих, в надвинутой на самые глаза каске, споро обшарил его карманы, ловко выдернул из ножен финку и лишь немного замешкался, извлекая из внутреннего кармана пистолет.

— Летчик? — глаза у него округлились, когда он раскрыл трофейные немецкие документы. — Братцы, да мы шпиона взяли.

Виктор хотел было оправдаться и сунул руку достать свои документы из гимнастерки. Но Михайлов резко взмахнул рукой и впечатал рукоять пистолета ему в лицо. Уставший и измотанный долгим переходом Саблин едва успел увидеть его замах, как мир провалился в кровавую муть…

В себя пришел он позже, лежа на дне окопа. В голове гудело, перед глазами проплывали разноцветные пятна, а к горлу подкатывал тошнотный ком. От сильного головокружения, хотелось наблевать прямо на обступившие его ноги в клешах с замызганными ботинками.

Между тем, над его телом шли ожесточенные дебаты. Двое моряков предлагали его быстренько расстрелять, другие двое упирали на то, что расстрелять всегда успеют, а для начала неплохо бы показать шпиона начальству. Высокий моряк, что с хриплым голосом, пока хранил молчание, изучая немецкие документы, бросая на Саблина задумчивые взгляды.

— Я швой, — Виктор решил не сдаваться, получить пулю от своих, решительно не хотелось. — Старший сержант Шаблин… што двенадшатый иштребительный полк… шбит над Мариуполем… 9 марта… перешек фронт ношью…документы не мои… немца заштрелил… трофейные.

Слова давались с огромным трудом, рот был полон крови, разбитые губы онемели. Во рту что-то было не так. Он сплюнул кровь и вместе с кровью вылетели осколки зубов.

— Шука! Ты мне шубы выбил! — злость и обида придали сил, он поднялся на ноги и с короткого размаху, как учил Шишкин, зарядил Михайлову по морде. Тот отлетел в дальний угол и затих, а на Виктора накинулись уже вчетвером. Он пытался отбиваться, успел хорошенько врезать в глаз высокому моряку, но кто-то сбоку заехал ему прикладом в голову и мир снова померк.

Некогда беленый, но теперь покрытый копотью потолок был весь в трещинах. Это было первое, что Виктор увидел, открыв глаза. В голове было удивительно пусто, тело казалось неподъемным, все ныло. Губы пульсировали болью, а во рту ощущался привкус крови. Он лежал, как и был одетый, в сапогах, на чем-то твердом. Попытка подняться добавила резкую боль за ухом, заныли ребра, а мир вокруг начал плавно покачиваться.

В комнате, он был не один. За столом, у окна, в одних подштанниках, сидел тот самый длинный моряк, и пытался бриться, рассматривая себя в осколок зеркала, болезненно морщась при каждом движении. Один глаз у него основательно заплыл, наливаясь синевой.

— О, очнулся, хороняка, — моряк скосил на него здоровый глаз. — Ну, раз глазами лупаешь, значит, жить будешь…

— Где я? — головокружение начало проходить и Виктор уселся на жесткий топчан. Комната была маленькая, с двумя топчанами и маленьким, похожим на вагонный, столиком. Второй топчан, на котором восседал моряк, был застелен белой тряпкой. Приглядевшись, Виктор узнал в ней остатки своего маскхалата.

— У своих, — моряк закончил бриться и теперь аккуратно вытирал лицо полотенцем. — В Матвеевом Кургане, аккурат в расположении геройской 76-й бригады морской пехоты. А еще точнее, в кубрике отделения старшины первой статьи Хряща Семена Власовича. То есть меня. Осознал?

— Значит, все-таки дошел, — несмотря на боль, губы растянулись в улыбке. — Я уш думал вшо, — он потрогал разбитое лицо, губы распухли варениками, один глаз заплыл, трогать нос было страшно. Во рту недоставало двух передних зубов, осколки больно ранили изрезанный язык, движение челюстью тоже вызывало боль. — За шо вы меня так?

— А чего ты, падел, дерганый такой? — Хрящ непроизвольно потер подбитый глаз. — Зачем за пазуху полез? У нас братва нервная, думали ты за гранатой… и вообще… Ты зачем на Ваську кинулся? Из-за зубов? Подумаешь, выбили, дело житейское, — он довольно осклабился, демонстрируя золотую фиксу.

— Будешь тут дерганый, два дня от немшев бегал. Как за жайшем гонялишь…

Невдалеке громко ухнуло, хата вздрогнула и с потолка посыпалась белая пыль вперемешку с глиной.

— Не дрейфь, авиация, — Хрящ, с видом превосходства, посмотрел на испуганно присевшего Виктора. — Это немчура с минометов обстреливает. Сейчас они с пяток мин кинут и успокоятся.

И действительно, чуть подальше, с небольшим интервалом ахнули еще четыре взрыва, и наступила тишина.

— Видал? — в голосе Хряща было такое торжество, как будто немцы стреляли по его приказу. — Я этих скотов уже хорошо изучил. Первый раз еще под Одессой в штыки ходил. Сам-то давно на фронте?

— Ш октября, — из-за боли Виктор старался говорить короткими фразами. — На МиГе летаю. Шбил трех лишно. И одного в хруппе. А шбили как? Мы вдвоем на пару мешшов напали, одного сбили, второго дишимали уше. Тут еще пара. Не увидели… Как врежали, я шражу загорелся. Прыгнул. Вот теперь тут…

— Ну. силен, — в голосе у моряка скользнули уважительные нотки, — я так сразу подумал. — "Откуда у простого сержанта орден? Ведь не за красивые глаза? За малым не угробили хорошего человека. А ведь говорила мне мама. — "Сема, не спеши. Успеешь", — он подмигнул Виктору здоровым глазом. — Ты, кстати, где финку так закровянил?

Только сейчас Виктор увидел, что на столе лежит все его имущество с документами. Выслушав рассказ, Хрящ недоверчиво скривился и замолчал задумавшись.

— Полуянов, — крикнул, наконец он в соседнюю комнату. — Ротному передай, летун очнулся. Он с тобой поговорить хотел, — понизив голос, сообщил он Виктору. — У него брат летчик, тут где-то воюет. Если бы не ротный, то тебя на месте кончили бы. Это уже потом увидали твой орден и документы.

— Там это, — Виктор вдруг вспомнил прошедшую ночь, — возле немцев, наш, раненный. Кричал так… Я не шмог найти… немцы штреляют, ракеты…

— М-да, — Хрящ сразу помрачнел и сгорбился. — Может, и вытащили его. Сегодня всю ночь раненых выносили. И мы лазили и местные помогали. Много братушек полегло. Три дня на эту гору проклятую… — он замолчал и сердито сопя, принялся сворачивать самокрутку.

Ротный пришел вскоре, он был невысокий плотный, с забинтованной головой. Сквозь повязку пробивался роскошный чуб.

— Здорова, сержант, — выглядел ротный смертельно уставшим, но старался держаться бодрячком. — Ты старшего лейтенанта Алексея Николаева знаешь? На "чайке" летает. — Грустно вздохнул, услышав ответ, начал было пытать Виктора, что он увидел в немецком тылу. Саблин принялся излагать историю похождений, ротный на пару с Хрящом хмыкал, недоверчиво посмотрел на оставшиеся невредимыми трофейные летные очки. Только когда Виктор рассказал, как Людка сдала его немцам, принялся ругаться. — Вот же б…. Муж, наверняка, в армии, а жена… Ладно, толку нам, от того, что ты видел роту немцев и два пулемета никакого. Отдыхай пока.

— Хрящ, накормите человека и, как стемнеет, отправьте в тыл. Да, еще, — голос ротного приобрел командные нотки – Старшина первой статьи Хрящ, вы назначаетесь командиром третьего взвода. Через полчаса доложите мне о наличии бойцов, оружия и боеприпасов.

И он ушел, провожаемый печальным взглядом новоявленного комвзвода.

— Пропал Сема Хрящ, — театрально запричитал он, как-только за командиром закрылась дверь. — Совсем пропал. Говорила мне мама, — "Сема, не ходи на флот, пропадешь".

1 ... 35 36 37 38 39 40 41 42 43 ... 57
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Чужие крылья. - Роман Юров бесплатно.

Оставить комментарий