Гипнос - Альберт Олегович Бржозовский

мне возможность играть по собственным правилам. Диктовать свои условия.

Но давала ли она мне такое право?

Это было неважно, потому что цель, которую я поставил перед собой не считалась с моралью и принципами, с кодексами и порядками, с убеждениями и нравственностью. Все, чем руководствовалась моя цель — это месть. Слепая, злобная и ядовитая. Я действовал исподтишка, потому что боялся последствий, которые могли настигнуть меня, если бы я решил разобраться с поведением Арнеллы в реальной жизни. Да, я поступал гнусно, но не гнусно ли было обращаться со мной и моей верностью так легкомысленно? Я смотрел, как догорает одноликая армия и ждал встречи с Мортимером Бисселом. Изнуряющее ожидание подвергало меня истязающему блаженству.

Сзади подошла Элис. Она отвлекла меня от замеревшего момента наслаждения.

⁃ Ты действительно не могла помочь мне или не хотела? — Спросил я у неё.

⁃ Действительно не могла. Шеффилд многому меня научил, но не всему.

Я видел ее отражение в стеклянной двери, за которой тлело пепелище, оставшееся от одноликой армии. В первый раз на моей памяти осанка Элис выглядела просевшей. Я открыл дверь и вошёл в холл, заполненный сухим пеклом. Над ним дёргано порхали несколько десятков одинаковых мотыльков. С их тускло светящихся крыльев опадала микроскопическая пыльца и оседала на пепел упокаивающим саваном. Мы прошли в лифт, представляющий из себя большую стеклянную капсулу. Он поднимался в прозрачной шахте снаружи здания, и мы смотрели на город сверху. Лос-Анджелес в Джуджионе был похож на огромный меняющийся пазл — уже собранный, но все равно незаконченный. Ментальный Вектор бездействовал — я был близок к тому, через кого должно было свершиться отмщение за мои оскорбленные чувства. Элис стояла рядом и тихо напевала “Never be the same again”.

Лифт остановился, и мы вышли в огромный зал со стеклянной крышей. Белые стены светились изнутри. В центре стоял шумный золотой фонтан — объёмная золотая репродукция картины Эжена Делакруа «Охота на львов». В зеркальном полу отражалось предрассветное небо. В противоположном от лифта конце зала находились открытые раздвижные двери — выход на открытый балкон. Я мог оказаться около них в один миг, но решил не торопиться и идти спокойно. Элис шла чуть позади меня молча. Она боялась, потому что видела Проекционную Метаморфозу в действии. Она стала свидетельницей преодоления непреодолимой преграды, и это переломило ее отношение ко мне. То впечатление, которое я мечтал произвести на мисс о’Райли в начале своего пути, теперь подавляло ее. Она могла в любой момент создать оружие и выстрелить мне в затылок, чтобы выбросить мое сознание в реальность. Но не делала этого, потому что была достаточно умна, чтобы понять, что это ничего не изменит. Что никакое ее действие не остановит меня. Элис осознавала своё бессилие, осознавала потерю контроля над ситуацией — и именно это пугало ее.

Мы вышли на открытый балкон. Вокруг гулял тёплый ласковый ветер. Несколькими этажами ниже плавали непроглядные пухлые облака. Красота предрассветного горизонта источала немыслимые градиенты. Мортимер Биссел стоял, оперевшись на перила открытого балкона и курил костяную трубку. Он не слышал нашего появления. Элис дала мне маску Элвиса Пресли, а сама облеклась в Курта Кобейна. «На всякий случай» — тихо, почти шепотом, сказала она.

⁃ Мистер Биссел!

Он медленно оглянулся и повёл густыми, но аккуратными седыми бровями. У него была холёная загорелая кожа, мясистые скулы и спокойные выцветавшие глаза.

⁃ Стаял зимний снег. Озарились радостью даже лица звёзд, — проговорил Биссел старший.

— Что это?

— Не знаю, — ответила Элис.

— Это хокку, — сказал «сэр Мортимер», — пароль, болван! Ответ знаешь?

Ни я, ни Элис ответа не знали. Поняв это, Мортимер Биссел резко вдохнул, чтобы закричать, но я набросился на него, сбил с ног и зажал его рот ладонью. Я помешал ему покинуть Джуджион, прижал к полу балкона, надавив коленом на грудь и свободной рукой сжал его горло.

Когда я держал путь к отцу Шеффилда, я не знал, что именно буду делать. Собирался действовать по обстоятельствам. Я держал Мортимера, и все ещё не знал, что делать. Элис отвернулась и отошла. Пока я судорожно искал варианты следующего шага, Лос-Анджелес лопнул — именно такое впечатление у меня сложилось. Мы оказались на большой высокой кровати — все в тех же позах, только старик Биссел не дёргался, а лежал неподвижно. Я быстро оглянулся и рассмотрел темную просторную комнату. В изголовье кровати висела картина Эжена Делакруа «Охота на львов» в резной золотистой раме. По бокам от кровати стояли лакированные тумбы темного дерева. Мортимер пытался кричать и судорожно напрягал мышцы, но не двигался. Он таращил в потолок округлившиеся выцветшие глаза, вращал ими, но не задерживал взгляда на мне. Мы находились в его спальне — в его настоящей спальне, вне Джуджиона — в той, в которой отец Шеффилда лёг спать после новогоднего торжества. Рядом с нами мирно спала женщина. Чаще всего Мортимер обращал вытаращенные глаза именно к ней.

Через несколько минут Джуджион снова оказался вокруг нас. Мортимер больше не сопротивлялся, не пытался кричать и смотрел прямо мне в глаза. Я ослабил хватку. Старик не реагировал. Только устало вздохнул через нос. Я отпустил его и встал на ноги.

⁃ Элвис! — Это кричала Элис. Я не сразу понял, что она обращается ко мне, — что произошло?

⁃ Мы были в реальности.

Моя спутница — не напарница — подняла брови и сжала губы.

⁃ Теперь я могу встать? — Спросил Мортимер. Он не дождался ответа и поднялся. Легко, плавно и уверенно, — что Вам здесь нужно?

⁃ Мы пришли поговорить.

⁃ Могли просто сказать мне об этом. Мы — люди, разумные существа, у нас есть отличная штука, предназначенная для общения. Речь!

Он злился, потому что привык к дипломатии и деловым беседам, а физическое нападение, пусть и во сне, дезориентировало и унизило его. Мортимер расправил пиджак, выровнял воротник рубашки и поднял костяную трубку.

⁃ Что вам от меня нужно?

Мортимер Биссел не задавал тупых вопросов, вроде «Как вы сюда попали?» или «Кто вы такие?». Он уже получил на них ответы, когда увидел нас. Для него мы были теми, кто способен преодолеть преграду, созданную Шеффилдом — и этого было достаточно. Я же, в свою очередь, не знал, о чем хочу с ним говорить. Не знал, что делать. Элис молчала. Она не мешала мне, но и помочь ничем не могла.

⁃ Вы знаете, что это за место, мистер Биссел?

⁃ Конечно, знаю. Я положил целое состояние