Сотник. Не по чину - Евгений Красницкий

– Гри!

Ну, он и не стал себе ни в чем отказывать, отрапортовал, как есть: что ввиду чрезвычайных обстоятельств прибыл в Слуцк в составе конно-ладейной группы с купеческой экспедицией Никифора, примкнувшей к ним по пути следования в Туров, для передачи плененного городненского князя Всеволода Давыдовича и его супруги Агафьи Владимировны, освобожденной из рук похитителей, Главнокомандующему объединенными воинскими формированиями Туровского княжества для дальнейшей передачи по команде…

Тут-то и началось чудодейственное протрезвление боярина, ибо в его глазах наконец отразилось преддверие мыслительного процесса, в результате которого они заметно округлились и стали вполне явственно вылезать из орбит:

– Мм-мы……иш…ка?! – с трудом прохрипел Федор; попытался подняться из-за стола, но не преуспел, а плюхнулся на него животом. Попробовал вновь встать, но только смёл часть неопознанных объедков вместе с кружкой, которая покатилась по полу с глухим стуком, и рухнул на лавку. – В… на… хр… тв…ою… бл…

Закончилось это звукоизвержение почти осмысленным: «Пври чо скзл!» Мишка повторил, постаравшись на этот раз изложить расширенную версию истории о пленении князя и освобождении княгини с детьми. Боярин снова выдал серию малопонятных, но, несомненно, кучеряво задуманных ругательств, видимо, требовавшихся ему для разгона и тренировки, чтобы сформулировать и изложить очередной вопрос:

– Де князь?

После чего еще раз получил в ответ, что княжеская чета прибыла в Слуцк в обществе Младшей стражи и нагнавшего ее в дороге купца Никифора.

Боярин Федор, только что пьяный до изумления так, что едва сидел, вдруг вскинулся, резко оперся руками о стол и с хэканьем, как штангист-тяжеловес, идущий на рекорд, наконец-то оторвал свою задницу от лавки. Эта попытка оказалась успешнее двух предыдущих, так что на ногах ему хоть с трудом, но удержаться удалось.

– Ты шта-а-а?!. – Каким-то чудом в этой короткой фразе уместился широчайший акустический диапазон, от низкого утробного до переходящего в ультразвук. Впрочем, дальше дело пошло веселей: нависнув всей тушей над столом, выпучив глаза и хватая ртом воздух, как вытащенная сетями глубоководная рыбина, боярин трезвел на глазах и, по мере обретения связности речи, использовал все более и более цветистые эпитеты и метафоры, чтобы сообщить Мишке, что он думает о нем, о Корнее, всей их родне и Ратнинской сотне в целом. Закончил он на патетической ноте: – Все порушили, сучьи выкидыши, мать вашу! ВСЕ! Приперлись! Да кому вы нужны? Воевода… грамота! Князь… Да какой князь?! Ты хоть понимаешь, паскудыш, куда ты влез?

Куда влез, Мишка уже понимал, а вот при чем тут дед и какая-то грамота – еще не очень. Осознание глубины задницы, в которую он угодил, пришло еще во время разговора с бронзовым лисом, перед отплытием. Тогда его внезапно накрыло отчетливое понимание, что же не давало ему покоя все это время, заставляя беспричинно срываться то в истерику, как после известия о «гибели» Егора, то в сомнения относительно собственной компетентности, то в раздражение на отроков.

И причина-то, как на грех, самая что ни на есть обычная, но для управленца его квалификации непростительная – классическое «головокружение от успехов».

До сих пор у него получалось практически все, что он задумывал. Да, не без усилий, порой значительных; да, времени и нервов тоже уходило немало, но ведь получалось же! В четырнадцать лет – опоясанный воин, сотник Младшей стражи, приравненный к взрослым десятникам! Тут поневоле вспомнишь Аркадия Голикова с его «в шестнадцать лет полком командовал» – возгордиться впору. Вот и возгордился, и в результате влип в ту самую задницу: никакой награды нет и быть не может, и ничего, кроме проблем себе на шею, он не заработал.

Ведь знал прекрасно про опасность экстраполяции успехов, но, как порой бывает даже с самыми умными людьми, к себе, любимому, теорию не приложил; не учел, что успехи ему сопутствовали, пока он крутился в привычной среде – в Ратном и в крепости, среди людей, которые его знали. Но сейчас-то Мишка вышел за знакомые пределы не только в смысле географическом. Человеческое окружение стало другим! С князьями разговаривать – не отроками командовать! Управленец вышел за границы своей компетенции, принялся действовать на том поле, о котором пока ничего не знает и знать не может.

Первый звоночек прозвенел, пожалуй, в разговоре с княгиней: Мишка невольно оценивал ее поведение и реакции, исходя из своего знания мотиваций и реакций женщин у власти ТАМ, ничего, по сути, не зная о женщинах у власти ЗДЕСЬ. Не зная, помимо этого, мотиваций князей и тех условий, в которых они те или иные решения принимают, влез в их игру, попытался решать и оценивать, и удивлялся, что ответ не сходится. Едва не влип; хорошо, вовремя сориентировался.

Правда, после осознания прискорбного факта собственного непростительного косяка Ратникова как будто отпустило. Ничего удивительного: такое облегчение, после безуспешных мытарств по беспомощно разводящим руками врачам, приносит правильно поставленный диагноз. Насколько бы ни оказалась тяжела болезнь, но если она в принципе поддается излечению, и надо только назначить правильный курс, пациенту становится легче. Вот и Мишка сразу почувствовал себя увереннее от одной только мысли, что теперь знает, ЧТО именно не так.

«Не бывает безвыходных ситуаций – бывают недостаточно квалифицированные управленцы. Нельзя, говорите, было князя трогать – надо было тихо обойти его на переправе и следовать дальше по своим делам? Мол, велено вам лордом Корнеем ляхов преследовать, ну и преследовали бы себе – там и добыча, и слава воинская.

А его светлость… А хрен бы с ним, пусть бы помирал в той избушке, может, и не помер бы, в прежней истории-то он, кажется, вполне себе прожил еще сколько-то там лет. Да и княгиня с детишками, судя по всему, ТАМ не погибла – иначе такая трагическая кончина от рук подлых убийц непременно нашла бы отражение в летописях. Но если ее благополучно выкупили, да учитывая сопутствующие не шибко красивые обстоятельства, в том числе хоть и вынужденное, но все-таки предательство шантажируемого супруга, вполне могли вопрос и замять, в конце концов…

Вот-вот, вы еще возьмитесь исследовать искажения причинно-следственных связей в контексте влияния действий неучтенных ранее субъектов на пространственно-временной континуум. Самое время. В конце концов, какая вам-то разница: было оно так ДО вашего появления, или вы себе сами это невольно организовали? В любом случае, раз вы уже вляпались в процесс, так и приноравливайтесь к нему. И извольте думать, как его перенаправить, чтобы он не только не смел вас, но и послужил вам на пользу.

Так что хрен вам, а не «мимо пройти»! «Мимо» – это если бы вы тихо сидели на пятой точке и пределом жизненного успеха считали боярский титул, ну может, присоединение к дедовым владениям (пока, кстати, чисто условным) еще парочки гектаров пашенных земель и сколько-то деревенек на пять – десять домов каждая. Тогда и впрямь на фиг бы вам тот князь сдался? Но, позвольте вам заметить, в таком случае и эти перспективы стали бы для вас весьма отдаленными, ибо свой шанс вы бы прохлопали, а судьба таких ошибок не прощает.

А то, что шанс сей сопряжен с риском потери головы и прочими неприятностями, так на то он и шанс: большой выигрыш вероятен только в результате большой игры и сопутствующего ей большого риска. Так что либо сиди в тепле и безопасности, клопов за печкой дави, либо думай не задницей, а той самой головой, которой рискуешь, пока она еще при тебе. И между прочим, сэр, теория управления, как и всяческая теория вообще, дает хороший результат только при правильном ее приложении к практике, а на практике вам никто лабораторные условия создавать не обязан, и решать, что именно, когда и куда применять, и есть настоящее искусство управления».

А всего-то и надо было – вспомнить про «черный ящик». Когда управленец имеет дело с объектом управления с неизвестными параметрами (вот как Мишка здесь с князьями), единственное, что ему остается, – это осторожно воздействовать на объект и внимательно следить за его реакцией, ибо только по ней и можно сделать хоть какие-то выводы о том, что происходит в упомянутом «черном ящике», то есть в данном случае, в голове у князя или княгини. Воздействовал – посмотрел на реакцию – сделал вывод. Вполне может быть, что и неправильный, но это станет ясно только после следующего воздействия, если объект отреагирует не так, как ожидалось. Значит, придется что-то менять в управленческом воздействии, но только один параметр, иначе не отследишь, на какие изменения реагирует объект.

К примеру, уверился князь Городненский, что пленивший его отрок мало того что опасен, так еще и колдун. Менять впечатление сразу по всем направлениям рискованно: или не поверит князь или отреагирует как-то непредсказуемо, да еще, не дай бог, с запозданием, когда Мишка уже и ждать той реакции перестанет. Так что приходится управленцу менять за раз только один параметр, в данном случае показать Всеволоду, что не колдун перед ним вовсе, а прекрасно образованный в разных областях молодой человек.