Сашка - Владимир Зюкин

сразу – Анна и Ксения. Их пробовали успокоить, но они, как бы по очереди, выли – одна только замолкала, сразу же начинала другая. Возмущённый голос Сашки прервал их вой:

– Чего ревёте! Когда дед жив был, не жалели, не нужен был, а теперь – соколик…

Плачущие умолкли, и какое-то время стояли, раскрыв рты. В словах малыша слышна была истина, она резанула всех так, что все онемели: от слов мальчика веял холод, как будто их произнесли ледяные уста мёртвого.

– Замолчи! – опомнившись, Ксения замахнулась на Сашку.

Ехали до кладбища в молчании; грузовик трещал и стрелял, как из ружья. Бабка Агафья испуганно смотрела то на мёртвого, то на окно кабины, словно боялась, что Семён проснётся от такого шума. Грузовик подъехал к горе Шмитихе и стал: дорога оборвалась, дальше лежала грязь. Пришлось идти пешком; ноги ползли в стороны, трудно было особенно тем, кто нёс гроб. Когда подошли к яме, слёзы полились из Сашкиных глаз. «Не будет у меня больше деда» – подумал он. Вспомнил, как тот кидал ему в окно больницы сухари заскорузлыми пальцами. Он стоял возле могилы, скуля и глядя на острую бородку деда. Опускали гроб не сразу: пришлось черпать воду из могилы.

– Зря черпаете, – подошёл кладбищенский сторож. – Толку не будет: всё кладбище не вычерпаете.

И правда, пока прощались с покойником, вода вновь прибыла до половины ямы. Пришлось опускать гроб в воду. Она скрыла его от глаз. Обратно шли в молчании, лишь у дороги заговорили.

26

Первые дни на постель Семёна садились лишь дети, как бы обживали её заново. Но вскоре про Семёна забыли.

Пришло лето. Сашка завидовал брату, перешедшему в другой класс и потому отдыхающему заслуженно. Вспомнил, как мамочка сказала ему, что напрасно он коптит свет, раз не учится, и поэтому ему пора сдохнуть. При этом он представил могилу дедушки и гроб, плюхнувшийся в воду. Его всего передёрнуло. Он впервые задумался о смерти, которая приходит к людям.

Как-то Вовка решил смастерить самокат и предложил Сашке поискать подшипники. Малыш отправился в автобазу, где долго слонялся около гаража, пока не натолкнулся на женщину, куда-то спешащую.

– Тётя, скажите…

– Чего тебе, малыш?

– Где мне взять подшипники для самоката? Здесь у меня мама работает.

– А ты чей? – поинтересовалась женщина.

– Сын Ксении Семёновны.

– А-а-а, – приветливо заулыбалась тётя. – Тогда пойдём, скажу, где подшипники взять.

Она повела его в склад, по сторонам которого Сашка увидел много полок. Навстречу им вышел высокий дядя. «Начальник, – понял Сашка, глядя на его озадаченное лицо. – У такого не выпросить».

– Эй, самокатчик, подскажи, что нужно? – спросила тётя.

– Три подшипника…

Сашке показалось, что лицо у дядьки сразу стало злым.

– Потапыч, – улыбнулась женщина, – не жадничай.

– Что-о-о? – протянул Потапыч, при этом его физиономия вытянулась, словно он собрался её укусить.

– Это сын Ксении Семёновны. Тебя же Сашей звать?

– Ага, – пробурчал Сашка.

– Что же не сказала сразу? – заулыбался Потапыч. – Идём, сынок, есть подшипники, как же, Ксении Семёновне с удовольствием!

Он подал Сашке с полки три новых подшипника, смазанные густо маслом.

– Постой! – остановил.

«Отберёт!» – мелькнуло в голове у Сашки.

– Завернём, вот так, честь по чести.

– Спасибо! – на ходу прокричал малый и кинулся бежать, хрустя бумагой, в которую дядька завернул подшипники.

Увидев запыхавшегося брата, Вовка встревожился.

– Что стряслось?

– Возьми подшипники.

Вовка удивился, но не обрадовался.

– Украл?

– Нет, так дали в автобазе.

Пока брат конструировал самокат, Сашка рассказал о походе за подшипниками. Вовка спросил:

– Значит, много видел подшипников?

– Не сосчитать!

– А ещё принести сможешь?

– Не знаю, подумаю, – рассеяно ответил Сашка, присматриваясь к самокату.

Самокат был готов. Сашку подмывало вскочить на него и застучать по дощатому тротуару.

– Успеем! Пошли на чердак, курнём, – потянул его за рукав брат.

Вскоре из окна чердака пополз дым. По обе стороны барака, теснясь, лепились домики – «балки». Иные ушли в землю до окон. Обиты они были отходами древесными и досками от ящиков, исписанных мудрёными словами: «нетто», «брутто», «осторожно, не кантовать». Из одного такого домика вышло существо и вскарабкалось на железную ферму, что лежала меж бараков. Сашка зорко следил за существом, оказавшимся шестилетним Юрочкой – жильцом «балка». Вот он косолапо прошёлся вдоль фермы, миновал лестницу, по которой влезли на чердак братья, и остановился у самоката. Но только прикоснулся к нему, как раздался окрик Вовки:

– Поставь на место!

Малыш отпрыгнул от стены и уставился на высунувшихся по пояс из чердачного окна братьев.

– Ты его тут ставил? – закричал Сашка.

– Я только хотел попробовать.

– Я тебе попробую, косолапый! – погрозил Вовка, спускаясь по лестнице.

Юрочка смотрел с завистью, как Вовка встаёт на самокат. По очереди прокатились братья к «балкам» и обратно.

– На, потопай! – пожалел Сашка Юрочку, поглядывавшего на них.

Малыш неуклюже проковылял по тротуару. Отдавая самокат, вздохнул.

– Продай! – вдруг обратился он к Сашке.

– Эй, хозяин самоката я, – ткнул себя в грудь Вовка, с усмешкой глядя на малыша.

– Ну, так ты продай.

– А вшей хватит?

– Хватит.

– И много их у тебя? Я дёшево не продам.

– А ты сколько хочешь?

– Триста рублей, – загнул Вовка, стараясь не смеяться. – Видишь, подшипники новые?

– Ладно, – рукой махнул малый.

– А где твои сотни? – рассмеялся Вовка.

– Не бойся, – сказал малыш. – У меня есть тыща, я у пьяного батьки украл.

Он бросился за угол «балка» и вскоре в Вовкином кармане захрустели сотенные бумажки.

– Только никому! – сжал Вовка кулак у носа карапуза, передавая самокат ему.

Сашка остался караулить внизу, а Вовка влез на чердак прятать богатую добычу. После ужина братья сидели, смирные.

– Что-то притихли, – удивилась бабушка. – Ни драки, ни ссоры; постой, а не натворили ли чего?

Она подошла к двери и стала подслушивать шёпот внуков. Но те говорили тихо.

– Вот бы выследить, где он спрятал деньгу, – прошептал Вовка: год бы орехи щелкали, курева бы накупили, в кино бы ходили!

Наступил вечер.

– Ну-ка спать! – послышался голос мамочки.

– Перед сном можно погулять? – взмолились братья. – Пожалуйста!

– Идите, – раздалось из спальни.

Братья направились к Юрочкиному дому.

– Может, не пойдём? – шепнул старший.

– Боишься?

– Не боюсь, но ещё светло…

Они подошли к краю фермы и присели на корточки, прислонившись к ней, не решаясь высунуть голову из укрытия.

– Нужно обшарить окна, пойдём, чего сидеть, – предложил Сашка.

– Иди, я покараулю, – ответил Вовка.

– Пойдём, чего ты…– Не могу: коленки трясутся.

Сашка отправился к низким окнам. Обшарив наличники, он вскоре нащупал скрученные трубочкой деньги. Уже на чердаке воришки посчитали добычу. Домой возвратились к ночи. Как тени, шмыгнув в спальню, они с головой зарылись в одеяло.

27

Для братьев настал великолепный день! Естественно, им захотелось убежать скорей из дома. Сашка шепнул: «Дадим бабушке триста?». Вовка вытаращил на него глаза и показал кулак, который означал, что предложение неприемлемо. Позавтракав, они подождали, когда папочка им, наконец, выдаст давно обещанные два рубля на кино. Долгожданный момент наступил.

Они бегом направились к автобусной остановке, щупая в кармане сотенные. Решили сходить в кинотеатр. Проехав пару остановок, вбежали на высокое крыльцо и затерялись в толпе. В фойе продавалось мороженное, у лотка толпилась детвора, но покупателей было мало. Сашка заметил Юрочку.

– У меня