НИИ особого назначения (СИ) - Фишер Саша

Ладно, пора уже облачаться...

Черная кукольная одежка натянулась неожиданно легко. Я почему-то ожидал, что натягивать ее будет примерно как компрессионный чулок. Однажды в госпитале мне случалось носить такую штуку. Корячишься-корячишься, чтобы заставить тугую белую ткань растянуться... Но нет. Эластичность оказалась просто потрясающая. А когда я облачился, то просто перестал ощущать эту штуку на себе. Как будто вторая кожа.

— А это зачем? — я оттянул воротник и отпусти. Получил по шее чувствительный щелчок. — Не зима еще вроде.

— Всякое может случиться, — расплывчато отозвался Эмиль, прилаживая поверх красно-оранжевого верхнего комбинезона вполне привычного для меня вида бронежилет. — Слушай, ты прости, что я так странно отвечаю. Нам про «омикрон» даже байки травить не рекомендуют, чтобы не сбивать с настроя. Я сам там не был. Слышать... Кое-что слышал, конечно. Но лучше это все сразу из головы выкинуть, чтобы не получилось, как тогда у «Вереска». Они к «попрыгунчикам» и «медвежьим лапам» готовились, а их накрыло «синим туманом», которого в том секторе вообще быть не должно было... Ни одного гриба потому что там никогда не видели даже издалека. Так что держи ушки на макушке и выполняй команды.

— Понял-отстал, — я застегнул молнию на своем комбезе и потянулся за броником.

Попрыгал. Перестегнул на поясе болтающийся противогаз. Тоже на всякий случай. От «синего тумана» он ни черта не спасает, конечно, но воздух может не только «синий туман» испортить. Кроме знакомого мне уже тазера, из оборудования добавилась телескопическая дубинка и здоровенный нож, который скорее был похож на мачете. Придется прорубаться через заросли? Или рубить какой-нибудь особо нужный для науки тростник?

Ладно, фигли гадать?

— Лада там была дважды, — понизив голос, сообщил Эмиль. — Она в «Вереске» сначала ходила. Год назад группы переформировывали, и теперь она с нами.

Я кивнул. Принял к сведению. Посмотрел на Ладу, которая все еще стояла в одном «нижнем белье». Под черной тканью перекатывались ее могучие мускулы. Рядом с ней застегивал пряжки броника Гоша. И так старательно смотрел в сторону, что было понятно, что эти двое о чем-то переговариваются.

— Трое погибших, говоришь? — задумчиво спросил я.

Не очень хорошо. Даже, я бы сказал, очень плохо. Мы собираемся в опасную миссию, которую до сих пор никто ни разу не выполнил, а я подозреваю одну из нас непонятно в чем.

Очень плохо.

Мы с Эмилем остались в шлюзе последними. Первыми прошли четверо в «Кузнечиках» — Лада, Гоша, Обезьяна и Вася-Папай. Следом за ними тройкой — Костя, Стас и Светка, а мы замыкающими. Уже не удивился такому раскладу. У входа в «тридцать вторую» было не меньше десятка разных схем, в зависимости от оборудования и места, куда надо попасть в результате.

— Скорее всего, надо будет прыгать сейчас, — сказал Эмиль, пристально глядя на красную лампу над воротами. Когда знак сменится на зеленый, можно будет входить.

— Почему такой вывод? — спросил я.

— Примета такая, — напряженно сказал Эмиль, не спуская глаз с ворот. — Если красный горит дольше десяти секунд, значит перед выходом какое-то препятствие.

— Мы опять все будем вразброс, как в прошлый раз? — спросил я.

— У второй вешки встретимся с пешеходами, — ответил Эмиль. — А «Кузнечиков» нагоним только в «омикроне».

Раздался мелодичный писк, красный огонек погас, загорелся зеленый.

— Пора! — Эмиль шумно выдохнул и шагнул к воротам.

Самый страшный прыжок с парашютом — второй. В коленях позолодело, в животе возникла пустота. Я мысленно сосчитал до пяти, сжал кулаки так, что ногти врезались в ладони.

Не было стыдно, что я нервничаю. Не боятся только трупы.

Ощущение было, будто меня огрели по башке тяжеленной подушкой. На ногах я устоял, сделав вперед несколько шагов, но перед глазами поплыли цветные круги. И звуки на некоторое время пропали. Я ухватился за ближайшее дерево и отдышался. И тебе здравствуй, «тридцать вторая»...

Громко зачирикала какая-то птица. Пронзительно так, будто сразу в мозг звук ввинчивался. Я проморгался и посмотрел наверх. Хотелось прогнать звонкую пичужку, но сначала ее нужно найти...

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Чирик-чирик-чирик! — губы Эмиля шевелились, но вместо слов я слышал эту самую птичью трель. Сверху.

— Эмиль... — сказал я. Свой голос я н услышал, будто просто как рыба рот пооткрывал.

Эмиль замолчал, поднял руку с плюшкой и потыкал в нее пальцем.

Я опустил глаза. Ого! Двенадцать часов тридцать три минуты! Щедро нам сегодня «тридцать вторая» времени отсыпала...

Но я вроде что-то другое должен сделать.

Тревожно мигал значок с изображением уха в облачке. Ткнул в него, почувствовал, как в запястье втыкается игла. Ощущение подушки вокруг головы тут же пропало.

— Давай шустрее, а то второй серией накроет! — сказал Эмиль, легонько тряхнув меня за плечо. — Ты как, в порядке? Говорил же, что прыгать надо!

— Так никакой ямы вроде не было... — начал я, но сам себя оборвал. Нашел место для выяснения подробностей.

До первой вешки мы дотопали вообще без приключений. Как будто просто вышли с приятелем прогуляться по осеннему карельскому лесу. Косые лучи солнца золотили камни и листья, ручеек мурлыкал параллельно тропинке. Красота...

Единственное, что напоминало о том, что вокруг все-таки не совсем правильная Карелия, это то и дело выглядывающие из мохового ковра белые головки. Не то маленькие змейки, не то крупные червячки.

— Это «попрыгунчики», не созрели еще, — объяснил Эмиль. — Если оранжевого заметишь, смотри внимательнее. Но вряд ли, это поздние. Непонятно, почему вообще народились, они зимой вымерзают все равно.

— Эмиль, а ты с Ладой хорошо знаком? — осторожно спросил я, старательно, как учили, сканируя окружающее пространство. Моя сторона — левая. Эмиля — правая.

— Странный вопрос, — пробормотал Эмиль. — Мы уже год в одной группе. А почему ты спрашиваешь? Что-то случилось на вашем кроссе?

— Да вроде ничего такого, — ответил я. Рассказать ему? Или это будет ошибкой?

— Не спи, новичок! — крикнул Эмиль. Я пригнулся. Мимо головы просвистел туманный диск. Так, стоп. Не место для сложных разговоров сейчас!

— Вешка! — объявил Эмиль. — Эх ты, я же говорил про оранжевый!

— Прости, начальник, не досмотрел, — усмехнулся я. В принципе, врезавшийся в каску попрыгунчик никакого особого вреда не нанесет. Ну, кукушку может стрясти, разве что. Слишком мягкое у него тельце, как у слизняка. Это когда он голой кожи касается, то может кусок плоти выжрать... Но все равно лопухнулся, Эмиль прав.

— А где все? — спросил я, выбираясь из расселины на более или менее ровную поверхность. — Это же уже «омикрон»?

— Нас не дождались почему-то... — Эмиль тоже выглядел несколько растерянным. Он остановился у серой кирпичной стены и внимательно изучил следы. — «Кузнечики» здесь были точно, вот следы. А это что еще?...

Я подошел ближе. Почва в том месте, где он стоял, была как будто вспахана, так что следы на ней отпечатались четко. Тонкие трехпалые — «кузнечиков», отпечатки протекторов — ботинки Светы и Стаса. И отпечатки босых ног, только здоровенные, как будто тут великаны ходили.

— Эти были позже, — сказал я. — Не похоже, что тут была какая-то борьба. Сначала потоптатись «кузнечики», а уже потом эти... большеноги.

— Два большенога, — уточнил Эмиль.

— Или один четырехногий большеног, — фыркнул я.

— Тут никого такого не водилось... — начал Эмиль, потом посмотрел на меня. — А, это шутка... Ну да, смешно.

Эмиль сделал еще несколько шагов вдоль стены, и вдруг нелепо замахал руками и начал проваливаться куда-то вниз. Я рванулся к нему, но не успел, пальцы соскользнули, и он исчез в темной яме под стеной. Я резко упал на землю и отполз в сторону, пока меня не заволокло следом за ним.

— Эмиль! — крикнул я, ухватившись для надежности рукой за какой-то куст. — Ты как, живой?