Наедине с герцогом - Софи Барнс

Служанка, к его облегчению, ответила, что хозяин дома, и тут же провела визитера в гостиную.

– Мистер Чилкотт вскоре к вам присоединится. – Марджори указала на бежевое кресло: – Прошу вас, присаживайтесь.

Энтони поблагодарил служанку. Она поклонилась и покинула комнату, оставив его в одиночестве. Герцог огляделся и только собрался сесть, когда дверь столовой распахнулась и вошел хозяин дома.

– Ваша светлость, ваш очередной визит для меня большая честь.

Энтони расправил плечи и крепко пожал протянутую мистером Чилкоттом руку.

– Присаживайтесь – сейчас подадут чай.

Герцог поблагодарил хозяина за гостеприимство и устроился в бежевом кресле, а мистер Чилкотт сел напротив него на диван.

Пока все шло хорошо.

– Прошу прощения, что пришел без приглашения, – начал Энтони. – Но я должен обсудить с вами чрезвычайно важное дело. Откровенно говоря, у меня есть определенные моральные обязательства.

Мистер Чилкотт нахмурился, откинулся на спинку дивана и скрестил руки.

– Начало довольно серьезное. Продолжайте.

Энтони взял себя в руки. Внутри у него похолодело от волнения. А если он проиграет? Герцог хотел, чтобы рядом с ним была мисс Чилкотт. Она была настолько ему необходима, что он испытывал отчаяние при мысли о том, что может потерять надежду. Сглотнув, он надел маску уверенного в себе человека и заявил:

– Я хотел попросить у вас разрешения ухаживать за вашей дочерью, сэр.

Мистер Чилкотт удивленно уставился на гостя.

– Что… простите?

Энтони собрался с духом, пристально взглянул своими темными глазами прямо в глаза мистеру Чилкотту и продолжил, тщательно подбирая слова:

– Я знаю, что именно с вашей дочерью я познакомился на балу, – она и есть та таинственная незнакомка, которую я искал. Именно с ней я танцевал, с ней говорил и…

Целовался.

Мистер Чилкотт удивленно приподнял бровь.

– Она изумительная девушка, – продолжал Энтони, надеясь, что его не попросят уточнить, о чем он умолчал. – Я уверен, она станет отличной герцогиней.

Мистер Чилкотт опять нахмурился – на сей раз еще сильнее.

– Почему вы говорите с такой уверенностью? Вы же не можете знать наверняка, как сложится ваша жизнь в дальнейшем. Вы едва знакомы! – Не успел мистер Чилкотт произнести эти слова, как глаза у него округлились от тревоги. – Только не говорите мне, что тайно встречались с моей дочерью, что она отправилась на бал для того, чтобы увидеться с вами. Боже мой! Ее скомпрометировали? Если вы…

– Ничего подобного, уверяю вас. – Уголок рта Энтони дернулся в кривой улыбке. – Однако, учитывая продолжительность нашего знакомства, которое, кстати сказать, состоялось на балу, я думаю, что вы должны знать: ваша дочь придерживается такого же мнения.

Мистер Чилкотт прищурился. Энтони заерзал в кресле. Хоть он и герцог – человек, в присутствии которого большинство людей испытывают трепет, но в настоящий момент он был прежде всего мужчиной, открывшим свое самое заветное желание отцу девушки, на которой хотел жениться. Пусть мистер Чилкотт всего лишь возница, но Энтони был достаточно умен, чтобы понять: этот человек вполне способен отклонить его предложение.

Дверь в гостиную распахнулась, и вошла служанка – принесла поднос с чаем. Она по очереди налила каждому чай, сделала книксен и вновь удалилась.

– Что вы сказали моей дочери? – поинтересовался мистер Чилкотт, как только Марджори вышла и закрыла за собой дверь.

Энтони подался вперед и долго смотрел в свою чашку, осознавая: то, что он сейчас скажет, пагубным образом скажется на его и мисс Чилкотт будущем. Наконец герцог встретился взглядом с мистером Чилкоттом и ответил:

– Что я не могу объяснить возникшую между нами связь, но знаю, что она есть. И эта связь настолько сильна, что я не могу от нее отмахнуться. Мне известно, что ваша дочь чувствует то же самое, – я вижу это по ее глазам. – Он тяжело сглотнул и продолжил: – Она согласилась выйти за мистера Робертса исключительно ради вас, а не по своему желанию. Это жертвоприношение, мистер Чилкотт, в самом прямом смысле этого слова: ей придется отказаться от личного счастья.

– О чем вы говорите? – Мистер Чилкотт потянулся за чаем, но на полпути застыл и пристально взглянул на герцога. – Возможно, мистер Робертс немного… сдержан, но он обеспечит моей дочери достойную жизнь в огромном особняке. У нее будут красивые платья и бесчисленное количество слуг. Что еще ей нужно?

Уважение?

Энтони приподнял бровь.

– По всей видимости, мистер Робертс забыл упомянуть о том, что он намерен заставить вашу дочь заниматься домашним хозяйством.

– На что вы намекаете?

– Как только он женится, он тут же рассчитает свою экономку, поскольку полагает, что слуги – это лишние расходы, ведь его жена будет вполне способна выполнять работу по дому. Он не намерен нанимать кого бы то ни было ей в помощь. – Увидев испуг на лице мистера Чилкотта, Энтони почувствовал себя более уверенно и продолжил: – Должен признать, я не слишком близко знаком с мистером Робертсом, но одно скажу с уверенностью: этот человек – настоящий сноб. Он не станет хорошо обращаться с вашей дочерью, поскольку, по его мнению, она стои́т значительно ниже его на социальной лестнице. Можно только догадываться о причинах его желания жениться на ней. Полагаю, он прекрасно осознает, что ваша дочь очень красива, и считает, что она станет прекрасным дополнением к его дому и деньгам.

– Как вы смеете говорить о моей дочери в такой манере? – Мистер Чилкотт задыхался от возмущения. Его глаза потемнели.

– Потому что она мне небезразлична. Мне неприятно видеть, что ее судьбу хотят связать с таким недостойным человеком. Она заслуживает большего.

На губах мистера Чилкотта появилась усмешка.

– По всей видимости, вас?

Энтони закрыл глаза и глубоко вздохнул. Все шло не так гладко, как он надеялся.

– Понимаю, как это выглядит в ваших глазах, сэр. – Герцог открыл глаза и взглянул на сидящего напротив мужчину. – Уверяю вас, прежде всего я забочусь о счастье вашей дочери. Честно говоря, я чувствую, что со мной у нее больше шансов быть счастливой. У меня столько денег, что я не знаю, что с ними делать, поэтому она не будет ни в чем нуждаться. Так же как и вы. Я не стану диктовать своей жене, чем ей заниматься в свободное время, если только подобное времяпрепровождение не порочит честь молодой леди. Забудьте о мистере Робертсе. Позвольте мне ухаживать за вашей дочерью. Прошу вас.

Мистер Чилкотт долгое время сидел не шевелясь. Наконец он произнес:

– Я должен поговорить с женой.

Черт побери!

Разве Изабелла не предупреждала его, что ее мать никогда не даст своего согласия? Герцог чувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Он был обречен.