Проклятие Эдварда Мунка - Ольга Тарасевич

Поклонников Лики «замужней» оказалось чуть меньше. Она удалила письма, пришедшие из дальнего зарубежья и стран СНГ, и задумалась. Удалять «детей» или нет? Объявлением заинтересовалось около десятка юношей от 18 до 22 лет. «Замужняя женщина» писала, что ей 40. Карина Макеенко встречалась с преступником в кафе, но пошла бы она на свидание к молодому парню? И стала бы продолжать общение с ним? «Вернусь к этому вопросу потом, если не возникнет иных предположений», – решила Лика. Одному из мужчин она ответила сразу же. Его письмо пришло дважды, с одним и тем же текстом: «Вы именно та, которую я так долго искал. И я Вам тоже нужен». Еще одно послание начиналось примерно так, как могло бы начинаться письмо убийцы: «Я никогда раньше не заходил на этот сайт. Мне и в голову не могло прийти, что когда-нибудь я буду отвечать женщине, разместившей объявление. И все-таки я пишу. Наверное, надо рассказать немного о себе…» Лика ответила этому человеку, набросала еще пяток ни к чему не обязывающих ответов и вышла покурить. На письма Инессы и Карины убийца отвечал быстро…

Через десять минут в ящике «замужней» женщины уже было одно непрочитанное сообщение. От того самого мужчины, который писал о том, что никогда не просматривает сайты знакомств. Когда письмо открылось, Лика похолодела. «Приглашаю вас в кафе на чашечку кофе…»

О, если бы она обладала хоть частью Пашиных хакерских способностей и умела хотя бы вычислять ай-пи адрес. Не умеет. К Паше же обращаться нельзя – запилит упреками и нравоучениями. Лика связалась с Седовым, и тот посоветовал ей отправиться на свидание и взять с собой кого-нибудь из мужчин для подстраховки…

Кисточка с пудрой последний раз пощекотала нос. Наталья с гордостью сказала:

– Ну вот. Готова. Нравится?

Лика посмотрела в зеркало. Ее отражение ей не понравилось, как не нравился любой профессиональный грим. Даже качественный тональный крем стягивает кожу, румяна слишком яркие, кроваво-красной помадой, сияющей теперь на губах, она пользовалась только в школе и исключительно для того, чтобы разозлить учителей. Но обижать Наталью Лика не стала. В конце концов визажист сделала то, что от нее требовалось. На себя Лика не похожа совершенно. От размещенного в Интернете снимка ничем не отличается.

– Я звезда. А ты – гений визажа, – сказала она, поднимаясь с кресла. – Где там наш паричок? Еще и оттепель сегодня, как назло. В мороз в парике, наверное, еще ничего. Он как шапка. А сейчас потеплело. Запарюсь.

Ловкие пальцы Натальи упрятали Ликины светлые волосы под сеточку, закрепили фиксатор.

– Если хочешь, можно приподнять боковые пряди заколками, – предложила Наталья. – Убирать волосы наверх полностью не советую. Все-таки парик.

– И то верно. Еще потеряю. Нет, закалывать не надо. Побуду русалкой.

Посмотрев на часы, Лика быстро попрощалась и, придерживая искусственную шевелюру, бегом помчалась по коридору. Она уже опаздывает. А если еще Лопата в пробках застрянет…

Старый приятель прокомментировал Ликино приземление на сиденье машины коротко и нецензурно. Он служил в СОБРе, а у этих парней, если им что-то не нравится, разговор короткий.

– Володя, не ругайся, – миролюбиво сказала Лика. – Поехали, мы можем опоздать.

– Ты? Что с тобой?! Пискля, я тебя только по голосу узнал!

– Очень хорошо! Так и задумано. Все идет по плану.

Морщась, как от зубной боли, Лопата завел двигатель. С зубами у бывшего любовника Лики Вронской, впрочем, все было в порядке. Но даже тогда, когда влюбленный Лопата готов был сделать для Лики все, в списке возможных подвигов имелось одно принципиальное исключение. Он не выносил звука ее голоса. У него начинала болеть голова.

Повернувшись к окошку, Лика благоразумно помалкивала.

«А с Володей и молчать хорошо. И еще с ним можно отправляться куда угодно. Офицер, профессионал, каменная стена, – думала Лика, искоса поглядывая на ровный профиль Лопаты. – Прозвище ему, конечно, ребята-„собровцы“ неудачное дали. Но, говорили, по делу. Во время командировки в Чечню была такая ситуация, что оружия под рукой не оказалось, и он там замочил кого-то саперной лопаткой. Все равно, прозвище мне не нравится. А вот сам Вовка… Да нет, прошло. Точно прошло. Да и он, слава богу, сейчас вроде не один живет. Во всяком случае к телефону девушка подошла, когда я ему звонила…»

То, что происходило следующие полчаса с Лопатиным автомобилем, больше всего напоминало урок экстремального вождения.

Лика мужественно воздержалась от комментария, когда Володя объехал часть пробки по бордюру. И даже когда он гнал по пешеходной дорожке, рискуя передавить ни в чем не повинных прохожих, она молчала. На встречной полосе обсуждать манеру вождения приятеля сделалось просто опасным. Лика лишь нервно теребила свою искусственную гриву, вытирая тайком о кудри взмокшие ладошки.

Зато к кафе они приехали ровно за четверть часа до назначенной встречи.

– Иди в зал. А мне надо покурить, – прошептала Лика.

– Ключи забрал. Дверь захлопни потом.

Без Лопаты вся Ликина смелость мигом испарилась. Она быстро выкурила сигарету и вышла из машины.

Скорее под надежную защиту…

– Меня должны ждать, – пояснила Лика администратору у входа. – Где можно оставить куртку?

– Я провожу.

Перед тем, как войти в зал, Лика бросила озабоченный взгляд в зеркало. Все время казалось, что парик вот-вот сползет и родная беленькая челка выбьется из-под сетки.

С париком все было в порядке. Но больше Лику это не интересовало. Она узнала отразившегося в зеркале человека, сидевшего за столиком у окна.

«Получилось! – сердце застучало быстро-быстро, а мысли понеслись еще быстрее. – Он попался! Это он!!! Кто бы мог подумать?! Рядом Вовка. Ничем не рискую. Я могу подойти к его столику. Он не узнает моего лица. Но голос… Этот тонкий детский голос. Он запоминается. Меня всегда по нему узнают. Я его не проведу, нет…»

Провожаемая недоуменными взглядами администратора и гардеробщика, Лика схватила куртку и выбежала из кафе.

– Седов!!! – заорала она, когда со второй попытки получилось правильно набрать номер следователя. – Ты не представляешь, кто пришел ко мне на свидание!!! Как не важно? Другая версия… У вас подозреваемый… Мунк – для отвода глаз…

Нажав на кнопку отбоя, Лика прислонилась к стене и обессиленно вздохнула. Все оказалось напрасным. Как глупо.

Она набрала номер Лопаты и сказала:

– Дружище, выходи. Пойдем, выпьем чего-нибудь. Да ну его, это кафе. Другое поищем.

3

Уже без малого год каждое утро оперативника Паши было солнечным. За окнами мог моросить дождь, падать снег. Да хоть гром и молнии. У него было личное персональное и очень теплое солнце. А, пожалуй, уже и два солнца.

Паша откинул одеяло и нежно посмотрел на выпуклый Танин животик. Четыре месяца и одиннадцать дней. Он подрос со вчерашнего вечера, точно подрос!

Таня шевельнулась, поискала рукой одеяло и, еще до конца не проснувшись, подарила мужу первую солнечную улыбку. В девушку, умеющую улыбаться так искренне, нельзя не влюбиться. Паша погиб, как только увидел теплое солнце на ее губах. Нет, конечно, все остальное тоже было при Татьяне. Инструктор по аэробике как-никак, стройная, подтянутая, энергичная. Но эта ее улыбка особенно притягивала. Как магнит. Даже по ночам снилась. Паша все выяснил про симпатичную свидетельницу, проходившую по одному из уголовных дел Седова, и приуныл. Она его на пару лет старше, плюс две дочери от предыдущего брака, значит, будет искать надежное плечо. С плечом-то в прямом смысле слова все в порядке, вот с деньгами не так хорошо, как хотелось бы… Все понимал. Но не удержался, позвонил. А потом пришел в небольшую уютную квартиру с наглой разросшейся пальмой в прихожей. А потом понял, что не может никуда и никогда отсюда уйти. Что не только без Таниной улыбки, но и без девчонок, их девчонок, ему не хочется представлять будущее. Третьего ребенка они пока с Таней не планировали. Но когда в поликлинике выяснилось, что он появится, Паша подхватил жену на руки и закричал во все горло: «Ура!!!» Счастье пьянило и придавало сил. Выкрутятся как-нибудь и с работой, у обоих отнимающей массу сил и времени, и с безденежьем вечным. Было бы желание.

– Тань, а он вырос, – Паша погладил округлый животик жены и задержал ладонь. – Он толкается! Ты чувствуешь?!

– Еще бы. Проводит занятие по степу второго уровня. Или бегает по свидетелям.

– А если девочка? Какой из девочки опер? А давай ты сделаешь…

– Ни за что! И не уговаривай. На УЗИ не пойду до последнего!

Паша вздохнул и поднялся с постели. Спорить с Татьяной было бесполезно. Она всегда хотела сына. И дважды во время предыдущих беременностей врачи ей говорили: «Мальчик». В знак протеста против вводящих в заблуждение приборов теперь на УЗИ Таня идти отказывалась. Что, по мнению Паши, было совершенно нелогично. Если уж угодил в одну воронку снаряд дважды, то в третий раз и у снаряда должна проснуться совесть. А как любопытно, как не терпится узнать: кто же, кто, мальчик, девочка? Но у женщин своя логика. А уж у беременных женщин – в особенности.