Месть без права на ошибку - Лариса Соболева

Внезапно его осенило: за ней кто-то стоит. Она бы не посмела, нет… Кто-то из высших…

– Я выходила, Петр Давыдович, – заглянула в кабинет со скорбным лицом секретарша.

– Вон! – истерично заорал он. – И без стука не входить! Вон!

Очередной перекур в туалете Вера и Лида устроили через час, ни у кого не спросив разрешения, хохотали в голос над Шариком. Заглянула Инна, трагическим голосом, исторгая нелюбовь, почти не разжимая рта, сообщила:

– Быстро в красный уголок! Приехал Илья Николаевич.

Девочки, оценив с удовлетворением заплаканные глаза, последовали за ней, пересмеиваясь. В переполненном зале на сцене восседал Васков, положив ногу на ногу и сцепив на колене пальцы рук, важно речь толкал.

– Ни черта не пойму, – возмущенным шепотом произнесла женщина средних лет. – Говорит, говорит… Что он мелет? Мне хоть кто-нибудь разъяснит?

– Это стиль такой, – шепнула девушка рядом. – Их учили в спецзаведениях демагогике.

– Демагогии, – поправила Лида.

– Какая разница? – хмыкнула девушка. – Пусть демагогия, смысл один: говорить много и не сказать ничего.

Кто слышал, те прыснули. Шарик застучал авторучкой по столу, призывая к порядку, а Инна преданно высматривала невежд.

– Можно? – поднял руку мужчина в зале. – У меня вопрос: ремонт начнется в январе, что довольно странно, а когда закончится?

Вместо Васкова нараспев ответила Лида:

– «Жаль только, жить в эту пору прекрасную уж не придется ни мне, ни тебе…»

От хохота задребезжали стекла в окнах. Илья нахмурился, строго взглянул на директора. Пунцовый Шарик вновь застучал авторучкой по столу, призывая к порядку, но тут Лида встала:

– Скажите, Илья Николаевич, почему мы, профессиональные архитекторы, не работаем над городскими проектами? (Зал замер. Проблема волновала всех, от этого зависел заработок.) Занимаются проектами все кому не лень! А те, кто должен выполнять данную работу, сидят без дела. Почему выбираются проекты дорогостоящие?

Это был булыжник в огород Ильи, на координационный совет он представил личный проект перестройки площади, который и приняли. Не любил он встречи с электоратом, но другой Илья, живущий внутри, жестко ответил:

– Данный вопрос будет освещаться в прессе и на телевидении самым подробным образом. Вопросов нет?

Какие уж тут вопросы! На выходе чертежница бухтела:

– Лидочка, не знаешь, как происходит? Я делаю проект за астрономическую сумму, половину отдаю Васкову. Думаю, наши новые русские поднаторели и придумали новые манипуляции с деньгами.

– Он чиновник, – поправила девушка. – А новые русские – бизнесмены, банкиры…

– Ошибаешься, – возразила Лида, – Васков и иже с ним есть самые настоящие НОВЫЕ русские. Бизнесмены пашут, а Васковы просто хапают.

Их догнала Инна Георгиевна:

– Ларская, вас с собаками надо разыскивать. Быстро к директору.

Это была вынужденная мера – посетить бюро, ибо накануне Черемис поинтересовался нейтральным тоном:

– А Ларская опять с Сергеем?

– Почему так думаешь? – напрягся Илья.

– Видел, она садилась в его машину.

– И?..

– А я больше ничего не знаю. Проходил мимо случайно.

Илье не пришла на ум мысль, что за безразличием таился скрытый смысл – вбить клин между ним и Верой. Впрочем, Черемис сказал правду, в таком деле необходима правда, важно преподнести ее правильно. Да, Вера села в машину Сергея после работы, но вышла-то через пять минут, о чем не обязательно докладывать. А Илья от ревности лишился сна.

– Завтра еду в департамент, – уединившись с Шариком и расположившись в его кресле, уведомил Илья. – Мне нужен докладчик, чтобы толково изложил о проблемах в связи с удлинением набережной и пуском троллейбусной линии.

– Так я… не подойду?

– Я ведь еду просить денег. Мне нужна красивая женщина, молодая, неглупая. Дайте списки сотрудников, сам выберу.

Изучая фамилии, консультируясь с директором и тут же бракуя, он, наконец, ткнул пальцем в фамилию Веры, Шарик не советовал:

– Немного с придурью девушка.

– Ну, а внешность у нее хоть ничего?

– Не на мой вкус.

«В твоем вкусе я не нуждаюсь, старый козел», – подумал Илья и затребовал Веру. Едва она села напротив он подался вперед через стол и накинулся на нее:

– Ты встречалась с Сергеем? Отвечай!

– Тсс!.. – приложила палец к губам она. Шарик оставил их наедине, но это же условность. – За дверью минимум два накрахмаленных уха.

– Ты с ним встречалась? – зло шипел он.

– Не я с ним, а он со мной, – уточнила Вера. – Он выслеживает меня, видел, как я садилась к вам в машину. Интересовался, откуда у меня автомобиль.

– Чего он хотел?

– Хочет, – невозмутимо поправила она. – Предлагал уехать. Говорил, какой вы мерзавец, что я превратилась в шлюху, даже хотел ударить меня.

– Странно, мне тоже хочется тебя ударить.

Он откинулся на спинку кресла, думая, что со временем надоедают и самые-самые желанные женщины, вот если бы и Вера… но пока идет обратный процесс. Илья попросил директора оформить командировку, а материалы она получит в администрации, куда сейчас отправится, к докладу подготовится дома.

Круглый Шарик кивал, после их ухода плюхнулся в кресло, усмехнулся: либо она уже пассия Васкова, либо он ее готовит к этой должности.

– Потаскуха, – развел руками Петр Давыдович.

Если предстоит просить помощи у женщины, помимо цветочков нужно засыпать ее комплиментами, невзирая на пятидесятилетний жизненный стаж и морщинистое лицо. Что и сделал Бакшаров после вручения орхидей Маргаритушке:

– Вы не меняетесь! У вас есть средство вечной молодости?

– Будет врать-то. Я дважды бабушка.

– Никому не говорите, все равно не поверят.

– Говори, чего тебе? А то работы невпроворот.

– Да? Сочувствую. Преступник размножается в геометрической прогрессии – люди сошли с ума. Мы без работы не останемся. Кстати, о работе. У меня тут экспертиза застряла. Кто поможет, если не вы?

– Длинная же была прелюдия, – засмеялась она. – Пойдем.

По пути в лабораторию Слава вкратце рассказал обстоятельства дела, опуская детали, как например: фамилии заинтересованных лиц, личность убитого, заключение патологоанатома о «самоубийстве» и по мелочам.

– Так что ты хочешь от клочка волос? Его мог оставить посторонний человек. Это дохлое дело.

– Согласен. Но мог оставить и убийца, как раз там выход к реке идеальный.

– Хорошо. С чем сравнивать?

– Пока скажите, чьи волосы.

– Фамилию назвать?

– Ну, что вы! Мне лишь хочется знать, человечьи, собачьи или коровьи это волосы. Подробности поперечного сечения, толщины, рисунка кутикулы оставьте у себя. Я надеюсь добыть еще, тогда и сравните.

– Славка, ты сам в состоянии сделать экспертизу.

– Что вы, я дилетант! Мне нужна помощь мощного профессионала.

– Будет прибедняться, дилетантов не зовут в область. Ну, жди, рыба-прилипала.

Маргаритушка способна рассказать гораздо больше, чем любой криминалист, у нее стальные нервы, зоркий глаз, немецкое усердие, чутье и опыт – «сын ошибок трудных». Так Слава выяснил, что волосы принадлежат человеку. Региональное происхождение – с головы, имеют круглую форму, несмотря на спутанность, легко разъединились. Одиннадцать волос разной длины от трех до восьми сантиметров.

– А что еще? – спросил настырный Слава.

– Клочок выдран, скорее всего, при расчесывании, но остался в волосах. Такое бывает. Впоследствии, проходя через камыш с непокрытой головой, человек зацепился за листья волосами, высвободился, а клочок застрял в листе. Шесть из них оборваны. На некоторых концах имеются метелкообразные расщепления, в народе говорят – посеченные, а встречаются чаще у обладателей длинных волос, это как бы правило. Но правило для того и существует…

– …чтобы нас запутать исключениями, – заключил Слава.

– Поскольку сравнивать не с чем, все.

– Маргаритушка Генриховна, посмотрите несколько фоток, а? Собственно, я приехал ради них…

– Так какого хрена ты у меня время отнял? – рассердилась она.

– Я же в творческом поиске… э… нутром чую, что все находки пригодятся. Вы посмотрите фотки?

– А что мне за это будет?

– Выкупаю в шампанском.

– Славка, все, что ниже сорока градусов, – водичка. Мне без разницы, купаться в шампанском или под краном.

– Намек понял. Утоплю в коньяке.

– Давай, змей-искуситель, – махнула рукой Маргарита.

Она перебирала снимки, а Слава попутно комментировал. Маргаритушка расхохоталась своим низким прокуренным голосом с хрипотцой, срывающимся на кашель заядлого курильщика:

– Ну, даешь! Это ж надо, заставить парня таскать на себе камни! Зачем?

– Чтобы выяснить, сколько кг тащил убитый.