Мент, меч и муж - Валерия Малахова

Впрочем, у меня еще будет возможность осмотреть загадочного Слайю самостоятельно. Потому как в карнавальную ночь Юляшке назначено свидание.

Девушка на него, понятное дело, не пойдет: и любовь исчезла, и родители против… Вон, на Димара стоит один раз взглянуть – и сразу ясно: он против. Но почему бы мне не составить компанию красавчику-мужчине?

Муж, говорите? А что муж?

Я и мужа с собой возьму. Втроем веселее.

Ну вот, гадость сделана, на душе сразу радость и благолепие. И какой леший меня дернул прислушиваться к бормотанию одного из охранников? Все-таки иногда профессиональные привычки здорово мешают жить. Работать помогают, а настроение опускают ниже плинтуса.

Прислушалась, ага. И ушам не поверила.

– А ну-ка, повтори!

Охранник выпучился на меня, буркнул неприветливо:

– Чего «повтори»? Весь город знает…

– Вот и поведай мне в подробностях об этом великом знании!

Мужик смотрел на меня сердито-испуганно.

– Да все ж знают! Не, я не думаю ничего такого…

Конечно. Ты не думаешь, ты просто языком от нечего делать чешешь.

– Только все ж говорят, будто вы, госпожа консультант по убиению, полюбовников своих… ну… того…

– Ест? – неожиданно вмешалась Альтима. Она откровенно забавлялась ситуацией.

– Чего? – Мозги у охранника меньше наперстка… И соображает он ими ме-едленно. Впрочем, ему не за интегральное исчисление платят.

– Ест, говорю, полюбовников? Ночью, в подворотне?

– Зачем же так нерационально? – хмыкнула я, тоже внезапно развеселившись. – Мясо и в трактир можно сдать. И, кстати, сколько их у меня?

Так и быть, Роннен, прощаю тебе двоеженство…

– А… не. – Мужик для убедительности выкатил глаза пуще прежнего и замотал головой. – Чего жрать-то их, полюбовников? И в трактир того… у нас куриц хватает. И рыбы, да. Просто кишки выпускает. А кому по глотке ножом.

– Зачем? – Альтима, кажется, всерьез заинтересовалась то ли обсуждаемым вопросом, то ли коэффициентом интеллекта допрашиваемого.

– Как «зачем»? Надоели потому что, – уверенно сообщил бугай. Затем покосился на меня и повторил: – Только я такого не думаю.

– Да куда тебе… думать, – вздохнула моя невольная напарница. – Идемте, леди Крим. У нас есть дела.

Мы белыми лебедушками выплыли из жилища Мехмовых, величественно прошлись по улице, завернули за угол… и согнулись от хохота.

– Ку-уриц… хватает… – стонала Альтима.

– И рыбы…

– Так куда же ты их… деваешь-то? И в самом деле, сколько?

– Хороший вопрос, – я резко выпрямилась. Воздух наконец-то добрался до бедных легких. Живот протестующе заболел, но его петицию нагло проигнорировали, – сейчас и выясним. Сколько, куда, кто виноват и что делать. Больница отсюда в трех кварталах, Фарнус как раз вечерний обход совершает… Отчет о вскрытии уже должен был приготовить, а нет – устный доклад выслушаем.

До больницы мы не добрались.

– Госпожа-а-а Иана!

Нас нагнал запыхавшийся Клустициус. Его короткая борода умудрилась растрепаться, а в глазах появилось странное затравленное выражение.

– Где ж вы бродите-то, госпожа Иана? У нас беда. Труп давешний… ну, тот, что с перерезанным горлом… пропал.

Семь лет назад, Ковяжский тракт

Совместное убийство сближает. Это такая черноюморная истина. Вообще, всякая проделанная вдвоем-втроем-с группой товарищей работа отражается на личной жизни. Если, конечно, группа товарищей или кто там рядом вам небезразличны.

Небезразличен ли мне Роннен? Хороший вопрос… А я ему? Еще лучше.

И убийство произошло не по моей воле. Скорее, вопреки. Но факта это не отменяет: после торопливых похорон воришки что-то в наших с лордом Кримом отношениях изменилось.

Вечера он теперь старался проводить со мной.

Много разговаривали о прошлой жизни. В основном, моей. Лорд Крим интересовался всем подряд, каждой мелочью. Едят ли у нас вилками? Носят ли девушки корсеты? Как проводится снятие отпечатков пальцев и что это такое? Где берут соль и специи? Последний вопрос меня здорово озадачил, признаться. Вроде в солонке. Или в магазине…

Роннен посмеивался и ненавязчиво выяснял, дешевле у нас черный перец или красный.

Да все я понимала, не девочка уже. Моему сюзерену непредсказуемый вассал нынче нужен, как пьянице – ночной патруль. Но где-то в планах у лорда Крима стоит: «Использовать Яну Герасимову по полной программе». Надеюсь, фраза не заканчивается: «…а потом кинуть». Оммаж, тудыть его в качель, вроде бы обязывает заботиться о подчиненных.

Для приведения вышеупомянутой Яны Герасимовой в состояние, годное к употреблению, необходимо растолковать дуре, что такое жизнь. Чем Роннен по мере сил и возможностей занимался. Правильно делал, идеальный начальник… тьфу! Просто на душе скребся целый выводок кошек.

Воспоминания – жестокая штука. Мама, ворчливо интересующаяся, когда ж я детей заведу… Безо всякой надежды ведь спрашивала, так, на удачу. Вдруг сработает с бестолковой дочкой? Отец, который даже спортивные штаны с пузырями на коленях носил, словно это мундир. Брат, непутевое создание… Я специально запрещала себе думать о них, понимала: если раскисну, пропаду. А теперь тоска воскресла. И за утешением нужно идти к лорду Криму. Выговориться – авось полегчает. Старый прием, примитивный, но работать от этого не перестает. Или у меня все-таки разыгралась паранойя, а сам лорд о собственных коварных планах ни сном ни духом?..

Еще один хороший вопрос. И подумать о нем не мешает. На досуге. Вот только образуется досуг – сразу подумаю.

О себе Роннен рассказывал скупо. В основном вешал мне на уши поучительные байки из рыцарской практики, то своей, то чужой. Так я познакомилась с редкой по утомительности историей о морском походе, во время которого неосмотрительные воины страдали от голода, жажды, морской болезни, вшей, клопов, пьяного капитана и не менее пьяного навигатора. Короче, исключительно от собственного тупоумия. В конце все радостно сдались пиратам и отправились в рабство, благословляя судьбу.

Еле дослушала, не задремав. А мужикам в отряде нравилось, потом вопросы задавали…

Впрочем, когда это нудные лекции мешали мне выполнять должностные обязанности? Я внимала сюзерену, делала пометки – увы, только в голове, пергамент здесь жутко дорогой, шелк и бумага вообще стоят запредельно, – и училась жить. Что и говорить, вовремя. Учитывая ошивающегося рядом Ваирманга. Не меч, а шило в заднице! Причем у всех одновременно, даже мне так не суметь.

Надежды на скорый отъезд великого и ужасного Черного Палача развеялись быстро – когда на вечернем привале призрак со смоляной копной волос предложил Илантиру размяться. Джуран осторожно поинтересовался: «Лорд Крим, а это… надолго?» Начальство зло сплюнуло и кивнуло. Затем добавило: «До самой ярмарки».

Последующие комментарии народа не привожу ввиду их полной нецензурности. Впрочем, цензурно, нецензурно, а высказывались бравые вояки вполголоса. Оно и понятно: вдруг услышит?..

С папашей моего Айсуо лорд Крим также проводил немало времени. Я в их дела не лезла, хотя не отказалась бы послушать, о чем толкует эта сладкая парочка. Но, кажется, за время путешествия в организме старшего лейтенанта Герасимовой выработалось странное вещество «осторожность». Железу, что ли, специальную отрастила? Или мутировала? А почему нет? Куча трупов на пути следования способствует.

Удалось услышать только один разговор. Случайно, во время дежурства по лагерю. Ну кто обращает внимание на чумазое нечто, таскающее то дрова, то ведро с водой, то мешок с крупой? Ваирманг точно не обращает. Как он жив до сих пор? А, ну да…

Роннен зыркнул на меня и отвернулся к собеседнику:

– Хорошо. Гарантии… будут предоставлены.

– И быстро. – Я уже удалилась от чумовой парочки на порядочное расстояние, но вполне могла вообразить промелькнувший на физиономии Ваирманга хищный оскал. – Мы скоро… так что…

Костер потрескивал, а я кусала губы и пыталась понять, куда пойти, кому пожаловаться и вообще – какого лешего происходит?

Между тем караван влез в Волчьи Отроги. Ну, что сказать… Приходилось мне бывать в Донецкой области. На тамошние терриконы похоже – только побольше чуток. Однако до гор здешним высоким холмам еще расти и расти. Хотя, кажется, горы могут лишь изнашиваться и рассыпаться…

Не люблю хаотические нагромождения деревьев и камней. А когда лес еще и на склонах растет – не люблю вдвойне.

И вот в этих самых Волчьих Отрогах караван едва не влип в засаду.

Чутье у Роннена просто звериное. Я бы точно не смогла предугадать, за каким поворотом таится опасность. А он втянул воздух, прищурился – и пустил коня в галоп, поравнявшись с Кушаном. Коротко о чем-то с ним переговорил. Караван начал останавливаться. Заржала лошадь, заругались возницы – две повозки столкнулись, затрещало дерево… Похоже, колесо. А может, нет. Какая разница?