Я всё ещё люблю - Анна Никитина

расписались все собственники квартир на первом этаже.

— Так мы же уже вчера составляли петицию в Горгаз, ЖКХ, управляющую компанию. А эта к кому?

— На прием к мэру.

— Ладно, — подписываю и отдаю листок. — Вчера кто-то из газовиков приезжал?

Наша заявка была составлена оператором. Вторые сутки в доме воняет газом. Откуда — понятия никто не имеет. Наши бабульки сразу же подняли вопрос и стали трубить во все инстанции. Доконали всех проживающих своими подписями. Раз пять сама лично вчера открывала и подписывала. На шестой уже не выдержала, сама позвонила в Горгаз и вызвала их для проверки. Только заявку составили, а приезжал ли кто-нибудь — неизвестно. Звонков не было.

— Никто не приезжал. Я все глаза промозолила около подъезда. Никого, — разводит руками пенсионерка. — Ладно, пошла дальше обходить. А то Петровна меня опередит. — шоркая тапочками, поднимается на третий этаж. Закрываю за ней двери. Семь утра. Смысла ложиться спать уже нет. Умываюсь. Делаю кофе и завтрак себе и Соне. К девяти утра мы договорились с Екатериной Андреевной, что она заберет Соню и пройдет в поликлинике всех врачей, что нам нужно. А я доделаю оставшуюся работу. Соберу наконец-то вещи и перееду к ним. Затягивать уже нет смысла. Да и обижать родных людей не хочется. Екатерину Андреевну я воспринимаю как маму. Такую, которой у меня никогда не было. Она мне её полностью заменила. Мама, которая любит и принимает.

Как и договорились, мама Кирилла появляется вовремя. Без двух минут девять. Соня уже готовая стоит. Осталось одеть комбинезон и шапку.

— Доброе утро, Екатерина Андреевна, — пропускаю маму Кира в квартиру.

— Доброе утро. Девочки, что у вас так газом пахнет?

— Это во всем доме пахнет. Мы уже вызвали службы, но пока никто не отреагировал. Наши бабульки жалобу мэру понесли.

— Правильно. Должны же они отреагировать. Как так? Люди живут, и газом пахнет. А если бомбанет, не дай бог… Ой, даже думать не хочу! — перекрещивается Екатерина Андреевна.

— Бабуська плиехала, — бежит на ручки Соня.

— Привет, моя сладкая. Ну что, готова в поликлинику идти?

— Не хотю. Лутьсе на гойку! — надувается Соня.

— Давай так: сначала в поликлинику, а потом на горку. Идет?

— Дяя!

— Ну, тогда давай одеваться.

Собираю я их быстро. Отдаю рюкзак с пеленкой, подгузниками, салфетками, парой игрушек и карточкой. Также кладу бутылку с водичкой. Сама убираю на кухне, купаюсь и сажусь за работу. Днем наконец-то заканчиваю и собираюсь. От Кирилла вестей нет, но и я его не трогаю. Спокойно собираю сумку.

— Анют, ну зачем столько всего брать? Что нужно, купим. Оставь тут.

Я всегда была бережливой и к деньгам относилась так же. Купить можно всегда, но на это надо заработать. А это труд, время и силы. Так зачем покупать, если можно взять с собой то, что есть. Ближе к вечеру приезжает Герман Константинович, помогает спустить сумки, коляску, кроватку и нужные вещи для Сони. Её одеваю и отправляюсь на улицу вместе со свекрами.

— Чёрт, документы забыла. — вспоминаю, что оставила папку на столе в кухне после того, как Екатерина Андреевна с Соней вернулись из поликлиники. — Я быстро.

— Хорошо. Мы пока на парковке встанем, а то загородили проезд перед домом.

— Да, отлично, — киваю и забегаю в подъезд. Второй этаж. Бегом поднимаюсь. Не хочу заставлять ждать. Газом воняет ещё сильнее. Заявка так же в работе числится. Звоню ещё раз.

— Девушка, ваша заявка числится. Но машин мало, не хватает рабочих. Как только ближайшая машина освободится, сразу же приедут.

— Ладно, спасибо. — заканчиваю разговор.

Беру папку с документами Сони, со своими и с документами на эту квартиру. Осматриваюсь, все ли выключила. Как бы ни было, я рада этой крошке. И тому, что в ней мы с Соней были счастливы. Два месяца. Досталась она мне в самый последний момент. Сроки в Гонконге поджимали. Покупателя на родительскую четырехкомнатную не было. Да и кто захочет купить квартиру убийцы, насильника и зверя. Никто. Поэтому и желающих было мало. Цеплялись за самый более или менее сносный вариант. И наконец-то все было готово. Документы подписаны. Сделка прошла успешно. А деньги с Полей разделили пополам. За такую вырученную сумму найти что-то приличное, как у Кира, вариантов не было. Просить у него помощи я не собиралась. Тогда это нужно было бы раскрыть себя и дочь, а мне этого не хотелось. Пришлось искать вариант приземлённый. Нашла вторичку в старом доме, но евродвушка. Мне это подходило. И даже то, что живут здесь в основном бабульки, меня не смущало. Площадка детская есть. До поликлиники, что взрослой, что детской, пять минут ходьбы. До рынка десять минут. Уехать отсюда можно было в любой район городка. Так что я согласилась на этот вариант и не прогадала. Свое жилье в любом случае хорошо, каким бы оно ни было. Я люблю эту маленькую квартирку и всё, что с ней связано. Прощаюсь и улыбаюсь. Щелкаю выключателем. В этом момент раздается хлопок, пол подо мной проваливается и я лечу вниз, в темноту. Свой крик слышу. Куда-то приземляюсь спиной. Больно адски. Чувствую хруст. Что-то упало на ногу. Боль адская во всем теле. Дышать невозможно. Везде темнота. Через некоторое время начинаю понимать физически, что нужно что-то делать. Пытаюсь вспомнить, где телефон. Нахожу в кармане куртки. Расстёгиваю молнию. Слава богу, зарядка полная, но связи нет. Тогда включаю фонарик. Хоть осмотреться надо. Плиты какие-то. Одна из них на моей ноге. Пошевелиться нет возможности, как и встать. Дальше осматриваюсь. Чьи-то глаза в темноте. Но когда они подбираются ближе, понимаю, что это заблудившийся пёсик, которого мы подкармливали с девчонками с нашего подъезда.

На улице какой-то шум техники. Сообразить, что делать дальше, не могу. Голова раскалывается. Дотрагиваюсь до места, где болит. Там кровь. Замечательно. Ещё и головой ударилась.

— Гаф… Гаф. — пес лает прямо на ухо.

— Граф, миленький, только не на ухо. Голова болит. И спать хочется. Но выбираться надо. Собираю всю силу в кулак и когда понимаю, что на улице тихо, ору.

— Помогите! Помогите! — ору с перерывами, пока есть силы. Граф вместе со мной лает. А дальше… А дальше я