Отмщение - Иван Шевырёв

на Савву.

– Пошли! – она взяла его за руку и повела за собой. – Тут третий этаж. Мы сломаем ноги, но… это цена выживания.

– Надо пацанов предупредить!.. Чтобы не возвращались! – Савва резким движением вырвал руку и впопыхах попытался нащупать телефон в кармане.

Раздался новый выстрел, заставивший мальчишку вздрогнуть, оглянуться. Он смотрел на экран телефона – и в это мгновение словно все процессы в голове его сбились, он стоял, тупив, не понимая, что он хочет сделать; он растерялся. Его неуклюжие пальцы отыскали в списке контактов Никиту и тыкнули на зеленую трубку. Пошли гудки. Савва посмотрел на Алину, которая уже открыла окно. Вдруг прогремело что-то такое, что заставило пол всколыхнуться. Только что отстроенная баррикада из парт рухнула. Показалось лицо Саши Гамбарова. Они с Саввой встретились глазами.

– Ваня, надо прыгать! – крикнула Алина, переживая, – Иди сюда! Ну же!

Савва сбросил вызов и встал в ступор

– Я н-н-напишу им-м!

– Да плевать, он сейчас войдет!

Входная дверь была полностью разнесена. Парты валялись на входе. Саша Гамбаров походил на яростного зверя, который пинал и ломал все, лишь бы только пройти дальше в кабинет.

– Да быстрее, Ваня, быстрее! – истерила Алина со слезами на глазах.

– Я не могу… Я не буду бесполезным! – пальцы Саввы искали иконку мессенджера.

– Что?

– Я не буду бесполезным!

– Ваня… Ну, и черт с тобой! – Алина отвернулась от Саввы, свесила ноги, закрыла глаза…

Она думала, как перебороть свой страх, прыгнуть – но за нее это сделал выстрел. Девочка испугалась громкого звука и прыгнула вниз.

У Саввы округлились глаза. Он тут же подбежал к окну и высунулся: Алина сидела на траве, задрав голову и смотрела на Савву; рот ее был открыт, она сбила дыхание и пыталась вновь задышать.

– Отойди, Савельев! – прокричал Вадик, несясь к окну.

Тот неосознанно послушался, отступил. Вадик тут же встал на подоконник, наклонил свое тело, чтобы спрыгнуть, но в последний момент, видимо, из-за страха, отказался, попятился назад, но было поздно: тело его неловко содрогнулось, – и Вадик полетел с третьего этажа вниз головой. Приземлился он прямо на узкий участок асфальта у школьного черного цоколя. Звук был неприятный. Зрелище еще неприятнее. Голова Вадика раскололась, словно арбуз, упавший с прилавка. Все содержимое разлетелось по сторонам. Горячая кровь, кусочки розоватого мозга лежали на земле и асфальте. Савва увидел это… Он в ужасе отвернулся и быстро стал набирать сообщение Данилу. Он настолько вбил в себе в голову мысль о бесполезности, настолько она была спонтанная и необдуманная, что Савва решил во что бы ему это не стало стать наконец полезным. Даже ценною собственной жизни. Стрелок тем временем оттолкнул уже последнюю парту и готовился войти в кабинет. Савва все это видел. Он то печатал сообщение, то посматривал на окружающую обстановку. Вот к подоконнику подбежал Родион и вскрикнул «Пг’ыгаем», но Савва прыгнуть не мог. Он отрицательно помахал головой и прикусил губу. Тогда Родион высунулся из окна, еще раз вскрикнул «Савва, давай!» и приготовился прыгнуть так, чтобы не упасть на тело Вадика.

Наконец Савва набрал сообщение. Дело оставалось за малым – отправить его; но именно тут Ваня Савельев оторопел. Гамбаров глядел на него. Большими черными кляксами на белых яблоках. Ими он, как Каа гипнотизировал Савельева и заставлял того не двигаться. Они смотрели друг на друга, и Савва понимал, что проживает, быть может, последние мгновения. Не знаю как, но он нашел в себе силы и, не отводя взгляда, ткнул большим пальцем по экрану телефона, тем самым отправив сообщение.

– Это наш конец! – заявил Савва; опустив глаза, он увидел, что сообщение Данилу было доставлено.

С чувством выполненного долга он вдруг замахнулся и бросил свой «Iphone 8» в Гамбарова. Не ожидая, тот, сморщившись, отбил телефон рукой и вдруг почувствовал боль. Секундная растерянность Саши сыграла на пользу Савве, который налетел на стрелка, стараясь того удержать. Правой рукой он схватил обрез и отвел в сторону. Левой то бил, то пытался оттолкнуть Гамбарова. Все происходило быстро. Саша, восстановившись от удара, еще больше рассердился и, процедив сквозь зубы: «Убью», стукнулся лбом об нос Саввы. Тот почувствовал неприятное давление и боль, но только сильнее ухватился за обрез. Понимая, что ему не победить, что сил у Гамбарова явно больше, Савва повернул голову в сторону окна, находившегося позади него. На подоконнике на корточках там сидел Родион, который все еще не прыгнул. Он напугано смотрел на происходившую драку, на то, как слабый Ваня Савельев старается остановить стрелка.

– Р-р-р-родя! Помо-о-оги!!! – завопил умоляюще Саввка, наивно ожидая помощи от друга.

Но тот продолжал смотреть округлившимися глазами.

– Р-р-род-д-дя!!! – умолял Савва. – Пожа-а-алуйста!

В глазах мальчишки читалось отчаяние. Он начинал осознавать, что Родион ему не поможет, что вот-вот Саша победит его. Савва не хотел умирать. Он надеялся. Он точно знал, что если Родион поможет ему, то они одолеют Гамбарова.

– Родио-о-он!

– Нет… Нет! – пугливо отшатнулся тот, развернулся и окончательно собрался прыгать.

В этот момент Савва упал. Раздался выстрел. Родион не видел, но слышал и осознавал, что бросил друга, который теперь умрет. Он прыгнул. Мгновение, – и он уже лежал подле трупа Вадика и размыто видел, как к нему, перебирая руками, ползет Алина. «Что с Ваней, что с Ваней?» – спрашивала она. А Родион только молчал, пытаясь прийти в себя.

Савва лежал на школьном дряхлом линолеуме. Смерть почти мгновенная. Он не остановил Сашу Гамбарова, но выиграл время. Благодаря поступку Саввы часть детей и Екатерина Владиславовна сумели упрятаться в лаборантской и забаррикадировать дверь. Вне лаборантской оставались Инесса Михайловна, Маша Савичева, Даша, Вика (которая отчаянно ломилась внутрь, но ее не впускали) и еще пару одноклассников. Саша Гамбаров сорвал маску с себя. Снял перчатки, которые отчасти пропитались кровью. Все это он бросил на пол, с сумки достал какой-то самопальный пистолет-пулемет, зарядил. Все наблюдали за этим так, как наблюдают за стоматологом, который медленно готовится просверлить пациенту больной зуб. И ведь из детей никто и не вздрогнул. Все застыли, словно играли в «Море волнуется раз». Только Инесса Михайловна вдруг бросилась в сторону Гамбарова и упала перед ним и телом Саввы на колени.

– Боже мой, Боже мой! Ваня… Ва-а-аня! Бедный мальчик!.. – учительница вдруг развернулась к Саше, – Сашка, зачем, зачем, Боже мой, зачем ты себя загуби-и-ил?

Тот брезгливо отшагнул назад.

– Почему ты отвернулся, Сашенька? Ибо понимаешь, что не такой ты, не-е-ет, не такой! Ты запутался. Прости меня, это я, я, дура, упустила, прости! Покайся, пока не поздно. Всегда есть прощение тому, кто запутался и искренне сожалеет…