Закон полярных путешествий: Рассказы о Чукотке - Альберт Мифтахутдинов

Юлия показала на его амуницию. Павлов догадался, взял ремень с кобурой.

— Не надо будить Сергея Поликарповича. Идемте к ручью. Я одна боюсь: там… там…

Захватив оба котелка, он поплелся за девушкой.

— Вот, — сказала она, — смотрите.

На речном песке — четкие отпечатки медвежьих лап. Следы были разной величины — очевидно, медведица с медвежонком.

— Да… — почесал затылок Павлов, — совсем рядом с палаткой прошли. И ста метров не будет… Накликали.

Набрав воды, они вернулись к палатке. Юлия принялась за костер, Павлов начал открывать банки, рубить ветки, готовить чай.

— Ого! Вы уже и зарядку сделали? — проснулся и Сергей. Он высунул голову из палатки. — Не все съели? Мне оставили?

— Не торопись к завтраку! — одернул его Павлов. — Последний собирает мешки и палатку. Вот и вся твоя зарядка. Закон тундры.

— Закон тундры и побережья, — поддержала Юлия.

— Так и знал, что мне не повезет, — вздохнул Сергей. — Всю ночь кошмары снились — медведи, крокодилы…

— Выйди к реке, увидишь: совсем не зря снились. Ты так храпел, что распугал всех медведей в округе. Два сиганули вниз по ручью — к озерам…

Сергей нехотя выбрался из палатки и потрусил к ручью умываться.

— Что касается походов, то я люблю привалы, — сказал он, вернувшись, и устроился у котелка.

Юлия заметила, что вернулся он не пустой — принес несколько сухих веток, самостоятельно постигает правила тундрового общежития. Это ей понравилось.

…Спускались в долину долго — около часа. Солнце разогнало туман, неугомонно шумело птичье разноголосье. Вот где раздолье орнитологу!

Окрестный пейзаж не отличался от того, к которому путники привыкли за три дня в тундре — однообразный унылый цвет, на водоразделах болота с белыми головками пушицы, кочкарник. Кое-где у ручьев крохотная, меньше метра, чахлая ива, карликовая березка. Но вот распадок круто свернул вправо, и — что это? — на излучине реки стеной стояли ивы высотой более двух метров, толстые, как настоящие деревья; дальше тянулась тонкая длинная чозения…

Сергей и Юлия остановились пораженные. На противоположном берегу широкого ручья, виднелись заросли красной смородины с гроздьями ягод.

Шарахнулись в сторону два зайца.

— Ой! — вскрикнула Юлия.

— Дальше все озерца — минеральные источники, — объяснил Павлов. — Пожалте бриться! В прямом смысле. Вода горячая — купайся кто хочет. Вот здесь мы и остановимся.

Он пошел выбирать место для палатки, Сергей — собирать сушняк. Юлия устремилась в ягодник.

— Тут и шиповник есть! — закричала она. — Я наберу к чаю!

Пока мужчины ставили палатку, Юлия насобирала полную косынку ягод, высыпала их прямо у входа в палатку:

— Угощайтесь! Вот бы варенья наварить! Жаль, нести домой не в чем…

— Устроишь с бабушками культпоход… — порекомендовал Павлов.

— Они так далеко не пойдут… — вздохнула Юлия. — Да они уже и так на зиму набрали и шикши, и морошки. Скоро брусника пойдет. Будут собирать с первыми морозами. Корней разных они тоже заготовили, лук дикий, щавель. Я раньше всегда своей бабушке помогала. А теперь вот только морскую капусту собираю. Засушу — и на всю зиму хватает. Вкусно!

— Мы видели, как Энкаугье собирал морскую картошку, — вспомнил Сергей. — И капусту. Помогали ему.

— А ваши жены собирают?

— Ни к чему им, — ответил Павлов. — Привыкли к банкам-склянкам, а витамин, вот он, под ногами. Да и не умеют. Никто не надоумил.

— Моя Дуняша собирает, — сказал Сергей. — Ягоды. Грибы.

— Это все собирают, — заметил Павлов. — А коренья? А травы? То-то… — Павлов вздохнул. — Ничего-то не умеем на природе. И не любопытны — не умеем и не стремимся уметь. Лишь бы свое тут отбыть — и на материк, так ведь?

Не все, не все. Не наговаривай, — возразил Сергей. — Я тут уже двадцать лет и никуда не собираюсь. Тут и останусь. О детях не говорю — они здесь родились, это их родина. А кто от родины уезжает? Вот то-то…

— Ну ты исключение, — гнул свое Павлов.

— Что-то тебя на проблемы потянуло. А об обеде ты подумал? Ягода, конечно, хорошо. Но одной травкой сыт не будешь. Где уха? В банках? В томате или в масле? — заводил он Павлова.

— Рыба? — удивился тот. — Ах, да! Это мы мигом! Пойдешь со мной, Юля? Недалеко, с километр…

— Конечно, пойду! — обрадовалась Юлия.

— А ты заготавливай дрова на сегодня и на завтра, — отдал Павлов распоряжение Сергею. — Костер сделай побольше, накидай мха для дыма — медведей отпугивать!

— Вы уж не задерживайтесь! — взмолился Сергей.

Он не бездельничал. И дров заготовил, и шалаш из длинных жердей сушняка соорудил. Дым от большого костра поднимался высоко — было безветренно.

— Шалаш-то зачем? — спросил Павлов.

— Для женщины, — засмеялась Юлия.

Они только что вернулись, довольные вылазкой. Десяток гольцов — неплохая добыча. И на уху хватит, и запечь в золе на ужин.

— Один англичанин попал на необитаемый остров, — рассказывал между тем Сергей. — Когда его нашли, то обнаружили три шалаша. Три-то зачем? — спросили его. Один — это дом, в котором я живу, — ответил он. — Второй — это клуб, куда я хожу. А третий — это клуб, куда я не хожу по принципиальным соображениям.

— Тогда строй еще один, — засмеялся Павлов.

Юлия потрошила рыбу:

— Худые какие… уже отметались… Плохая рыба…

— На уху сгодится. Все лучше банок.

— Тсс, — зашипел Сергей, — гуси!

Все, как по команде, присели.

Небольшая группа крупных птиц, тяжело махая крылами, опустилась, к подножию сопки и скрылась в тундровом кочкарнике.

— Какие гуси? — засмеялся Павлов. — Это же канадские журавли. Сам ты гусь…

— Репчатый? — спросила Юлия.

— Лапчатый, — поправил ее Сергей. — Если гусь, то лапчатый. А если журавль… то пусть его Павлов добудет. Тем более, у него есть из чего…

— Я вегетарианец, — отказался Павлов. — Ем только тушенку. К тому же патроны надо беречь на всякий непредвиденный случай.

— Скажи уж «слабо», чего там… Защитник природы!

— Да ну их! — отмахнулся Павлов. — Как-то наш завхоз двух застрелил. Тощие, сплошные жилы. Даже с рисом невкусные. Рыба лучше. Правда, Юлия?

— Правда. Птицу надо уметь приготовить. Хоть гуся, хоть чайку. Про журавля я уж и не говорю… Мы только ворона не стреляем. У нас он священный. А у вас есть священная птица?

— Сергей, есть у русских священная птица? — спросил Павлов.

— Нет, — ответил тот. — Мы ж христиане, не язычники. Нет.

— Вот, — сказал Павлов, — нет. — И вздохнул, будто теперь из-за этого всю жизнь переживать будет.

На самом-то деле думал он совсем о другом. Вспомнил, как в прошлом году у реки недалеко от их палатки приземлились два кулика. Осторожно выполз из палатки Павлов и жахнул из двух стволов. Зачем, ведь еды было вдоволь?

Он подобрал мертвого кулика, маленькое бездыханное тельце. Второй улетел. Но спустя некоторое время вернулся, летал вокруг палатки и над ручьем, чивикал, звал, и казалось Павлову: плакала птица.

Маленькая пташка, а столько горя и безысходности было в ее крике! Павлов сидел у палатки мрачный, да и другим геологам было не по себе, такой тоскливый получился тогда вечер…

Никто его не укорял, но с тех пор не может он стрелять по живому, все ему плач той птахи чудится…

И вовсе не потому, что столь уж сентиментален Павлов, надо — и лося завалит, но это если надо, если ребята с голодухи мучиться будут, не ханжа он вовсе, но крик кулика до сих пор у него в ушах, и, как вспомнит об этом Павлов, — темнеет его лицо.

В это время с ручья вернулась Юлия. Она распотрошила и вымыла рыбу, а теперь принесла букет травы — цветы с пожухлыми синими бутонами.

— Вот, — протянула она Павлову, — тыке-ваглынын, пахучая трава по-нашему.

— А-а, — узнал он, — дикий лук!

— Его по ручью много… Если рыбу в него завернуть, до утра не испортится. И есть можно с печеной рыбой.

— Давайте все наедимся лука с рыбой! — восторженно предложил Сергей. — Целоваться на ночь никто не намерен?

— Никто, — сказал Павлов. — Ешьте лук смело. Но до ужина еще далеко, еще и не обедали. С ухой этот лук тоже смотрится. Так что давайте я примусь за обед, уху я никому не доверяю.

Он принялся колдовать над котелком и сетовать, что нет нужных специй, но его уже не слышали. В ожидании обеда Сергей забрался в палатку, а Юлия побрела в тундру собирать грибы.

«Взять пробы воды, — думал Павлов, — собрать гербарий, минералогические образцы у меня есть, надо только дополнить коллекцию… описание и определение четких границ «райского уголка». В общем, завтра ребят можно отпускать. Сегодня хорошо помаршрутить и завтра… А к морю пойду через перевал… Там вроде бы должна обнаружиться зона контакта, если верить старым отчетам…»