Ночные джунгли - Эндрю Свонн

Стефи снова помотала головой.

— Я не о том. Я хочу знать, кто она для вас.

— Что? — Ногар не сразу понял, что Стефи имеет в виду, а когда понял, то засмеялся.

— Мы только вчера с ней познакомились. Мы определенно не любовники… если вы это имеете в виду.

Стефи зарделась, как маков цвет, и сжала кулачок так, что суставы пальцев побелели.

— Извините, я не хотела вас обидеть… я не должна…

Ногар понял, что девушка вот-вот расплачется. Он положил руки ей на плечи, пытаясь успокоить ее.

— Я не обиделся. Но сама мысль о том, что я и эта приблатненная крольчиха… ну, это просто смешно.

Стефи улыбнулась сквозь слезы; лицо ее по-прежнему пылало.

— Почему вы спросили?

Ногар почувствовал, как мышцы ее слегка напряглись под его ладонями.

— Пока вы были без сознания, Эйнджел болтала без умолку, она хвасталась, что… Я просто удивилась, ведь вы принадлежите к таким различным… Ага, вот оно что.

— Различным биологическим видам? Знаете ли, если я и она… ну, если мы… короче говоря, связь между нами была бы несколько необычной, но не такой уж и неслыханной.

— Но ведь это же… это же скотство. Разве такое возможно?

— Некоторые людские табу, вроде наготы, не имеют значения для моро. Так что нередки случаи, когда…

Проклятье. Ногар вдруг и сам почувствовал смущение. Если бы не его шерсть, он, наверно, покраснел бы, как и Стефи. Становлюсь слишком чувствительным, подумал Раджастан.

Стефи пытливо глядела на него; краска начала понемногу сходить с ее лица.

— У вас есть кто-нибудь, Ногар?

Раджастан сразу вспомнил Марию.

— Нет, никого. Теперь никого.

— Значит, вы одиноки, не так ли?

Раджастан хотел было возразить, но он почему-то не мог заставить себя солгать этой девушке. Он кивнул.

— Да. А вы?

Несколько секунд они молча смотрели друг другу в лицо. Ногар снова ощутил на носу ее дыхание. Теперь уже не теплое, а горячее. На лбу у нее выступила испарина, голос понизился до шепота.

— Я тоже.

— Почему вы так обеспокоились, когда я спросил, не лесбиянка ли вы?

— Вы попали почти в точку.

Ногар почти физически ощутил удары ее сердца; оно билось быстро-быстро, как у испуганного котенка или маленькой птички. Его «мотор» тоже гулко застучал, безуспешно пытаясь угнаться за бешеным ритмом ее сердечка. От ее пота в воздухе появился какой-то резкий привкус, незнакомый Ногару, но показавшийся ему очень приятным. Нет, приятный не то слово — возбуждающий, что ли. Раджастан начинал постепенно осознавать, что же, собственно, происходит, и внутренний голос уже начал вопрошать: «Что же он такое делает?»

Ее чуждые — человеческие — глаза смотрели, казалось, в глубины его существа.

— Вы спасли мне жизнь. Я перед вами в долгу.

— Не говорите ерунды. Я сам втянул вас в это дело и теперь несу за вас ответственность.

Она судорожно вздохнула, и губы ее коснулись его губ. Ногар знал по видеофильмам, как целуются люди, и сам попытался проделать это… но структура кошачьего черепа и расположение мышц на лице не позволяли тиграм совершать подобные действия. Стефи помогла ему. Ее маленькие губы разомкнули тигриные, и Ногар ощутил, как в рот ему метнулся крохотный, на удивление гладкий, язычок, коснулся его собственного языка, погладил один из клыков и, отдернувшись назад, на мгновение прикоснулся к носу тигра.

— Ногар, что ты делаешь?

Раджастан проигнорировал возмущенный внутренний голос. Он понял, что она нужна ему, и наплевать, человек она или нет. Он взял голову Стефи обеими руками, понюхал ее, удовлетворенно отметив, что от девушки пахнет сильными духами, и начал лизать ее волосы, как кошки облизывают котят, когда «умывают» их. По вкусу и строению человеческие волосы значительно отличались от меха Марии. Ритуал этот, наверно, казался Стефи столь же странным, как Ногару поцелуи.

Облизав волосы Стефи, Ногар проделал то же самое с ее ушками и шеей. Он ожидал, что прикосновения к голой коже вызовут в нем отвращение, но ощущение, напротив, оказалось очень даже приятным. Сладковато-кислый вкус ее пота и кожа цвета орехового дерева начали возбуждать тигра. Внутренний голос наконец-то заткнулся.

Добравшись до плеч Стефи, Ногар с некоторым удивлением отметил, что у девушки есть своего рода «шерсть» — легкий и светлый, почти незаметный пушок покрывал руки и спину. Блузка Стефи странным образом исчезла, а Ногар даже не обратил внимания, когда.

Они легли на диван, и Ногар принялся лизать ее руки. Кожа Стефи покраснела от быстрых движений его шершавого языка. Он слизнул крошечную лужицу пота между ее грудей, а когда начал облизывать соски, Стефи громко застонала. Ногар подумал, что причинил ей боль, и немного ослабил давление, приподняв голову от груди девушки. Однако Стефи обхватила обеими руками голову Ногара и притянула его лицо к себе.

Он продолжал ласкать ее тело, облизывая теперь кожу живота. Стефи толкнула его голову ниже… еще ниже…

Раджастана всегда удивляло, почему у пинков, утративших в процессе эволюции волосяной покров на большей части тела, остались волосы в причинных местах. Не в силах более сдерживать себя, Ногар повернулся на спину, не обращая внимания на боль в бедре, и потянул Стефи на себя. Когда он вошел в нее, она вся затрепетала, изгибая дугой спину. Рычание тигра слилось с криком женщины.

* * *

Ногар проснулся. Он чувствовал рядом запах Стефи, и понял, что ему не приснилось все это безумие. Теперь настало время задать самому себе вопрос. Раджастан открыл глаза и прошептал:

— Ногар, ты отдаешь себе отчет в том, что ты делаешь, идиот?

Стефи лежала, свернувшись калачиком, рядом с ним. Голова ее пристроилась на его груди, длинные черные волосы разметались на коричневато-рыжем меху. В лучах утреннего солнца, струившихся сквозь громадное окно, Ногару показалось, что у них — у него и Стефи — очень похожий окрас. Ее черные волосы и золотистая загорелая кожа прекрасно сочетались с переливами его полосатой шкуры. У них обоих были зеленые глаза…

Стефи пошевелилась и приподняла голову.

— Доброе утро.

— Ты понимаешь, насколько случившееся все осложняет?

Ногар почувствовал, как она легонько сжала носками ног кончик его хвоста.

— Какой ты романтичный, это что-то…

— Я серьезно говорю.

Она ласково поглаживала ступнями неповрежденные участки его хвоста.

— Я понимаю… Но что страшного, собственно, произошло? Ведь ты же сам говорил, что среди моро… ну, что моро различных биологических видов…

— Но ты — не моро, проклятье! Ты — женщина, человек… Что толкнуло тебя на это, и почему именно со мной?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});