Личный прием. Живые истории - Евгений Вадимович Ройзман

Ищет работу. Он был лучший кольщик зоны. И решил устроиться в модный тату-салон. Ему предложили сначала пройти обучение, которое стоит двадцать четыре тысячи, а у него денег таких нет. Я ему говорю:

– Так ты объясни владельцу, что у тебя за плечами шестнадцать лет практики без права на ошибку.

Он засмеялся, махнул рукой и говорит:

– Да там владелец сам такой.

Просто ищет работу. Мы с ним стали серьезно разговаривать уже потому, что он год продержался на воле да еще сразу после освобождения поступил в экономический техникум. Серьезный парень, постараемся помочь.

Шло время, я про него не забывал, да он и сам иногда заходил, отмечался. Я его спрашиваю:

– Что тебе нравится?

Он смутился:

– Да так, – отвечает, – я по дому больше, готовить люблю…

В общем, дал зацепку. Я позвонил своему товарищу, известному ресторатору, и он договорился, что Рому возьмут в хороший ресторан на кухню поработать.

И вот иду сегодня на работу, на Банковском мчится навстречу парень на велосипеде. Увидел меня, остановился и кричит:

– Дядя Женя, здравствуйте!

Смотрю, а это Рома-студент! Я обрадовался. Он говорит:

– Дядя Женя, я на работу тороплюсь, нельзя опаздывать, я поваром работаю! Мне очень нравится. Потом приду в гости и все расскажу!

И умчался.

16.06.2017

Ксюша росла с матерью и отчимом. Отчим добрый, работящий мужик был, Ксюше вместо отца. У них с матерью родилось еще трое, и они были Ксюше родные. Отчим выпивал, и мать с ним. Сначала изредка, потом чаще. Потом стали ссориться по пьянке, потом драться, потом мать отчима убила. Зарезала. Дали ей восемь лет. Сидит в Тагиле. А детей тринадцати, семи и двух лет хотели забрать родственники отца. И тут Ксюша, которой самой двадцать лет, вцепилась в детей и сказала: «Не отдам». На нее сразу все навалилось. За квартиру давно не плачено, пени набежали, ремонт нужен, детей в школу собрать, в садик, приготовить, постирать, матери передачку собрать да на свиданку съездить, да мало ли что!.. Разом повзрослела. Еще и учится. Ладно, парень у нее хороший, поддержал ее и тоже впрягся. И со стороны Ксюши – поступок, и парень достоин уважения. Посмотрели, чем можем помочь. По задолженности решим и по остальному постараемся помочь.

23.06.2017

Пришел мужик. Отсидел десять лет. Пока сидел, у него каким-то образом отжали квартиру, и теперь там живет милиционер. Так бывает.

30.06.2017

Женщина, немолодая уже. Пытается забрать из детдома тринадцатилетнего мальчика. История романтическая. Ее муж жил с матерью этого мальчика. Мать умерла, и мальчика забрали в детдом. И единственный человек, кому нужен этот мальчик, вот эта женщина, которая связана с ним через своего неверного мужа. Есть женщины…

04.08.2017

Пришел сотрудник национальной гвардии, которого избили сотрудники полиции. Сломали две руки в локтях. Куда б ни обращался – везде волокита. Просит защитить от произвола. Постараюсь разобраться. Вообще, внутривидовая борьба безжалостна и свирепа. Когда-то бывший первый замминистра внутренних дел сказал мне, молодому депутату: «Когда к тебе приходят сотрудники милиции и жалуются на других сотрудников милиции, не вмешивайся! Те – такие, и эти – такие, сами разберутся».

11.08.2017

Потом пришли мать с дочерью, живут в однушке. Их шесть человек, очередь на две тысячи двадцать третий год. Мать вышла на пенсию и устроилась в гаражные боксы уборщицей. Ей выделили пустующий бокс, и она оборудовала в нем себе квартиру с младшим сыном, и прожили в ней десять лет. Вот так, под землей, без окон без дверей. И еще радовались. А теперь ее с работы увольняют, и из бокса им придется уйти…

18.08.2017

– Представляете, он мне дверь обоссал!

– Охренеть, – говорю. – С чего вдруг?

– Я участковому пожаловался, что у него притон. А участковый ему меня заложил…

Стали разбираться. Действительно, в подъезде живет нарколыга. Освободился недавно. И к нему опять потянулись. Жену бьет смертным боем. Но она, на всякий случай, не жалуется, себе дороже. Соседи воют, но сделать ничего не могут, все его боятся. А в подъезде, надо сказать, тридцать пять квартир, а в тридцать шестой он живет. И вот самого смелого ко мне отправили. Тебе, говорят, восьмой десяток, чего тебе бояться. А вообще, нарколыги народ подлый. И если они не встречают активного сопротивления, то садятся на шею и могут отравить жизнь всем. Я, конечно, помогу этим людям.

А вслед за ним пришла девчонка со Старых Большевиков. У них в доме тоже поселился наркоман и всем отравил жизнь. Дом-то трехэтажный, и народу не столь много живет, но настроены очень решительно, в отличие от первых. И надо быстро решить официально, чтоб не допустить самосуда.

25.08.2017

Эту девчонку я помню с восемьдесят седьмого года, она стихи писала, ходила в студию Лобанцева в ДК «Автомобилист». Работала в каком-то НИИ. Последние годы болела, месяцами на больничном, и пенсию ей насчитали пять восемьсот. Она и раньше не шиковала, а тут и вовсе хоть помирай. Но по закону стали доплачивать до восьми восьмисот, и вроде снова жизнь стала налаживаться!

А она всю жизнь писала стихи, не то чтоб Ахматова, но довольно складно, сейчас уж так не пишут. И Дмитрий Рябоконь по-товарищески опубликовал ее стихи в журнале «Урал». И ей причитался гонорар – одна тысяча рублей. Она обрадовалась, потому что подарков ей ждать было неоткуда, а тысяча – это деньги и на дороге не валяются. Ох, знала бы она, бедная…

Бухгалтерия отправила данные в налоговую, налоговая сообщила в пенсионный фонд, ее признали работающей и срезали надбавку! И у нее теперь снова пенсия пять восемьсот! А она уже привыкла широко жить на восемь восемьсот и, как выживать на пять восемьсот, не понимает. И вот она мне все это рассказывает и смеется, потому что действительно смешно получилось. Потом опомнится и начинает плакать, потому что обидно и несправедливо, а потом вспомнит, как получилось, и опять смеется. Буду помогать.

08.09.2017

Пришла девчонка. У нее восемь с половиной месяцев назад умер ребенок в садике. Скорая долго ехала. Сидит плачет. Считает, что надо хоть кого-то наказать. А я вижу, что она просто не может смириться и старается хоть что-то сделать. Ну а что тут сделаешь… Сидит, не уходит, горько плачет. Я ее вывел,