Подземелье - Ваня Мордорский

стало приходить в норму.

Он посмотрел на упавшего бочком тролля.

Вот и всё. — мелькнуло в голове. — Всё закончилось. Можно уйти…

Тяжелым шагом он побрел прочь. В сторону выхода, и надеялся, что тролль не встанет.

Не вставай. Не вставай. Не вставай.

Уже оказавшись у решетки Зур’дах вдруг понял, что никто не встал. Он обернулся. Тролль лежал в той же позе. Уши почему-то заложило. Не было ни радости, ни удовольствия. Не было НИЧЕГО. Пустота внутри.

С момента начала боя и до конца казалось прошла вечность. Но случилось что-то запредельное. Что-то изнутри гоблиненка треснуло, едва он сделал шаг внутрь тоннеля. Резануло болью в сердце.

Что происходи…

Додумать Зур’дах не успел, потому что его вырвало куда-то в другое место. В другую реальность. В другую жизнь. Его прошлую жизнь.

Черный жук полз по стволу древа. Его гнал вперед голод. Давно не было добычи. Надо срочно что-то поймать — иначе смерть.

В поисках хоть чего-то он полез на ветку. Полз потихоньку и осторожно. Легкое ощущение тревоги внутри начала перерастать в бьющее по всем рефлексам желание бежать прочь.

Что это? Где я?

Это было совершенно не похоже на то, как он смотрел через глаза Прожоры. Нет. Он понял, что полностью стал жуком. Вот только двигается тот по своей воле и куда захочет. А Зур’дах может только смотреть — и изнутри и снаружи.

Зур’дах совершенно точно понял, что это он. Один взгляд в черные блестящие глаза и — он понял что смотрит в свои глаза. Внутрь себя. Вот только там, внутри себя -жука, он не видел осмысленного, разумного сознания. Просто сгусток инстинктов.

Через миг жуткое чувство опасности обрело форму. Сверху свалилась какая-то многолапчатая тварь и сразу ринулась на жука. Жук замотал рогатой головой, обороняясь. Несмотря на превосходство в скорости твари, он не сдавался. Жажда жить вспыхнула в нем с немыслимой силой.

Зур’даху вдруг стало страшно. Он понял, что у жука шансов мало.

Если он умрет? То и я умру?

Схватка разгоралась с ожесточением. Жуку вырывали хитиновое крыло, сам же он тем временем удачно насадил многоножку на свой длинный рог и начала мотать им из стороны в стороны.

Зур’дах ощущал как он рвется, сражается, и в маленьком мозгу билась только одна мысль — жить-жить-жить. Больше ничего.

Немыслимым образом, собравшись с силами жук начал мотать и еще сильнее насаживать извивающуюся тварь все глубже на свой рог. Но не это перевернуло бой. Жук-рогач начала колотиться со всей силой о ствол дерева. Голова его трещала от боли, но с каждым ударом хитиновые чешуйки многоножки всё больше разрушались.

Казалось, этот мелкий, крошечный бой, где-то в ветках древа продолжался не один час и по важности не уступал ни одному масштабному сражению.

Но в итоге жук упал без сил и насаженная на его рог многоножка издохла. Однако и себе он нанес большой сильный урон.Через какое-то время он начала жрать ту часть многоножки, которая свисала напротив его рта. И ему стало легче. Голод, терзавший его отступил.

Сегодня он выжил. И он сыт. Впереди много боев за собственную жизнь.

Через мгновение какая-то новая боль выдернула гоблиненка из этого странного мира.

— Зур’дах!

Миг — и гоблиненок очнулся и осознал себя внутри комнаты из которой выходил на Арену.

Зур’дах открыл глаза, и увидел Наставника, а слева — Маэля.

— Ты как? Что, на радостях сознание потерял? — ухмыльнулся его друг.

— Яяяя….не знаю….просто

— Первое убийство, — мрачно заметил Старший Наставник, — Я видел как ты не мог добить того тролля. Надеюсь, в следующий раз у тебя такой проблемы не возникнет. Думаю ты слишком переволновался. Соберись. У тебя еще бои. Хоть и не Смертельные.

Маэль помог гоблиненку подняться и оттащил его в угол. Потому что сам Зур’дах ощущал, что его ноги подгибаются. Мысли же гоблиненка витали далеко. Он не мог отделаться от мысли, что видел что-то важное.

Что это было?

Самым главным было какое-то непоколебимо уверенное чувство внутри, что тем жуком был он. Когда-то. Давно. Но точно был.

Глава 126

Несмотря на небольшой шок и разлад в своей душе, Зур’дах легко провел еще три боя в течении дня. Первый бой был кулачным, с четверкой гноллей: они с оружием, он — без. Тут, по указанию Наставника, он должен был показать хорошую скорость, силу кулаков и не заканчивать бой быстро. В полную силу бить было нельзя:гнолли — не каменный тролль, и слишком сильный удар его рук мог их сильно покалечить, а то и убить. Впрочем, на самом деле в какой-то момент боя, Зур’даху было уже всё равно, если слишком сильный удар прилетит по его противникам — те ведь явно не сдерживались.

В другом бою против него выпустили двух опытных, татуированных гоблинов-бойцов. Руки их были покрыты многочисленными метками боев, через которые они прошли. Но всё же, большинство меток были не за смертельные бои, а за обычные. Про метки и их отличия Наставник подробно им объяснил только сейчас. До этого они лишь знали, что после каждого боя боец получает отметку. Смертельный бой отмечался черепом, а обычный — скрещенными мечами; поражение же обозначалось сломанным мечом.

Именно по примеру двух взрослых гоблинов, Зур’дах понял, что опытные бойцы даже если проигрывают в скорости, всё равно могут доставить много проблем когда атакуют слаженно и продуманно. Как вот против него. Видно было, что они воспринимали мальчишку абсолютно серьезно. Победа над каменным троллем видимо немного подняла его репутацию и теперь его никто не недооценивал. Чего Старший Наставник и добивался, — заявить о себе, но не во всю силу.

Третий его бой был против небольшого, но сумасшедше быстрого насекомого. Зур’даху выдали в руки два круглых камня, чтобы были шансы пробить шкуру твари. И с этой задачей он справился легко. Этот бой тоже считался смертельным, хоть и не был таким