Путь ( 2 книга - 6 книга) (СИ) - Игнатов Михаил Павлович "Аорорн"

Голос старика Фимрама стал тихим и вкрадчивым:

– Этому старику напомнить, что он варит этому молодому главе?

Симар заорал:

– Чего уставились? Пшли вон! Быстро! Бездельники, что роняют везде свои ножи.

Похоже, это он стражникам. Сил повернуть голову не осталось. Никогда вторая печать Столба так долго не наказывала меня.

– Молодой глава мудр. Старик устал работать в Павильоне один. Он боится, что через неделю у него не останется сил заняться сложными зельями. Этот старик просит молодого главу закончить наказание и позволить слуге вернуться к работе. У меня ещё много работы для выносливого и крепкого слуги.

– Только из‑за того, что об этом просишь ты, старик.

– Конечно, молодой глава. Этот старик очень благодарен мудрому главе и постарается с зельями.

Тяжесть и боль исчезли в один миг. Я с облегчением повалился ничком. Просто лежать на камнях, освободившись от этой жуткой боли, уже стало невероятным счастьем. Мысли едва перекатывались в голове. Дарсов Симар, дать бы тебе на своей шкуре почувствовать наказание Столба. На кого он вообще рассчитан, если всего второй печати хватает, чтобы я оказался на краю выносливости? И сколько у Столба этих печатей?

Раздался хриплый, непохожий на себя, усталый голос старика Фимрама:

– Вставай.

Я оперся руками о камень. Толкнулся. И снова уткнулся лицом в пыль. Из рук ушла сила, они дрожали и подгибались, не могли поднять жалкие шесть десятков мер. Особенно из правой, словно и не было этого месяца лечения десятком разных составов и мазей.

Если бы я здесь был один, то зарычал бы от злости и ненависти. К самому себе. К телу, которое меня предавало. Но я сдержался, сумел подняться на четвереньки, затем встать на колени. Двор наказания оказался пуст. Здесь остался лишь старик Фимрам. Я упёрся ладонями в колени и сумел изобразить поклон:

– Этот слуга благодарит за спасение.

– Сегодня отдыхай. Твоя помощь в Павильоне мне не нужна.

Только когда Фимрам уже шагнул прочь со двора, я понял, что он говорил со мной без обычных странностей. Оказывается, может без всего этого. Хотя тело с каждым мигом слушалось всё лучше, я не стал возражать против отдыха. За последние недели это первый мой отдых. Жаль, что он заслужен не столько упорной работой или успехами в запоминании рецептов зелий, сколько наказанием.

Мою рубаху стражник швырнул у стены. Хорошо, не потоптался. Я отряхнул её, но надевать не стал. Сейчас она оказалась чище, чем я сам, успевший поваляться в пыли давно неметёного двора. Так, обнажённый по пояс, прошёл по крайней дорожке вдоль стены господской части поместья, в крыло слуг. Долговые собраны все в одном крыле здания, а простые разделены по всей оставшейся половине. Но ближайшие к границе зелени и двора комнаты пусты. Слуги держатся от нас на расстоянии. Если для нас самое большое наказание – Столб, то для них долговой контракт.

Спокойно пройти в свою комнату не удалось. В широком коридоре оказались и Марвит, и Леги. Арнуз поручал всем старикам следить за порядком. И наши ни разу не отказывались от своей очереди.

Если Леги только начала тереть пол и стояла ко мне спиной в дальнем конце, то Марвит находился ближе, гоняя метлой паутину на балках. Тут же охнул:

– Это чего с тобой?

– Тихо.

Поздно. Леги тут же обернулась на шум, а через мгновение уже оказалась рядом.

– Леград, что с тобой?

– Столб.

Марвит зло зашипел:

– Сопляк, сколько ты ещё будешь про свою силу вспоминать? Если уж решил притворяться, то…

Леги стеганула его тряпкой:

– Марвит, рот закрой!

Тот пихнул в ответ метлой:

– Ты бабка ополоумела, рот мне вечно затыкать?

Я не выдержал:

– Да тише вы.

– Ещё и ты, сопляк. – Марвит швырнул метлу под ноги. – Какого дарса ты нас сюда притащил?

Снова оправдываться я не собирался.

– Жикар подкинул нож и позвал стражников.

Теперь шипела Леги:

– Трусливое отродье.

Я махнул рукой, отгоняя их с пути:

– Старик Фимрам отпустил меня. Дайте спокойно лечь.

– Дай хоть кровь с лица сотру.

– Что?

Я пощупал лицо, обнаружив под носом и на подбородке запёкшуюся корку. Послушно дождался, когда Леги принесёт чистую тряпицу и вытрет меня. Но в комнату её не пустил, закрыл перед стариками дверь. Ноги держали всё хуже и хуже. Обернув к себе ладонь, я по очереди использовал все известные лечебные техники. Уже через десяток вдохов в голове прояснилось, а в ногах появилась сила. Но всё равно на свою лежанку рухнул. Думаю, если бы дело было только в этом, то старик Фимрам подлечил бы меня ещё у Столба.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Подумав, протянул руку в сторону, дотягиваясь до игрушечного домика, выстроенного из камешков. Нужный мне выкрашен в красный моими же руками. Осторожно потянув, вытащил его из неровно сложенной Лейлой стены, сжал в кулаке.

Через мгновение я уже стоял на вершине скалы и глядел на колышущийся вокруг лес. Первый раз входя в пространство жетона шэна, я надеялся, что в нём не действуют мои ограничения. Как не действовал Указ Ордена о техниках. Надежды оправдались. Вовне я мог сколько угодно перебирать в памяти свои техники, размышлять о них и мысленно составлять новые. И только. Здесь же я мог их использовать. Но чаще всего упражнялся в той технике, которая оказалась вписана в жетон и сама с первого дня предлагала мне тренироваться в нём. Единение со стихией.

Уже на первой тренировке я понял, почему не мог открыть свиток этой техники, пока был Воином. Воину эта техника бесполезна. Мало того что необходимо было отправлять в узлы не духовную энергию, переработанную из небесной, а саму стихию. Так, кроме этого, требовалось поддерживать циркуляцию. И не обычную, привычную по Формам или техникам, а совершенно иную.

Каждая Форма – это циркуляция по замкнутому кругу. Достаточно влить духовную энергию один раз и затем нужно лишь следить, чтобы её течение не замедлялось, а продолжало следовать по руслу Формы с неизменной скоростью. Словно мешаешь суп в чане, главное, не останавливаться.

Каждая техника в исполнении Мастера, это непрерывное вливание в неё духовной энергии, смешанной со стихийной. Это больше напоминало водопад. Пока исток реки может снабжать его водой, то вода будет с рёвом падать с высоты, оборачиваясь техникой.

Единение со стихией было сложнее. Следовало использовать только стихийную энергию, проведя её из средоточия к нужному узлу, а затем её же необходимо было вернуть по этому же меридиану обратно. Создать в одном и том же меридиане два течения, два потока, которые должны течь в разные стороны и не смешиваться, не мешать друг другу.

В первом созвездии Единения со Стихией перечислялось тридцать узлов. Техника, которая может стать доступной только Мастеру третьей звезды. Впрочем, я сомневался, что он сумеет использовать эту технику в полную силу. Перед тем как шагнуть через формацию границы Поясов, я мог считать себя сделавшим больше половины шага от Мастера первой звезды к Мастеру второй звезды. Я мог непрерывно использовать технику с пятью узлами.

В Единении… Я не мог использовать и один узел.

Вся сложность заключалась именно в этом двойном потоке стихии по меридиану. Но сейчас это оставалась единственная техника усиления, которую я хотя бы мог использовать. Или попытаться использовать. Ведь, кроме пути обмана Указа, можно продолжать идти и по пути грубой силы. Кто знает, где граница прочности цепи на моей шее и не нужно ли будет бросить на весы камень и с этой техникой? Если я прав в своих предположениях, то техника Единения особенная, достаточно будет использовать хотя бы один узел и это уже сделает меня сильнее. Пока что, я пробовал только зелье силы, два дня едва ползал после него, но за двести вдохов порвать цепочку так и не сумел.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Есть ещё один путь. Который подсказал мне пестик. Старик Фимрам вроде неплохо ко мне относится. Можно поискать в Павильоне что‑то, что поможет мне перепилить цепочку. Должен же быть там ещё инструмент, кроме той здоровой тёрки, что я уже видел? Что‑то в каморке старика, куда он никого не пускает. Что‑то, чем он может быть натирает особо твёрдые минералы или ядра. Или какой‑нибудь невероятно едкий состав из тех, которыми травят узоры на металлах. Мне и нужна‑то всего одна ночь, чтобы проверить свою идею.