Другие грабли - Сергей Сергеевич Мусаниф

чтобы проблем не было.

— Скажи, чтобы вечером забирали, — сказал я. — Днем меня дома не будет.

Отсутствие сотовых телефонов крайне осложняло коммуникацию. В своем времени сложно было представить, что телефонный звонок нельзя сделать с дачи, что для этого в ближайший город ехать надо. Многие этих времен не застали, а совсем юные могут и не поверить, что такое вообще было.

— Лады, — сказал Лобастый. — Пивка с нами в знак примирения дернешь?

— Нет, спасибо, — сказал я. — Режим, здоровый образ жизни, все такое.

— Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет, — сообщил мне один из парней, осуществлявших перевязку раненого.

Кто не курит и не пьет, тот вас всех переживет, подумал я, но вслух говорить ничего не стал. Обстановка и так была достаточно накаленной.

— Ладно, наше дело — предложить, твое дело — отказаться, — сказал Лобастый.

— На том и покалим сростень, — сказал я, поднимаясь со стула.

— Чего? — ясное дело, он не читал.

— Выражение такое, — объяснил я.

Дверь в смежную комнату открылась и на пороге нарисовался еще один молодой человек довольно расхристанного вида. Под глазом у него красовался фингал, и мне кажется, что я узнал свою работу. Это был один из тех, кто приезжал на злополучную стрелку, куда я Сашку с собой потащил. Точнее, на которую Сашка сам напросился.

Молодой человек посмотрел на меня, все еще с пистолетом в руках, на окровавленного чувака с простреленной рукой, на мирно сидящего на диване и лыбящегося Лобастого, а потом снова на меня, и глаза его полезли на лоб.

Похоже, он меня узнал.

— Это же…

— Мы в курсе, Димон, — сказал Лобастый. — Это Чапай, и он уже уходит.

Я наклонился в сторону, чтобы заглянуть в комнату, из которой явился шестой гопник, и то, что я в ней увидел, мне крайне не понравилось.

Димон перехватил мой взгляд и резко захлопнул дверь. Чем же он там таким занимался, что даже выстрела не услышал?

Черт подери, ну почему всегда вот так? Почему ничего не бывает просто?

Пришел, договорился, ушел… Так нет же, обязательно нужно было в соседнюю комнату заглянуть.

Лобастому, видимо, выражение моего лица не слишком понравилось.

— Это не твое дело, Чапай, — сказал он.

— Наверное, — сказал я.

— Так и есть. И надеюсь, это останется между нами, — с нажимом сказал он.

«Нагана» на полу уже не было. Кто-то его подобрал.

— Бизнес или удовольствие? — поинтересовался я.

— Немного того, немного другого, — сказал он. — Совмещаем приятное с полезным. У кооперативщика одного забрали, чтобы посговорчивее был.

— Коммерсы вкрай обнаглели, — согласился я, убирая руку с пистолетом в карман и поворачиваясь к двери.

— Не говори, Чапай, — хохотнул Лобастый. — Но этот уже не из таких. Еще денек его помаринуем, и он на все согласится.

— Угу, — сказал я, открывая дверь и перенося одну ногу за порог.

— Еще увидимся, Чапай, — пообещал мне Лобастый.

— Конечно, — сказал я. Люберцы — достаточно небольшой городок, так что рано или поздно кто угодно там может пересечься с кем попало. — Но есть еще одна маленькая деталь, которую я хотел бы уточнить, прежде чем уйду.

— Что еще? — спросил Лобастый.

Вместо ответа я развернулся и выстрелил ему в живот.

Глава 14

— О чем вы задумались, Василий? — спросила Ирина, видимо, решив, что я слишком долго и слишком пристально пялюсь в окно учительской, за которым ровным счетом ничего не происходило. — Все ли у вас в порядке?

— Все в порядке, — сказал я. — Просто старшеклассники достали.

Она покачала головой.

— Не лгите мне, Василий. Старшеклассники могут достать почти кого угодно, но точно не такого человека, как вы.

— Просто вы их недооцениваете, — сказал я.

— Так вы думаете о них? Вынашиваете планы страшной мести на следующем зачете?

— Нет, — сказал я. — Я размышляю о бренности всего сущего.

На этот раз мне даже удалось не покривить душой.

— И это пройдет, — сказала Ирина.

— Несомненно, — согласился я. — Уже проходит.

* * *

Второй выстрел я подарил соседу Лобастого, который сидел рядом с ним на диване. Именно потому что он сидел рядом, и так было проще целиться. Пуля попала ему в голову и прошла навылет, выплеснув мозги на ободранную обивку.

Димон ломанулся назад, в ту комнату, из которой вышел и в которую я так неаккуратно заглянул, и я всадил ему пулю в спину, аккурат между лопаток. Он рухнул на пол без движения.

Выпущенная из подобранного на полу «нагана» пуля просвистела в добром полуметре слева от меня, так у стрелка тряслись руки. Нервы, понимаю.

Это же все-таки еще не девяностые, и дворовые шавки еще не успели превратиться в настоящих волков. Сейчас это были просто бешеные псы, порой опасные, бросающиеся на людей, но еще не отрастившие себе клыки.

Я всадил две пули ему в грудь, потом пристрелил его соседа справа. Последнюю пулю я подарил чуваку, в которого сегодня уже стрелял, он как раз тянулся к переходящему из рук в руки «нагану».

Это что же у них, один ствол на шестерых, что ли? Или остальные в другой комнате хранятся?

Я отщелкнул пустой магазин, перезарядил пистолет.

Лобастый хрипел, сидя на диване и обеими руками зажимая рану на пузе.

Я посмотрел на него.

— Почему? — спросил он.

Резонный вопрос. Мы же, типа, уже договорились.

— Это просто правила