Лжец великолепный - Артём Курамшин

Вы уверены, что не столкнусь с кем-нибудь на борту корабля?

— Да, — шмыгнула носом. — Они спят, все до единого.

— А сигнализация не сработает? — не унимался Крис-Терри.

— Не переживайте, — старалась говорить ровным тоном, но кажется, не получалось. — Я отключила её несколько минут назад... Итак, вы готовы?

— Да.

Нехотя ввела в компьютер нужную команду. Заслонка перед Крисом-Терри вздрогнула и медленно поднялась. Крис-Терри приготовился к стремительному рывку.

— Крис!.. — в отчаянии позвала я.

— Да, Дейдра? — Он поднял голову, вновь заглянул мне в глаза.

— Это всё, — взмолилась. — Внутри транспортника нельзя пользоваться рацией.

Крис-Терри понял. Задумался на полминуты. Приблизил руку к губам, неразборчиво прошептал что-то и послал мне воздушный поцелуй.

— Прощайте, Дейдра…

Потянул на себя поручень, проплыл внутрь шлюза.

— Прощай, Крис…

Глядя, как он исчезает из поля зрения камеры, прильнула к экрану, невольно провела по холодной поверхности кончиками пальцев.

Не в силах сдержаться, я блаженно заулыбалась.

Глава 26. Сделка

Моральное истощение. Внутри пусто и даже приятно.

Готова любить весь мир.

Зря, в общем-то, нервничала, оставшиеся восемь часов дежурства прошли спокойно, без эксцессов. Через полчаса или час — точно не знаю: перестала следить за временем — нас сменят, наконец-то отосплюсь, всё вернётся на круги своя. От меня ничего не зависит, и от этого легче.

Растеклась в мягком удобном кресле, как медуза. Где-то далеко, метрах в трёх впереди, поблёскивает огоньками большой сводный экран.

Графики, векторы — кому они сейчас интересны? Не мне — это точно.

Справа пищит какой-то индикатор — ну и ладно, пусть пищит.

Грэг займётся. Он у нас парень ответственный, проконтролирует.

Выручает — видит, что вымоталась до предела. Подливает кофе и сливки в мою кружку, угощает печеньем. Рассказывает весёлые истории, не даёт раскиснуть и уснуть.

К Грэгу не испытываю уже ничего. Просто человек со своими заморочками, со своими тараканами в голове. Ну, отмочил, ну, поступил глупо — с кем не бывает? Все мы люди, допускаем ошибки.

Главное, что скоро закончится. Со стартом двухсотметрового транспортника закончится неделя томительных ожиданий, страхов перед чем-то плохим, грядущим и, казалось, таким неизбежным.

Увидимся ли мы когда-нибудь с Крисом-Терри? Вряд ли. Хочу ли я этой встречи? Не уверена.

Но он великолепен! Умный, красивый, находчивый прохвост…

Грэг завершил очередной рассказ и громко расхохотался.

Вяло хмыкнула в ответ. Вероятно, история и в самом деле забавная, однако я её прослушала.

— Грэг-Грэг… — протянула.

— Ещё кофе? — Он приподнял кофейник и призывно помахал им в воздухе.

— Давай, — лениво согласилась. — Другого нам не остаётся.

Грэг живо вскочил и двинулся ко мне.

Я ехидно улыбнулась, наблюдая за ним сквозь решётку полусомкнутых ресниц.

— Что ж ты мне голову-то морочил?

— Ммм… — Взглянул непонимающе. — Ты о чём? — Налил кофе, добавил сливок.

— Рисовался, говорил, что не причастен к инциденту с Эриком. И теперь делаешь удивлённое лицо.

— Хм… — Грэг задумался, поставил кофейник на стол. Посмотрел в сторону, озадаченно почесал затылок. — Так ты не поняла? Я почему-то был уверен, что ты сразу меня раскусишь…

— Что значит — раскусишь? Что я должна была понять? — Недовольно поморщилась, предчувствуя, что сейчас услышу какую-то пакость.

Грэг обогнул стол, вернулся на место. Сел в кресло, вполоборота ко мне. Вид серьёзный, напряжённый, движения слегка скованны.

— Я не рисовался. Я и в самом деле не имею отношения к этому несчастному случаю.

— Ну что ты несёшь? — слабо отмахнулась. — Перестань!

Однако сопротивлялась из последних сил, как говориться, для проформы. Надежда на то, что слова Грэга — розыгрыш, таяла с пугающей скоростью. Соответственно, уверенность в том, что он не шутит, росла и крепла.

Опять раздражение.

— Ты ведь публично признался, — зло напомнила я.

Вцепилась в ручки кресла, выпрямилась. Скрестила локти, упёрлась ими в стол.

— Это была сделка, — холодно ответил Грэг.

— Какая, к чёрту, сделка?! — воскликнула. — Что ты мелешь?!

— Обычная сделка. Трёхсторонняя, — невозмутимо пояснил, повернулся ко мне, подвинул в сторону монитор, чтобы не заслонял обзора. — Только негласная.

Сон как рукой сняло. Мы смотрели друг другу в глаза, как следователь с подозреваемым — и ещё неизвестно, кто из нас кто. Грэг был открыт, но я не понимала, о чём он говорит.

— Ну вот смотри, — объяснил он, — вчера шеф имел разговор с Эриком. Приватный, естественно. Эрик сказал, что не сомневается в моей причастности к инциденту. Однако пообещал, что не будет требовать официального расследования, если я открыто признаю свою вину. Примирение сторон взамен извинений.

— И что? Тебе-то откуда об этом известно?

— Шеф сам мне рассказал. Вчера, сразу после своей встречи с Эриком. Настолько прозрачно намекнул на желаемый исход дела, что только глухой не услышал бы.

— Понятно, — смекнула я. — Ему ой как не хочется огласки.

— Ещё бы! — согласился Грэг. — Для него это позор, поэтому шеф напрямую заинтересован в том, чтоб спустить на тормозах.

Я в задумчивости потёрла подбородок.

— Как же мерзко-то…

— Ничего не мерзко! — спохватился Грэг. — Не нужно так о шефе! Никакой он не подлец. Наоборот, желает всем нам только добра и взаимопонимания. Вспомни, как ловко разрулил вчера: и нашим, и вашим…

— Так-то да, — признала нехотя. — Но толкнуть тебя на такое…

— Просто шеф, так же как и Эрик, уверен в том, что я виновен. Понимаешь? Как дважды два — я столкнул Эрика с лестницы, и всё тут! Он не сказал напрямую, но между слов я это уловил. Поэтому моя повинная для шефа — это само собой разумеющееся, акт раскаяния. Улавливаешь?

— Пока — да.

— Таким образом, вынудив меня признаться, он убивает сразу двух зайцев: и Эрик доволен, и я избегаю наказания, причём, заметь — справедливого наказания, по всей строгости закона. Также учитывай, как шеф «выбил» из меня признание: не через угрозы, а посредством переговоров, с помощью взаимовыгодной сделки.

— Это хорошо, — уступила я. — С Беловым всё понятно, Белов — хороший и добрый начальник. Но вот тебе-то какой толк в этой сделке?

Грэг усмехнулся, откинулся в кресле. По лицу видно, что расслабился.

— По-моему, очевидно. Шеф обмолвился, что выпустит меня из-под ареста, когда будет выявлена личность