ГИЛЬОТИНА ДЛЯ ГОСПИТАЛЬЕРА - Илья Стальнов

– Тебе доставлял кто-нибудь такое удовольствие, милый? – проворковала она ему в ушко, наваливаясь мягкой грудью на его живот.

– Никогда, – неискренне произнес он. Забавы продолжались уже третий час. И Филатов начинал скучать.

– Ты не хочешь немного перекусить? – зевнув, осведомился он.

– Пожалуй, – согласилась Жозефина.

Филатов набросил на себя тонкий халат и подошел к столу, уселся на стул. Напротив, не утруждая себя облачением хоть в какое-нибудь подобие одежды, устроилась Жозефина. Она налила из бутыли красного вина. Жадно осушила стакан. Потом еще один. Вино будто проступило на ее щеках – они стали красными, а в больших карих глазах проститутки засветилась пьяная радость.

Филатов тоже выпил вина, протянул руку к ароматному, пахнущему яблоком фрукту, напоминающему бронебойную пехотную гранату – оранжевый шарик на длинном черном стручке, и тут же застыл.

Рука становилась прозрачной, проявлялись очертания сосудов, было видно, как пульсирует кровь. Филатов отдернул руку. Заозирался. В окно бил бледно-фиолетовый луч.

Разведчик поднялся, подошел к окну. В центре площади перед домом висел фиолетовый шар, из него топорщились острые спицы лучей, они пробивали окна и стены домов.

Индикатор на запястье показал отсутствие вредных излучений. Техника отказывалась реагировать на этот чертов шар, но шару от этого было ни тепло, ни холодно. Он висел, как морской еж, ощетинившись иголками лучей. И никуда не собирался пропадать.

– Что это? – осведомился Филатов.

– Это? – Жозефина встала, пьяно качнулась – хмель быстро ударил в ее голову, посмотрела в окно и пожала плечами. Ничего.

– Как ничего? Ты ничего не видишь?

– Ну, практически ничего.

– Жозефина, не нервируй меня.

– Ты видел галлюцинацию.

– А ты? Ты видела то же, что и я?

– Нет, я видела совсем другую галлюцинацию. У каждого своя галлюцинация.

– Что ты плетешь?

– Иногда мне кажется, что ты свалился с неба, – пожала плечами Жозефина, касаясь Филатова обнаженной грудью и обвивая шею руками. – Уж не хочешь ли ты сказать, что это призрак? Уж не из еретиков ли ты?

– Нет, – покачал наученный горьким опытом Филатов. – Ненависть к еретикам жжет меня не меньше твоего.

– Согласно Постановлению Совета Справедливых от восемьдесят седьмого года призраков не существует. «Считать подобные явления галлюцинациями».

– Это мудрое решение, – кивнул Филатов. Он понял, что нащупал какую-то тайну, возможно, ключ к тому бедламу, который царит на Гаскони. Но сейчас было не время докапываться до истины. Жозефина смотрела на него с подозрением и настороженностью. Поэтому он протянул ей еще один бокал, а после затянул в постель.

– Но я – то не галлюцинация, милая, – прошелестел он ей в ухо, лаская мягкую грудь.

– Если ты и галлюцинация, то прекрасная…

***

– Я тоже чувствую зов, – прошептал Черный шаман, положив руку на семиконечную звезду.

– А я как раз потерял его, – поморщился Магистр Домен.

– Я устал. Мне нужен отдых. Талисман Демона Пта отнимает много сил.

Они стояли на развилке дорог, ведущих прочь от Парижа. Время от времени мимо громыхали кареты и массивные автомобили. Брели куда-то нагруженные поклажами крестьяне, цыгане и монахи. Но место было довольно пустынное. Жители Гаскони не были склонны к передвижениям. Они приросли к своим полям, лавкам, огородам. Они были домоседы и выбирались из дома только по делам, если не считать Неохваченных Монахов.

– Я знаю, куда нам идти, – возбужденно воскликнул Черный шаман.

– Ты ощущаешь притяжение второго Талисмана? – удивился Магистр.

– Я знаю, где свили гнездо Темные Демоны. Я приду к ним!

Магистр задумался. Он стоял, всматриваясь вдаль и положив руку на Талисман. Усталость, какой-то надлом не позволяли ему воспользоваться заложенными в нем силами. А может, что-то начало мешать ему? Такое возможно. Но теперь Черный шаман ощущает зов. Колдун силен. Он может помочь. И Магистр возблагодарил Господа за то, что тот послал ему Черного шамана, и попросил, чтобы, когда придет час, он смог бы оборвать жизнь колдуна быстро и безболезненно. Домен не любил боли и насилия.

– Веди! – приказал Магистр.

– Я поведу. Я найду. Мы получим власть над Черными Погонщиками! Но…

– Что но?

– Мне нужна сила! Я хочу упиться кровью! Я не смогу ничего без нее! – Черный шаман жадно заозирался и хлопнул себя по мясистой черной груди.

– Мне не нравится это, – Домен поджал брезгливо губы.

– Тебе не нравится найти путь к Темным Демонам? – удивился Черный шаман. – Власть твоя! Скажи, и мы оставим это.

Магистр задумался. А потом принял решение…

***

Ремонтники трудились вовсю. Они работали кистями и валиками, краски не жалели. Но все равно на стене проступала ярко-красная надпись «ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ».

Пенелопа и Динозавр спустились утром в долину и к полудню были под мощными стенами небольшого городка, хорошо укрепленного, похожего на крепость. Здесь жило около десятка тысяч жителей. Из них человек сто толпилось перед городской стеной рядом с массивными деревянными воротами. Люди галдели, показывали пальцами на надпись, веселились или ругались, сыпали проклятиями или посмеивались в кулак – в общем, развлекались кто как мог.

Перед аризонцами все расступались – похоже, их наряды производили впечатление. Лиц священного сана здесь не то, чтобы уважали, но боялись – это факт. И аризонцев это вполне устраивало.

Бригадой маляров руководил низенький носатый седоволосый француз с острой бородкой, богато одетый. На его груди сверкал золотой знак. Что было изображено на знаке, Динозавру удалось рассмотреть чуть позже, когда он и его спутница подошли поближе.

– Это, несомненно, местный бонза, – сказала Пенелопа, кивая на седоволосого. – Видишь, у него на груди знак бургомистра.

– Почему ты так решила? – спросил Динозавр.

– Догадаться не трудно. На знаке изображен герб города – лев в короне, стоящий на задних лапах.

Тем временем маляр провел еще раз краской по надписи и зычно выругался, когда она снова стала выступать прямо на глазах.

– Чтоб вам пусто было! – чуть не подпрыгнул на месте бургомистр, вырывая кисть на длинной палке из рук маляра. – Ну разве так красят?! Так красила моя бабка свои щеки румянами, когда ей исполнилось девяносто лет! Мужчины красят вот так! – он нажал на кисть. – Вот так! – он зачерпнул побольше краски и надавил на стену. – Вот так красят Монеяки!

Он работал минуты три под сдержанные смешки публики, перепачкав свой богатый камзол. Гордый своей работой, отставил кисть и встал перед стеной… Надпись стала проявляться снова.

– Поганые жабоеды! Смола им кипящая в рот! Чтоб их отымел собственный конь!

Бургомистр сыпал ругательствами минуты три, когда выдохся, протянул маляру кисть и воскликнул:

– Лучше три, Жак! Лучше, иначе я отправлю тебя чистить городскую конюшню! А ее чистили, еще когда ты сидел на горшке!

На маляра угроза произвела впечатление, и он начал усердно тереть щеткой стену, ему помогал его напарник. Публика продолжала веселиться.

– Эй, граждане! Вы чего глазеете на святотатство?! – раскричался бургомистр на толпу зевак. – Здесь нельзя стоять! Вон отсюда! Или вы соскучились по обществу инквизиторов?!

Толпа с неохотой начала рассасываться. Инквизиция – это слово было здесь волшебным.

– Гражданин, приветствую тебя у стен твоего славного города! – произнес Динозавр, подойдя поближе к местному сановнику.

– Вы кто такие? – опасливо покосившись на монаха и его спутницу, спросил бургомистр.

– Мы странствующие монахи.

– Что, неохваченные?

– Почему же? Церковь Благотворного электричества.

– А, – с уважением произнес бургомистр. – Ходят слухи, что электричество заменит гильотину.

– Не более, чем слухи, – возмущенно воскликнула Пенелопа. – Кто заменит великое изобретение? Гильотина – это не орудие казни, а символ республики!

На миг бургомистр досадливо поморщился, но тут же овладел собой, положил Пенелопе руку на плечо с наигранным воодушевлением воскликнул:

– Это и мои слова, гражданка!

– Чем это, позволь узнать, занимаются твои люди? – спросил Динозавр.

– Проклятые еретики совсем обнаглели, – пожаловался бургомистр. – Они пишут непристойные надписи и вносят разлад в умы Граждан. И краски у них с каждым разом все лучше и лучше. Где они их только, нечестивцы, достают?

– Еретиков надо лечить, – важно кивнул Динозавр. – Нет лучше лекарства, чем гильотина.

– Так лечим… И откуда они только сваливаются на мою бедную голову?

Динозавр подошел к надписи, пальцем соскреб слой краски на ней. Соскреб и краску надписи. Попробовал ее на язык. Так и есть – надпись была исполнена сложным полимерным красителем. Чтобы произвести его, нужно иметь достаточно высокий уровень технологии. Похоже, еретики были не так просты.