Его дерзкая девочка (СИ) - Коваль Алекс

— Справилась, но теперь у меня болят руки.

— Набери Еве, наверняка у них куча штатной прислуги, кто-нибудь да помо…

— Абашев, твою мать! — рыкнула Златка, — подними свою задницу и помоги мне донести покупки до дома. Это единственное, о чем я прошу! Потом можешь улепетывать на все четыре стороны, я даже домой отсюда могу уехать на такси. Или Дамира попрошу увезти, раз ты у нас вообще ни хрена не джентльмен!

О как! Какую гневную мне выдали тираду сквозь стиснутые зубы.

Делать нечего, пришлось парковаться у ворот и выходить из тачки.

— До крыльца. Дальше сама, — говорю, сгребая пакеты с заднего сиденья.

— Хотя бы, — ворчит Злата.

Звонит в домофон, я стараюсь не смотреть в камеру и вообще чувствую себя максимально не в своей тарелке, когда слышу Евиным голосом радостное:

— Входите!

А уж когда мы идем тропинкой по участку к крыльцу, вообще хочется сквозь землю провалиться. Или смотаться отсюда на фиг.

Я оглядываюсь, краем глаза рассматривая огромный участок в хренову тучу соток, усаженный деревцами и цветами, с какими-то смешными садовыми скульптурами и фонарями вдоль дорожки. Сразу видна Евина легкая рука.

На заднем дворе замечаю детские игровые прибамбасы, здесь же бассейн, зона отдыха, беседка, увитая плющом, летний домик и служебные постройки. Чуть поодаль в стороне гараж и черный Ровер у ворот.

Батя, похоже, дома, и мне это не нравится.

Поглядываю на Золотареву, та абсолютно спокойна. И все-таки не специально ли она меня сюда притащила?

Судя по хитрой улыбке, да.

Вот же интриганка!

Но всучить упрямице пакеты и умотать с крыльца не успеваю.

Дверь в дом открывается, и оттуда с визгом, писком и, не совсем твердо стоя на ногах, вылетает маленькое темноволосое чудо с двумя торчащими хвостами на голове и очаровательной улыбкой.

Мелочь несется к Златке, сжимая и разжимая кулачки, а я торможу на месте, смотря на это чудо в красном платьице в горошек, и в сердце что-то простреливает. Щемящее. Тут же разливающееся теплом в груди. Будто чувствую в этом карапузе родную кровь.

Сестренка. Хоть от разных матерей, но родная. Копия отца. Такая же, как мы с ним, темноволосая и черноглазая кнопка со вздернутым носиком и улыбкой Евы.

Глаз от этого ангельского чертенка не отвести.

— А кто это у нас такой прелестный?! — щебечет Златка, подхватывая на руки малышку, которая тут же доверчиво обнимает ее за шею своими крохотными ручонками, получая от крестной смачные «чмоки» в румяные щечки.

Злата сияет от счастья, дочка Евы и отца заливисто хохочет. Сама Ева замирает на пороге, наблюдая за нами с улыбкой, а я? Я поплыл, походу.

Почему-то в этот момент все косяки прошлого кажутся такими незначительными. Будто я вообще только сейчас прозрел, млять! Увидел, каков он, итог любви двоих людей. Надо признать — потрясающий.

Этой улыбчивой мелочи хочется улыбаться в ответ, особенно, когда она доверчиво лопочет «Тим-Тим» и тянет ко мне свои пальчики, явно напрашиваясь на руки.

Отец сделал в свое время правильный выбор. Думаю, он понимал, что рано или поздно я его пойму. Потому что тогда я был эгоистичный мудак.

Глава 26. Злата

— Тимур работает у тебя водителем? — в который раз переспрашивает Ева шепотом, выпучив свои невероятные глаза.

Почему шепотом? Потому что мы обе сидим за барной стойкой в кухне и таращимся на Абашева, который в светлой гостиной возится с мелочью, играя в куклы.

Забавно это. Умилительно так и непривычно. Особенно то, что Ариана сама потянулась к старшему братцу, и тот уже просто не смог отказать младшей сестренке во внимании. Ему пришлось остаться.

Но никто и не был против!

Ева уже давно пыталась наладить с этим упрямым бараном связь и помирить их с отцом, но этого перелетного птаха было практически невозможно поймать, если он сам того не хотел.

— Злат?

— Угу, — снова киваю я, делая глоток душистого чая на травах. — Работает.

— Давно?

— С начала лета практически.

— С ума сойти! — хватается за сердце подруга. — А как… вы же… ты же…

— Как мы не попереубивали друг друга?

— Точно! Помнится, вы оба на дух друг друга не переносили.

— И не зря! Он два года назад был отменной какашкой.

— Злата! — охает Ева, хихикая. Такая миленькая, коробкообразная, миниатюрная, с румяными щечками и сияющими от любви глазами. Настоящая хрупкая леди, идеальная жена идеального мужчины. А уж про их семью вообще молчу! Любовь не то что в каждом взгляде и слове, она ощущается в каждом вздохе! И я до сих пор удивляюсь, как два таких разных человека, как суровый бизнесмен Дамир Таирович Абашев и милая простушка Евангелина, умудрились сойтись. А самое главное, как эта хрупкая кошечка смогла приручить такого харизматичного мужика.

В общем, наблюдать за их семьей было одно эстетическое удовольствие.

В такие моменты понимаешь: превратности судьбы бывают очень жестокими, как в нашем с Тимом случае, или наоборот, благосклонными, как в случае моей лучшей подруги. А если копнуть глубже, то восприятие любой ситуации зависит только от точки нашего «обзора». И может быть, пора мне признаться хотя бы перед самой собой, что Тимур не самый худший вариант отца для будущего ребенка?

— Был, значит, — вырывает из мыслей голос подруги, — а сейчас?

— А сейчас меняется. И это, — киваю в сторону Тима и елозившей у него на руках Ари, — мило.

— Не то слово! Ариана у нас редко так быстро сходится с людьми, ты же знаешь, малышка с характером папы, — говорит Ева с теплотой в голосе, — но Тима она приняла. Думаю, он ей нравится. А еще он слишком похож на Дамира, характер, харизма, внешне… малышка чувствует их «породу».

— Не исключено. Кхм… — отставляю кружку, обхватывая ее ладонями, неожиданно по спине пробегает холодок. — Ева, я…

Подруга вмиг сбросила весь задор, подобралась, чуть придвинувшись ближе ко мне.

— Рассказывай давай, что у тебя случилось.

— В общем… — вдох полной грудью, — я беременна.

— Ч… — морщится собеседница, да тут же округляет глаза в удивлении, — о-о-о… Нет, погоди, что-о-о?! Ты серьезно? Беременна? Ого!

— Серьезно. И отец — Тим.

— Какой Тим… Тим? Тимур? Наш Тимур?! — косится на Абашева подруга, хитро стреляя своими глазами.

— Ну, вот не надо! Уже вижу, что ты там себе такого напридумывала! — шиплю сквозь зубы, чувствуя, как мои щеки стремительно покрываются пунцовыми пятнами от смущения.

— Так-так-так, мы значит тут по отпускам, а вы нам внучка заделали? Это я стану молодой бабулей, да? — смеется Ева, прикрывая рот ладошкой.

— Т-с-с! Какая из тебя бабуля, блин. Лучше будь крестной мамой.

— Ты же знаешь, без проблем! Златка, я так рада! — бросается ко мне на шею, хлюпнув носом, расчувствовавшаяся Ева. Крепко-крепко обнимает и прижимает к себе, — и я очень рада, что отец Тим! — шепчет уже мне на ушко, не разжимая объятий.

— Правда?

— Правда. Хоть ты будешь упрямиться и отрицать, но вы с самого начала с ним подходили друг другу гораздо больше, чем мы. Оба характерные, эмоциональные, горячие и темпераментные. Ему нужна была яркая девочка, а я слишком мягкая и нежная. Да и, ты же знаешь, у него никогда не было ко мне ничего серьезного. Ущемленное эго и желание доказать, что он альфа-самец, — хохочет подруга.

— Ого, вот это откровения!

— Да ладно тебе, думаю, ты и сама об этом думала.

— Что уж греха таить, — пожимаю плечами, — равнодушными мы друг к другу точно никогда не были.

— И как? Когда вы умудрились? А Тим, он знает, что скоро станет счастливым папочкой?

— Знает.

— И-и-и? Ну же, Злата, я хочу знать все, не томи!

Ну, все так все.

Тимуру срочно позвонили, и он умчался, пообещав за мной приехать, а я, увидев в этом подходящий момент, решила, что сейчас самое время выложить цель своего визита.

Я попросила у подруги еще одну чашечку чая, вместе с которым мне подали махровый плед. Мы устроились в гостиной, рядом с играющей Ари, усевшись на мягкий ворсистый ковер, и я начала свой рассказ. Прямо как когда-то Ева, вернувшаяся с практики в Швейцарии, делилась со мной историей знакомства со своим теперь уже мужем.