Друзья и враги Анатолия Русакова - Георгий Тушкан

Праздником той школы был день, когда их Володя получил приз на мотогонках. Вскоре после этого он организовал школьный кружок автолюбителей. У них есть мастерские, где ребята столярничают и слесарят. Слово Володи — закон. Если Володя сказал, так и будет — двоечники в поход не пойдут, на мотоцикле кататься не будут. Доходит и до смешного: Володя носит рубашку в синюю клетку. И пионеры из его школы обзавелись такими же.

А вот вожатая школы, где учится Боб, не умеет ни кататься на коньках, ни на лыжах ходить, ни плавать, а когда увидела самодельный пистолет для стрельбы пистонами, то побледнела и побежала к директору.

В четвертом классе примерного ученика Боба Троицкого выбрали старостой. Справляться с классом было очень трудно. Тон пытался задавать второгодник, худенький и рыжеватый, хулиганистый Пашка Лопухов, перед наглостью которого вожатая Зина терялась.

Однажды ребята начали мычать на уроке. Первым начал Пашка. Боб попробовал на перемене урезонить Пашку, но тот его обругал самыми скверными словами.

Этого Боб не стерпел и сгоряча пожаловался учительнице. После уроков весь класс задержали. Пришел директор. Он вызвал Пашку Лопухова к доске и долго распекал его за сквернословие и хулиганство. Пашка был посрамлен.

В тот же день, возвращаясь домой, Боб получил по уху от Пашки. Более рослый и сильный Боб не умел драться. Потом Пашка двинул его по носу, и кровь забрызгала Бобу рубашку. Дома ему попало за драку, но он скрыл виновника.

На другой день Боб дождался перемены и, поставив дежурного у дверей, все рассказал одноклассникам и потребовал осуждения Пашки. Мнения разделились. Ребята спорили на каждой переменке. Боб и Пашка продолжали доругиваться и выйдя на улицу. Чтобы «доспорить», решили пойти на стадион «Динамо» посмотреть игру «Спартака» и ЦДСА. Деньги на билеты у Боба были. На матче оба «болели» за «Спартак». Потом они опять ссорились, опять мирились.

Глава X

«Телохранитель» Пашка Лопухов

1

Как случилось, что лучший ученик и примерный староста Боб Троицкий сошелся со второгодником, лентяем и сквернословом Пашкой Лопуховым? Ведь Пашка Лопухов портил старосте Бобу «всю музыку» в классе. Он был способен на любую гадость: незаметно изломать физический прибор, стянуть из парты завтрак или учебники, изгадить классную доску безобразными надписями. «Назло» он ругался почти через каждое слово.

Отец Боба, узнав об этой странной дружбе, очень рассердился и потребовал от директора, чтобы тот «убрал эту язву, эту инфекцию из класса».

Директор и рад был бы освободиться от лентяя и хулигана, снижающего процент успеваемости, но ведь не позволят, спросят: неужели коллектив класса не может перевоспитать одного трудного ученика?

Пашку убеждали, уговаривали, просили. Пашку «прорабатывали» на классном собрании, а он только куражился. Позор для класса, и позор для старосты!

— Найдите к нему ключ! — требовал директор.

Боб попробовал сделать Пашку своим заместителем— не помогло. Если и дальше Пашка не будет поддаваться — скандала не избежать.

Боб поделился своими страхами и огорчениями с Агнией Львовной. Она тоже огорчилась и взволновалась. Еще бы — общественная карьера Боба в опасности! В конце длительного разговора Агния Львовна вдруг просияла и сказала:

— Припомни, Бобик, ты как-то рассказывал мне, что после ссоры с Пашкой повел его на стадион и это вас помирило.

— Ну и что?

— Так это же «ключ»! Вспомни, при каких условиях он сделался шелковым? Заключи с ним такой договор: ты раз в неделю будешь водить его за свой счет на стадион или в кино, а за это он обязуется вести себя в классе прилично, не портить твое реноме. А если захочется ему хулиганить, пусть делает это где угодно, только не в школе, и тогда ты не будешь нести никакой ответственности за его художества.

Через день Пашка получил билет на западную трибуну стадиона. Там они должны были встретиться. Но рядом с Бобом сел незнакомый мужчина. Оказалось, Пашка продал билет с изрядной наценкой, а сам пробрался зайцем.

На следующей неделе Боб повел его в кино.

Сделка пришлась Пашке по вкусу. В школе хвалили Боба, и он самодовольно выслушивал похвалы. От вопросов о методах его «воспитательной работы» отмахивался: «Никакой я не воспитатель».

Боб панически боялся одного: как бы Пашка не проболтался об условиях их позорного договора. А тот во время уроков иногда вдруг заговорщически подмигивал Бобу. Боб испуганно озирался, краснел и бледнел. Однажды, будучи у доски, когда Пашка начал строить ему рожи, пугая разоблачением, Боб так растерялся, что получил тройку. После уроков он потребовал, чтобы Пашка прекратил свои «штучки». Пашка согласился. Но пусть Бобка гонит ему по два билета в неделю, и тогда «будь спок». Боб уступил, а Пашка обнаглел. Он вымогал у Боба не только билеты. Он выклянчил вечную ручку, несколько дорогих книг, регулярно требовал денег.

К счастью, эта странная дружба вскоре прекратилась. Пашка уехал с родителями на два года на новостройку, куда завербовался его отец — «ловчила», как Пашка его называл, а мать устроилась буфетчицей.

Боба в это время захватило новое увлечение — астрономия. Боб пришел в Планетарий на лекцию «В ракете на Луну». На астрономической площадке он впервые увидел Луну через телескоп: каменные кольцевые горы, долины, кратеры. Он смотрел и минуту, и три, и пять и не мог наглядеться.

Впервые «открыв» лунные горы и долины, он поспешил оповестить об этом друзей и привел их к телескопу. Они заспорили: такие ли это горы из камня, как на Земле, или только так кажется? Особый интерес проявил Гарик Моров, худенький мальчик, вечный спорщик.

Подросток, заменявший возле телескопа отлучившегося взрослого, вмешался в спор и объяснил: большие серые пятна на Луне называются «морями», хотя воды в них нет, а горы из самого настоящего камня и называются «Апеннины», «Кавказ», «Альпы», «Карпаты». Горы на Луне выше земных. Высота горы Курукус — около девяти километров, а Эверест, высочайшая гора земли, — ниже.

Мальчики прилипли к телескопу и не уходили, пока другие, желающие посмотреть, попросту не оттеснили их. Дежуривший работник Планетария пригласил ребят прийти сюда в среду, через неделю, тогда экскурсовод специально займется ими и все объяснит.

В среду Боб и Гарик привели чуть ли не половину класса. Экскурсовод был очень доволен и предложил им вступить в кружок юных астрономов. Записалось много, но в конце концов осталось только шесть человек. Боб как одержимый увлекся астрономией, перечитал много научно-популярных книжек и фантастических романов, часами просиживал над картой звездного неба. Мальчики все свободные вечера проводили у телескопа и даже «открыли» новые звезды и новые планеты. Правда, потом оказалось, что все они были открыты до них. Но это обстоятельство их не смущало. Когда они сообща обнаруживали через телескоп звезду, о которой раньше знали только по звездной карте, то поднимался шум, вероятно не меньший, чем на каравелле Колумба при виде берегов Америки.

Вначале Боба воодушевляла не столько астрономия, сколько восторги родителей и знакомых по поводу его новых занятий. Потом он всерьез решил стать ученым астрономом, академиком и, конечно, капитаном космического корабля, чтобы первым полететь на Луну и Марс. Никто из членов кружка лучше его не мог сделать доклад о планетах и звездах. Учителя его хвалили. Агния Львовна исполняла каждое его желание и, когда он занимался, заставляла весь дом ходить на цыпочках.

На правах гениального ребенка Боб стал тираном всей семьи. Он превращался в дряблого, капризного подростка.

И вот в этот оранжерейный мир опять вторгся Пашка Лопухов. Он вернулся с матерью в Москву и возле кино, где спекулировал билетами, встретился с Бобом.

— На своем кореше наживаться не хочу, — великодушно объявил Пашка и продал ему билет за обычную цену. — Дружба за дружбу…

Пашка подрос, держался с наглой самоуверенностью, «шикарно» курил, ловко сплевывал и через каждое слово ругался. Оказалось, что уже больше года, как он бросил школу и больше учиться не намерен.

— Нельзя так, Паша, — начал Боб.

— Почему? — огорошил его вопросом Лопухов.

— Как — почему? Что ты будешь делать без десятилетки?

— А что ты будешь делать с десятилеткой?

— Еще буду учиться.

— Учиться, чтобы снова учиться? Моя мамахен-спекуляхен и без десятилетки кормится вокруг пивной пены.

— Пены? А как?

— Много будешь знать, плохо будешь спать, а плохо будешь спать, цвет лица испортится, тогда девчонки любить не будут.

— Ты шутишь, а я серьезно. Пойми, чем выше у тебя будут знания, тем лучшим специалистом ты будешь.

— А я не собираюсь ишачить всю жизнь. — Пашка победно засвистел.