Жизнь графа Николая Румянцева. На службе Российскому трону - Виктор Васильевич Петелин

употреблю на то, чтобы отплатить ей за услугу эту.

Наградив Никиту Ивановича Панина по случаю совершеннолетия великого князя и отстранив его от должности обер-гофмейстера, Екатерина II своим указом вручила графу звание первого класса в ранге фельдмаршала с жалованьем и столовыми деньгами по чину канцлера, много других наград, но оставила за ним лишь ведение иностранных дел империи. Потому граф Панин затаил недовольство против Екатерины II. Пришла пора предоставить законному наследнику вступить в свои права, и Екатерина II попыталась предложить великому князю участие в управлении государством, но тут же разочаровалась: у великого князя сформировались совсем иные принципы управления и войском, и чиновниками, и хозяйством. Великий князь с помощью Никиты Ивановича выработал свой стиль управления, резко осуждал нравственный уровень императорского двора, постоянную смену любовников императрицы, а потом даруемое им безмерное вознаграждение при отставке. Из Москвы осенью 1773 года то и дело доносились клеветнические слухи и «персональные оскорбления» императрицы от графа Петра Панина, который тоже серьезно повлиял на формирование общественно-политических взглядов великого князя. Взбешенная императрица, узнав о том, что говорит о ней Петр Панин, написала 25 сентября 1773 года московскому главнокомандующему князю Михаилу Никитичу Волконскому: «Что же касается до дерзкого известного вам болтуна, то я здесь кое-кому внушила, чтоб до него дошло, что естьли он не уймется, то я принуждена буду его унимать наконец. Но как богатством я брата его осыпала выше его заслуг на сих днях, то чаю, что и он его уймет же, а дом мой очистится от каверзы. Чего всего вам к крайней конфиденции сообщаю для вашего сведения, дабы наружностию иногда вы б не были обмануты» (Осмнадцатый век. Кн. 1. С. 96).

По сведениям князя Волконского, граф Петр Панин «чуточку унялся» в своих критических высказываниях, казалось бы, он должен быть доволен, что заслуги Никиты Панина так высоко оценены.

И Екатерина II, казалось бы, решила свою задачу, отдалив графа Панина от своего сына. «Дом мой очищен или почти что очищен, – писала она госпоже Бьельке, – все кривлянья произошли, как я и предвидела, но, однако ж, воля Господня совершилась, как я также предсказывала» (Сборник И.Р. И.О. Т. 13. С. 361).

Но на этот раз она горько просчиталась. С великим князем и великой княгиней все время был граф Андрей Разумовский. Простодушный Павел не замечал, что великая княгиня и граф постоянно уединялись, а толки об этом уже шли во дворце. Дошли и до Екатерины II. Она сама была не без греха, но она вдова, незамужняя, ей было больше позволено, чем другим.

На какое-то время установилась тишина между императорским двором и двором великого князя. Даже появление в покоях императрицы бурного по темпераменту Григория Потемкина не всколыхнуло эту тишину.

Но шла, как оказалось, медленная подспудная игра против Екатерины II.

Весной 1774 года Павел Петрович и Наталья Алексеевна были вовлечены в заговор против самодержицы российской с целью захвата власти, особенно активна была в своих захватнических устремлениях Наталья Алексеевна. Великий князь давно был к этому подготовлен, он подробнейшим образом познакомился с судьбой своего отца, он знал о его первых реформах, о вольности дворянству, о грубых выходках против Екатерины Алексеевны, о попытках жениться на графине Воронцовой, о запойных вечерах, где он позволял наскоки на отсталую Россию, на ее историю, но это был его отец, племянник Петра Великого, в нем было много и плохого и хорошего, он высоко ценил многих русских полководцев и чиновников… Слухи о восстании казачества во главе с Пугачевым, который объявил себя императором Петром III, только обострили отношения с императрицей. А Наталья Алексеевна с нетерпением готовилась стать российской самодержицей, она действительно была честолюбива.

В буйной голове графа Андрея возник план своего рода заговора против Екатерины II, заявившей на всю Европу: «Я хочу сама управлять, и пусть это знает Европа!» А как же великий князь Павел Петрович, прямой после Петра III наследник императорского трона, достигший совершеннолетия и мечтавший о троне со дня гибели отца, с 1762 года? Ведь написан уже Павлом труд «Рассуждение о государстве вообще, относительно числа войск, потребного для защиты оного, и касательно обороны всех пределов»; правда, предложения Павла кардинально расходятся с политикой императрицы, он опирается в своих рассуждениях на братьев Паниных, двух ее принципиальных противников. Как будто императрица не знает, что в ее управлении много бюрократов, много формальных решений, которые, не проникая в глубь вещей и дел, вскоре отменяются, что ее империю губит централизация, она сама мечтает разбить огромную Россию на управляемые губернии, но считает различные предложения Павла – от излишнего умничанья. Конечно, Павел прав в своем заключении: «…писав сие от усердия и любви к отечеству, а не по пристрастию или корысти, а такое время, где, может быть, многие, забыв первые два подвига, заставившие меня писать, следуют двум последним, а что больше еще, и жертвуя всем тем, чего святее быть не может. А сему я был сам очевидцем и узнал сам собою вещи, и, как верный сын отечества, молчать не мог» (Шильдер. С. 78–79).

Прочитав это сочинение Павла и постоянно встречаясь с ним и толкуя о внутренней и внешней политике, Екатерина II твердо решила отказать юному сыну в участии в управлении государством, даже в Совет не рискнула его вводить. Пусть думает об одном – нужен наследник императорского престола, вот главная его задача, и внутренняя и внешняя.

Павлу казалось, что все делается не так, как ему хотелось. Да, Пугачев казнен 10 января 1775 года, Русско-турецкая война закончилась победоносным Кючук-Кайнарджийским миром, Россия почти добилась всех своих требований, Крым стал независим от Турции, только религиозные обряды в Крыму контролируются из Турции. Но Павел и в этих существенных победах России искал недостатки.

На улицах Москвы, куда Павел и Наталья Алексеевна, приехавшие вслед за императрицей и ее двором, толпа восторженно принимала великого князя. Андрей Разумовский, наклонившись к супругам, сказал:

– Видишь, Павел, как тебя встречает Москва, стоит тебе захотеть, как императорский жезл перейдет в твои руки.

Наталья Алексеевна радостно улыбнулась этим неосторожным словам, а в доме, где великокняжеская семья остановилась, деспотически заговорила об императорском троне, который, казалось, совсем недалеко от мужа. Первые признаки беременности Натальи Алексеевны обнаружились еще в Москве. 7 декабря 1775 года великокняжеская семья отправилась в Петербург. 24 декабря того же года императрица, побывав в Туле и Калуге, вернулась в Петербург и установила за великой княжной непрерывную слежку.

В апреле 1776 года начались предродовые схватки. «Великий князь, – писала Екатерина II князю М.Н. Волконскому, – в