Плавучий мост. Журнал поэзии. №2/2016 - Коллектив авторов

№ 132

На Великдень сидел дома и читал «Живи и помни» Валентина Распутина. Это – прекрасный роман. Это – отрада моему угнетённому сердцу.

№ 183

Помню, как прослушал цикл лекций о Бетховене – все 9 симфоний и множество концертов. А какие прекрасные у него сонаты! И какой он был человек! Всю жизнь – в горе, в несчастье, в муке – и он – один против целого мира – побеждает!.. Но я – не отступаю! И их – из каждого мига своего, из каждого чувства и мысли своей сделаю свой портрет, то есть портер целого мира: пусть знает этот мир, что душил, гнул меня, что я выжил, донёс до людей всё, что хотел… Что люди могут жить как ангелы: с любовью друг к другу, с чувством, что все они – братья, равные, честные, богоподобные, всесильные, несгибаемые, кристальные. Мир – это маленький танец всех людей, что взялись за руки и чувствуют себя братьями, просветлыми душами, что порхают между небом и землёю – как степные жаворонки, песней прославляя солнце и дождь, и снег, и бурю, и речку и деревья и птичество и бабочек и тигров и Божьих коровок (солнышка!) и волков…

№ 88-2

Болит душа по стихам, забранным на проверку – перед 12.1.77… и до сих пор не вернули… А оставлять их при себе – ронять горячую кровь на колымский снег.

А мы ведь, стихоплёты, также ранены, хотя и не звери: кровь на снегу, пусть и не колымском…

№ 117-2

…все мы, мордовленые, уже бессмертны (Мордовия – это рангом повыше Французской Академии, которая даёт бессмертие!)… Без…испытаний меня не будет, не будет и стихов. Вот достал сборник Ахмадулиной – пусто и голо: дамский столик с парфюмерией – и всё. Поэты давно в петле (Коротичи всякие) – их жалейте, а не меня. Они – несчастнее… Вот выйду на сопку скоро, прислонюсь к кедру, поцелую Иван-чай (синий, печальный цветок сопок – все сопки синие от Иван-чая!) – и защебечет в глазах и сердце…

Примечание:

Александр Закуренко – род. в 1962 г. во Львове. С 1982 по 1987 учился в Литературном институте им. М. Горького. Переводит с украинского, сербского, английского и др. языков. Пишет прозу, научные статьи, эссе, стихи. Публиковался в США, Венгрии, Болгарии, СССР, России, Украине, Черногории, Сербии.

Обратная почта

Пётр Савченко

Тёплые вещи

Живёт и работает в Москве. Стихи пишет с 2000 г. Публиковался в журналах «Арион», «Воздух», «Читайка», «Домовёнок», «Хайкумена», в сетевых изданиях «Картинки в паутинке», «Улитка», «Ёршик». Кроме детских стихов, любит краткие формы. Призёр международных конкурсов хайку.

* * *

В зелёной машине сидит человек.Он шёл любоваться, как падает снег,Но вспомнил, что надо купить колбасу,Вздохнул и зажмурился в зимнем лесу.

Он список продуктов из куртки достал,Замок с гаража отковыривать стал,Прикидывать: хватит бензинаДо рынка? Метро? Магазина?

А может, уместнее в дальний пойтиИ сразу на месяц еды привезти?А может, заехать к соседу –Продолжить про деньги беседу?

А может, их сразу с него и стрястиИ просто машину в ремонт отвезти?(Куда же такое годится –Не хочет она заводиться…)

В зелёной машине сидит человек.А снег перестал. Не идёт уже снег.

* * *

Я ехал в Баку. Переехал Оку,А сбоку кукушка: ку-ку да ку-ку!На тормоз ли жму, прибавляю газку,Какое ей дело: ку-ку да ку-ку!

Я много кукушек слыхал на веку,Но сами судите: ку-ку и ку-ку.

Она оказалась в соседнем лескуИ кончила петь на двухсотом ку-ку.

* * *

Во мнепроснулсяаппетит.Такого роста небольшого…Без разрешения пришел он.И носикпуговкойблестит.

За две минуты как решить:поладитьс нимили повздорить?Не томорковкойраззадорить.Не токартошкойзаглушить.А он стоит – ини

гу,до философии охочий.

Боюсь подумать:

вдруг он –волчий?Но и не думатьне

MогУ

* * *

Котик гриппом заболел:утром рыбку не доел,днём мышонка пропустили под вечер загрустил.Все кладут ему в перинкуарбидолку, аспиринку,мама – грелку под головку…

Папа строит мышеловку,размещает под окном.Котик спит спокойным сном.

* * *

Живет под солнышком Душа.Сама несметно хороша,И каждому цветку:Чирик, мурлык, ку-ку!

У ней весь мир уже друзья,В ее друзьях уже и я…Хватило б одного?Угу,Ага…Ого!

Она лесок, она поэт,Родник тепла на много лет…И каждому ежу:Тирлим,Бом-бом!Жу-жу!!!

* * *

У Маши и Паши все уши в гуаши.Картина «Осенние листья».Сейчас уже мама рукою помашет,А папа от краски отчистит.

Последняя бабочка рвётся наружу.Останься, – тут будет теплее!Малиновым цветом скамейку, а лужуНамного, намного светлее.Теряет по крапинке жёлтая роща,Над озером утки мелькают…«За вами пришли», – говорит гардеробщик.И два живописца вздыхают.

* * *

Я или этот зверь!

(Мамы)

Он знает в оленях и зайчиках толк,Пугает лесное зверьё…Но мама воскликнула: я или волк?Конечно, я выбрал её.

Воспитанный, скромный (при выборе блюд),Походное любит житьё…Но мама упала при слове «верблюд».Я сдался – и выбрал её.

Он помнит Тибета заснеженный склон,Где ухо задело копьё…Ах, – мама сказала, – конечно же, слон!Но я уже выбрал её.

* * *

Джонсон и Джонсон – слыхали таких?Если не слышали – слушайте стих.

Были в компании «Джонсон и Джонсон»Двое сотрудников: Джонсон и Джонсон.Джонсон был старше, а Джонсон моложе.Дружка на дружку совсем не похожи:

Джонсон был толстый, а Джонсон – худой.Их мы не раз разливали водой.Спросите: быстро ль стекала вода?С Джонсона нет, ну а с Джонсона – да.Джонсон был плут, ну а Джонсон был честный.Джонсон был пришлый, а Джонсон был местный.Джонсон был молод, а Джонсон был стар,Мало-помалу конфликт нарастал!

Джонсон – прагматик, а Джонсон – мечтатель,Джонсон писатель, а Джонсон – читатель.Джонсон любитель, а Джонсон – хулитель.Джонсон рубитель, а Джонсон – пилитель.

Джонсон женился на Джонсона дочке.Джонсон в ответ утопил его в бочке.Тот обесчестил себя и его.Больше не слышно о них ничего.

Жили два Джонсона в нашем краю.Джонсон в аду теперь,Джонсон – в раю.

* * *

В нашем доме нету кода.Чуть морозная погода –Лестницу, как ёжики,Обживают бомжики.

Палкой в стенку тыркают,Так потешно фыркают…

У меня есть дом пока,Принесу им молока.

Здесь темно

(из Шела Силверстайна)

Я вам эти строки пишу изо льва.Немного кривая строка номер два,Немного размыта строка номер три, –Прошу извинить, ведь у льва я внутри.Я к клетке сегодня приблизился днём:Был рядом со львом (а теперь уже в нём).Надеюсь (тьфу-тьфу!) вы поймёте в свой срокТе чувства, что вынес герой этих строк.

Малыш и старик

(из Шела Силверстайна)

– Умеет выскальзывать ложка из рук?Старик засмеялся: – Умеет, мой друг.– Приходится часто штанишки менять…– Так та же забота, увы, у меня.– Я часто реву, – признаётся пацан.Старик отнимает платок от лица…– Но, дедушка, в худшем признаюсь тебе:Хоть взрослые рядом, я – сам по себе.Сквозь сетку морщинок улыбка горит…– Тебя понимаю, – старик говорит.

* * *

Я кинул кашею в сеструи булкою в отца,но не заметил в них к утрувесёлого лица.

А дед подвёл меня к стенеи показал плакат,где он участвовал в войнев прорыве двух блокад.

Когда закончились коты,то ели и мышей…– Теперь ты понял? Понял ты? –И вытолкал взашей.

Я финик в парке посадили ломтик ветчины,чтоб только мир происходили не было войны.

* * *

Вытаскивает мамаЗабытые коньки.А два слонопотамаИдут по дну реки.

До школы – это прямо:Вон видите ларьки,Где два слонопотамаИдут по дну реки?Атюша, ну-ка, гаммы!Антоша, дневники!…Но два слонопотамаИдут по дну реки.

Их речи неупрямы,А плечи широки.Идут слонопотамыИ чистят дно реки.

* * *

Блажен, кто смолоду был мышью,А в зрелой памяти котом,Гребя – ну если не к затишью,То к тихой гавани потом,

Глядишь, уже покуролеситьГустой мешает курам лес,Попросишь маленькую взвеситьИ жди, пока ответят йес,

Бесплатной мышке так неловкоБросать последний том Прево…Стоит на стуле кошеловка,И больше нету никого.

Михаил Садовский