Рыцарь - Андрей Смирнов

– Если ты отказываешься отвечать, не думай, что таким образом сможешь избежать суда за свои преступления. Со мной довольно свидетелей, чтобы опознать тебя, проклятый чернокнижник! – Итальянец указал на крестьян.

Тут проклятый чернокнижник решил наконец высказаться.

– И за какие же преступления вы меня собрались судить? – спросил он с интересом.

Легат довольно улыбнулся. Ага, преступник заговорил! Начало положено. Разговорить его – это уже дело техники.

– За преступления перед Богом и людьми, за хулу и поношение Святой Римской Католической Церкви, за мерзкое чародейство, за заключение сделки с дьяволом и за малефециум, – отбарабанил легат Верочелле.

– Что-что? – вполголоса спросил Годфруа де Фраго у тамплиера. – Чего он там говорит? Какой ещё малефециум?

– Это латынь, – чуточку погромче, чем следовало, ответил Ги. – А слово это в переводе с латыни означает «причинение вреда».

– Так бы и говорили, – буркнул Годфруа. – А то придумали какие-то малефециумы, венефециумы...

Легат в бешенстве обернулся к рыцарям. Те мгновенно умолкли и уставились в пространство.

– Ты ли отшельник, именуемый Иммануилом? – в третий раз спросил легат у отшельника.

Видимо, чудотворцу вся эта волынка тоже уже порядком надоела, поскольку он, вместо того чтобы промолчать или спросить что-нибудь в ответ, спокойно промолвил:

– Да. Это я.

Легат обернулся к крестьянам.

– Можете ли вы засвидетельствовать, что этот человек действительно отшельник Иммануил, как он сам себя называет?

Крестьяне жались, мычали что-то невразумительное и с видом нашкодивших шавок смотрели на святого.

– Так да или нет?! – повысил голос господин легат. И столько власти было в этом голосе, что не ответить ему было уже никак невозможно.

Самым смелым оказался Сантье.

– Да, монсеньор. Это он самый и есть. Только это... Никакого вреда или там малеициума или ещё чего такого он нам не делал. Напротив даже, он завсегда...

Легат резко взмахнул рукой, обрывая излияния Сантье.

– Довольно. Будешь говорить, когда тебя об этом спросят. Итак, со слов свидетелей и также с его собственных слов было установлено, что этот человек действительно является Иммануилом-отшельником...

– Принимать свидетельства от крестьян?.. – сморщился тамплиер. – Ох, ну и странные же порядки у них в Италии...

– Чему тут удивляться... – со скучающей физиономией потянул Годфри. – Это же и-таль-ян-цы!

– Ну да, трусливые итальяшки...

– Франкская сволочь, если ты ещё раз... – сквозь зубы начал один из итальянских рыцарей, сопровождавших Пабло.

– То что?.. – быстро спросил Ги.

– Замолчите, вы, оба! – рявкнул Пабло Верочелле.

Ги и итальянец умолкли, но принялись сверлить друг друга свирепыми взглядами.

Между тем допрос Иммануила продолжался.

На вопрос, откуда он родом, отшельник ответил, что у нас у всех только один дом – Царствие Небесное. На вопрос, какую веру он исповедует, отшельник произнёс что-то вроде: «У Единого много имён. Хвалите его на всех языках и не будьте с теми, которые раскольничают о его именах».

Говорил Иммануил это с таким видом, как будто бы что-то цитировал.

– Очень хорошо, – сказал легат, – а признаёшь ли ты верховный авторитет Папы Римского над всеми прочими епископами и прелатами? Признаёшь ли, что нельзя спастись иначе, кроме как уверовав в Господа нашего Иисуса Христа, Пресвятую Римскую Католическую Церковь и Святых Апостолов? Признаёшь ли ты, что римский епископ – подлинный наместник Господа на земле и ему принадлежит власть связывать и развязывать как на земле, так и на небе?

– Нет, – последовал лаконичный ответ.

Ну не мог он соврать, что ли?

По физиономии легата снова расплылась счастливая улыбка. Попался, еретик!

На вопрос, признаётся ли он в остальных своих преступлениях, Иммануил ответил отрицательно. Но это было уже неважно. Своим первым «нет» Иммануил определил свою судьбу.

В итоге он был извещён о том, что будет подвергнут и духовному и светскому суду как еретик, колдун и малефик.

Отшельник и это сообщение воспринял совершенно спокойно.

– Кому принадлежат эти земли? – спросил Пабло Верочелле у одного из франкских рыцарей, Вильгельма де Сен-Пе. Спросил и скривился: – Роже?

– Нет, монсеньор, – ответил Вильгельм. – Тут не совсем ясно. Роже Безьерский говорит, что это, мол, его владения, а один местный барон, Родриго де Эро, – что его.

– А этот... барон... – продолжал выяснять Пабло, – он добрый католик? Или тоже... из этих?

– Вроде бы католик...

– Католик, католик, – встрял Годфри. – Самый что ни на есть. Не знаю, как у вас в Италии...

Пабло Верочелле вздохнул:

– Годфри, я бы настоятельно попросил вас и вашего друга больше не задирать моих итальянских рыцарей.

– Мы? – деланно изумился Годфри. – Это мы их задираем? Да мы и так ведём себя яко агнцы! Вы слышали, как эта итальянская скотина... ох, простите, монсеньор... как этот Джеронимо-пёс-его-знает-кто назвал Ги? Если бы не вы, монсеньор, клянусь...

Легат устало замахал на него руками:

– Всё, всё, хватит. Я вижу, что разговаривать с вами бесполезно. Ступайте.

В деревне по приказу легата была экспроприирована телега, в которую посадили Иммануила.

– Свяжите его, чтоб не убежал.

Иммануил, услышав это, чуть усмехнулся. Выгадав момент, когда Верочелле отошёл, чтобы отдать распоряжения солдатам, я спросил у отшельника:

– Чему радуешься? Ещё не дошло, что тебе светит? Тебя сожгут!

Как об стенку горох. Смотрит спокойно и чуть улыбается.

– Ты же какой-то силой обладаешь. Так не кажется ли тебе, что сейчас тот самый случай, когда...

– Не кажется.

Я отошёл от этого ненормального. К тому же и легат начал уже подозрительно поглядывать в нашу сторону.

Я отозвал в сторонку Ги де Эльбена:

– Как думаешь, если вашему легату дать денег...

Ги помотал головой:

– Без толку.

– Вот и мне почему-то так кажется... Ты уверен?

– Конечно. Его же епископство где-то в Италии ждёт-дожидается. Нет, если, конечно, твоя дорожная сумка забита золотыми бизантами...

– Не забита.

По дороге к замку барона Родриго я гадал: хорошо это или плохо, что Иммануила везут именно туда? Из головы не выходила сцена, случившаяся в монастыре Сен-Жебрак. Рыцарская этика господина барона на людей неблагородного происхождения не распространяется. На то она и рыцарская. Но с другой стороны, Родриго, кажется, хорошо относился к этому святому...

* * *

...Вот мы и снова в замке славного барона Родриго де Эро. Во дворе замка нас встречал сам хозяин. Держал стремя лошади легата, помогал тому спешиться. Поцеловал перстень. Легат был доволен.

* * *

...Когда барон предложил гостям разделить с ним трапезу, Пабло Верочелле остановил его:

– Это подождёт, барон. Сначала прикажите куда-нибудь разместить опасного колдуна, которого мы привезли в ваш замок.

– Опасный колдун? – Усы барона встали дыбом от возбуждения. – Где опасный колдун? Покажите мне его немедленно!

– Да вот он, на телеге лежит.

Родриго подошёл к телеге и, наверное, с полминуты пялился на лежащего там Иммануила. А тот полёживал себе и отрешённо разглядывал плывущие по небу облачка.

Родриго перевёл взгляд на легата:

– Это и есть ваш колдун?!!

– Да, – равнодушно ответил легат.

– Дьявол!!! Это же Иммануил!

– Ага, так вы его узнаёте!

– Конечно, я его узнаю! Он же живёт тут по соседству. Какого дьявола вы его связали?

Лицо легата Верочелле посуровело.

– Барон Родриго де Эро, мы привезли этого человека сюда для того, чтобы вы, как владелец этих земель, могли принять участие в суде над ним и далее, пользуясь имеющейся у вас светской властью, подвергли его тому наказанию, которого он заслуживает.

– Заслуживает? Да что он сделал?

– Этот человек обвиняется в ереси и чернокнижии. Я могу допустить, что вы, барон, не знали, что на вашей земле живёт еретик... но теперь, когда вы знаете это, вы не можете отказаться от обязанностей, возложенных на вас людьми и Богом. Да совершится правосудие.

Барон растерянно посмотрел на лежащего на телеге отшельника.

– Это что же, по-вашему, выходит, я должен его?..

– Только если он не раскается. Если раскается, можно будет обойтись пожизненным заточением. Впрочем, полную вину этого человека мы установим позже, во время следствия и допроса. А пока прикажите запереть его где-нибудь покрепче.

– Двадцать две тысячи дьяволов и одна сатанинская ведьма!.. – пробормотал Родриго.

В тот день, до, после и во время ужина Родриго пытался несколько раз отговорить легата от его затеи. Но легат упёрся. Легат пребывал в уверенности, что исполняет свой святой долг. Разубедить его в этом не было никакой возможности.

За ужином мы несколько раз встречались с Родриго глазами. Если бы не этот отшельник, увидел бы ты меня снова в своём замке, как же!.. Но обстоятельства складывались таким образом, что приходилось наступать на горло собственной гордости.