Война призраков - Артем Тихомиров

— Откуда эта информация?

— Архонт Глеш давно подозревал, что в среде «призраков» происходит нечто странное. Мне посчастливилось с помощью одного из вас узнать, о чем шла речь на собрании.

— У нас предатель, — сказала Тирна. — Имя?

— Этот человек ничего не знал. Я использовал жучок.

— Мы всех проверяем, — не выдержал Тобб. — Никто ничего не может пронести, мы даже мечи оставляем на входе.

Понзес повел плечами — он этого не знал.

— Тем не менее, у меня получилось.

Наступила пауза. Дэррн давал шаари возможность свыкнуться с новой реальностью.

— И… — протянула Тирна, выдержав борьбу с самой собой. — Вы пришли шантажировать нас?

— Нет.

— Уничтожить?

— Нет. Если бы я хотел, вы давно сидели бы в самых глубоких подземельях Цитадели и разговаривали бы не со мной, а со Спикером Шоггом. И это еще не худший вариант. У дэррнов есть отличные специалисты по пыткам. Вооруженные всеми необходимыми знаниями, они даже «призраков», людей подготовленных, могут заставить плясать от боли. — Понзес не собирался их пугать, просто объяснял положение дел. С другой стороны, показ перспективы — тоже неплохой ход, он частенько помогает смягчить нрав несговорчивого собеседника.

Шаари нервно переглянулись.

— Я не понимаю, — прямо заявила Тирна.

— Архонт Глеш послал вас сюда, убедив принять все меры предосторожности, только с одной целью — предложить сотрудничество. Я — его посланник и союзник. Все, что я скажу, равносильно высказываниям самого Глеша.

— Сотрудничество… — Это слово невольно вырвалось у Иссы, и девушка отступила на шаг назад. Хауш уловил волну страха, пришедшую с ее стороны. — Ловушка…

— Нет. В общем… мне даже не было бы нужны звать на помощь Гвардейцев или дэррнов из Корпуса Охраны, чтобы схватить вас или убить на месте, — сказал мастер клинка. — Я бы сам уничтожил вас.

— Ложь. — Тобб демонстративно держал руку на рукояти меча, прикрепленного к правому бедру. — Он…

— Прекратите! Я успел смертельно устать от вашей подозрительности, — раздраженно бросил Хауш. — Ситуация и так непростая, так что не усугубляйте ее. У заговорщиков нет других союзников, кроме меня и Глеша. Пока вы не поймете это, так, видимо, и будете строить из себя идиотов.

Тирна посмотрела на своих через плечо.

— Просто мы ждали чего угодно, только не этого. Сам Архонт Глеш — ваш друг. Поставьте себя на наше место.

— Верно, пожалуй, — кивнул дэррн, — я бы и сам не поверил.

Все четверо чувствовали неловкость, они никогда не разговаривали так, вне связки «хозяин — слуга». Шаари хорошо помнили жестокие уроки Хауша, боль, которую он им причинил, и необходимость переоценить сложившийся образ требовала немалых усилий. Впрочем, никто из «призраков» пока не верил фехтовальщику настолько, чтобы принять его слова на веру.

— Ну? — спросил Хауш. — Я готов вас выслушать. Ваши требования.

— Это… Архонт Глеш задает этот вопрос?

— Он самый.

Тирна покачала головой.

— Я не готова так сразу дать ответ.

— Но ваша главная цель?

— Мы хотим свободы, — медленно произнесла шаари, с подозрением и недоверием глядя на дэррна. — Нам больше не нужны хозяева, мы не собираемся никому подчиняться, но готовы сотрудничать для взаимной выгоды. Мы хотим выбора.

— И, очевидно, он будет не в пользу Цитадели, — отозвался Хауш. — Я имею в виду, никто здесь не останется?

— Не могу говорить за всех, но большинство согласны, что им надоело убивать, прикрываясь ложью. Мы отрицаем Хэтар.

— Рискнете улететь с планеты и начать новую жизнь в другом месте?

— Да. Будете смеяться, но у нас у каждого есть планы, — с вызовом бросил Тобб Галлейн.

— Мне совсем не смешно. Это… не простое восстание, да? Угадал? Не просто требование улучшения условий жизни и… говоря формальным языком, труда… Это революция.

— Революция? Пожалуй. Правильное слово, — ответила Тирна.

Остальные шаари не произнесли ни звука, но наставник знал, что они согласны.

Революция — об этом шолрэ рассказывали на уроках истории, приводя в пример погибшие в результате катастрофических изменений миры. Теперь она здесь, пускает корни и крепнет. Достаточно посмотреть «призракам» в глаза, чтобы сделать вывод: это не игра и отнюдь не детское желание доказать свою значимость. Может, вера в собственную правоту и была у шаари наивной, но твердой и искренней. Дэррн не мог не восхититься этим. Несмотря на все усилия, прилагаемые наставниками в процессе обучения, шаари все равно оставались людьми. А люди, стремящиеся к свободе осознанно, вдвойне опаснее для бывших хозяев, чем те, кто восстал стихийно, не зная, чего хочет.

Эти шаари знали. И хотели.

— Хорошо, — сказал дэррн, — по крайней мере, мне ясно, что это серьезно…

— Могло быть иначе, по-вашему? — спросила Исса.

Понзес Хауш покачал головой.

— Теперь поставьте себя на наше место, место хозяев… — Наставник посмотрел на свои руки, покрытые мозолями. — Вы не знаете, чего мне стоит удерживаться от стремления уничтожить вас на этом самом месте, наказав за дерзость и неподчинение. За откровенную агрессию, плата за которую, согласно Учению Хэтар, смерть… Я должен был убедиться, что это не игра. Что есть ради чего мне… предавать своих соплеменников.

Последние слова дались Хаушу с трудом. Вслух он высказал то, что мучило его уже давно. Став союзником Глеша, Понзес предал свой народ, и ему хотелось знать, во имя каких целей. Вот, кажется, ответ, наконец, получен, но удовлетворения дэррн не чувствовал. На языке была горечь. Он понимал теперь, какие мысли одолевали Глеша: чувство вины, стыд, желание как-то снизить эффект от зла, которое он причинил этим людям. Сам великий и ужасный Глеш! Если бы Понзес сам не говорил с ним и не был свидетелем этих катастрофических перемен в натуре Архонта, то никогда не поверил бы рассказам посторонних.

Тирна видела сомнения Хауша и рискнула подойти ближе. Ей одной было известно, чего стоило сократить извечную дистанцию хотя бы на шаг, но она представила, что сделал бы Фаннур Гриф. Он бы не колебался.

— Вам не обязательно предавать их, — сказала Коракс.

— Но вы хотите убить хозяев, а я, выходит, помогаю этому.

— Можно найти вариант без кровопролития.

— Какой же?

— Не знаю. Раз уж мы встретились, то надо подумать.

— Я не стану убивать, если меня не вынудят, — сказала Исса. Она не рискнула быть слишком близко. — Лично я хочу только обрести свободу и улететь куда-нибудь далеко. Мне не нужно золота, добычи. Ничего.

Понзес удивленно моргнул. Летя сюда, он рисовал себе в воображении одержимых жаждой убийства «призраков», только и ждущих момент утопить бывших хозяев в крови. Теперь рухнул последний стереотип.

В Иссе не было ничего от привычного «призрака»: ни показного равнодушия, ни холодности, ни отрешенности, которую воспитатель культивировали в шолрэ… Ни того, что дэррн себе навоображал — кровожадности и алчности, которой опасался. Искушение превратиться в самих хозяев, одержимых богатством, вероятно, было велико.

Хауш подумал, осознавала ли шаари сама, насколько она теперь другая.

— Хорошо, — сказал он осторожно. — Убивать не хотите вы, но что насчет других?

— Мы трое придерживаемся этой точки зрения, — произнесла Тирна Коракс, очевидно предвосхищая ответ Галлейна.

— Но другие?

— На собраниях звучали разные мнения.

Шаари хотела уйти от ответа.

«Знаю, — подумал дэррн, — я слышал. Кто-то настаивал, что хозяев нужно перебить, казнить демонстративно и жестоко, отомстив им за все. И оставить кучку и сделать рабами. Насколько я помню, идею не поддержало большинство «призраков» на той тайной сходке».

— Что думает Фаннур Гриф?

— Не знаю. Он пропал после задания на Клебре, — ответила девушка. — Вам это известно.

— Его могли захватить таглианцы?

— Да. Могли. Они использовали усыпляющий газ и, вероятно, генератор силового поля. Но сейчас не об этом. Я хотела бы знать, как далеко готов зайти Архонт Глеш, помогая нам. И мне до сих пор не очевидна мотивация вас двоих, — прибавила шаари, придав своему голосу твердости. — Вы говорите о предательстве своего народа. И в то же время…

— Я разделяю точку зрения Глеша, — прервал фехтовальщик. — Разве этого не достаточно?

— А почему он сам вдруг стал таким добреньким?

— Тут вам бы стоило побеседовать с ним, — усмехнулся Понзес. — Он изменился.

— Раньше Архонт собственноручно наказывал «преступников», — напомнила Исса тихим голосом. — У всех на глазах. Я помню и самых лучших из нас, кому он отрубал голову.

Хауш почувствовал судорогу, пробежавшую по всему телу.

— Как можно верить палачу?

— Он раскаялся…

— Подобные преступления можно смыть лишь кровью, — заметил Тобб. — Многие братья захотели бы увидеть мертвого Глеша. Возможно… это была бы цена, которую взяли бы восставшие. Условие, при котором мы не тронем остальных дэррнов.