На тебе греха не будет... - Татьяна Голубева

— Я выдержу, — твердо сказала Илона. — Я должна попробовать. Пойми, мне это действительно необходимо — убедиться, что я могу работать, как все… Ну, пусть не как все банкиры, но хотя бы как все почтальоны.

— Ладно, будешь ты почтальоном Печкиным, — усмехнулся Толян. — Обещаю.

Вот так оно и началось. И совсем не сразу Илона поняла, что Нерадов просто-напросто заставил ее поступить так, как было нужно ему самому. Что он в очередной раз использовал ее в своих собственных целях. И при этом совсем не беспокоился о том, что Илона может оказаться под подозрением, что она, как имеющая судимость, в первую очередь привлечет к себе внимание заинтересованных лиц… А может быть, он как раз на это и рассчитывал?

Глава 9

Илону до костей пробирал страх. Страх вползал в нее, как вызывающий озноб туман, как промозглая сырость… Он заставлял ее руки мелко дрожать, когда она протягивала газеты и письма получателям… Но заодно она думала и о том, как сильно ошибалась, устраиваясь на эту работу. Уже второй месяц она разносит почту, у нее целых три участка, но разве она хоть раз попала в те самые приемные больших боссов, которые представлялись ей в мечтах? Нет, она видит только охранников да сторожей. Именно они забирают газеты и письма, а Илону никто и не думает пропускать в святая святых… Впрочем, не во всех фирмах дело обстоит именно так. В той самой «Карине» она, например, сама поднималась на второй этаж и оставляла письма на маленьком столике у входа в приемную. Но она ведь приходила туда еще до восьми часов утра, когда не только боссов, но и второстепенного персонала не было на местах, а бодрствовал один только ночной сторож в красивой форме. Так что и там никого она не видела. Но таких фирм на ее территории было немного. А то, что она свободно ходила, например, по редакции толстого журнала, ее совсем не радовало. Редакция располагалась на четвертом этаже, а лифт в том старом здании отсутствовал. И еще у нее был свободный доступ во внутренние помещения небольшого театра. Ну и что? Монтировщиков там соблазнять, что ли? Чтобы похлопотали за нее, устроили билетером?

Думала Илона и о том, с каким неподдельным интересом отнесся Толян к ее эксперименту. Он каждый день, возвращаясь домой, расспрашивал Илону, тяжело ли ей работать, куда она ходит, что это за конторы, и так далее. А она-то, дурочка, полагала, что Нерадов о ней беспокоится, заботится! И ждала с минуты на минуту, что он скажет: «Брось ты эту глупость, детка, я сделаю все, чтобы ты жила спокойно…» Но Толян этого не говорил. Да и не собирался говорить, как она теперь поняла. Но поняла-то она это только после ужасной новости… Да, пожалуй, прав был Толян, когда говорил, что Илона не умеет жить самостоятельно. Подразумевалось, конечно, что она слишком глупа и доверчива. Наверное, так оно и есть. Так и есть. Без «наверное».

Уж лучше бы Толян продолжал работать на тех таинственных нанимателей, для которых он добывал какие-то документы… а пачки долларов, попутно отобранные у владельцев этих бумаг, доставались ему, да еще и «зарплата» перепадала. Илоне хотелось уехать туда, где тепло, где греет солнце, ей до смерти надоел этот чертов дождь… Да еще и ветер поднялся, зонт удержать невозможно…

Нет, твердо сказала она себе, никаких «приключений» больше не должно быть. Ты ведь уже знаешь, чем они заканчиваются. Разве тебе хочется снова попасть туда?.. Вздрогнув, Илона покачала головой. Лучше работать, как все. И жить как все. На гроши… Ох, как же это тяжело! Вставать в три утра, в любую погоду бежать со всех ног на почтамт, таскать пачки тяжелых газет, улыбаться охранникам, от которых никакого проку, искать взглядом боссов, которые тебя просто не замечают, и надеяться, надеяться на фортуну, на то, что вдруг повезет… А если нет?

Вернувшись домой, Илона поспешила забраться в ванну, чтобы отогреться, чтобы выгнать из промерзшего тела мартовский сырой холод. Что делать, что делать, ритмично стучало у нее в голове, что делать, как избавиться от Толяна, он же снова доведет ее до тюрьмы… Завтра суббота, работы будет мало, а послезавтра воскресенье, лотерейный тираж… Пора бы уже и выиграть!

Сидя в горячей воде, пахнущей лавандой, Илона представила, как она наконец выигрывает. Давно пора, вообще-то говоря. Сколько денег она потратила на эти дурацкие билеты! Да, наверное, в это воскресенье она поймает удачу за хвост… Точно, так оно и будет. Ей ведь это очень нужно. И все будет прекрасно! Она поедет в Москву… В общем, мысли Илоны с этого момента потекли по накатанному кругу. Она наденет парик. Старую незаметную одежду. Она получит свои деньги и исчезнет без следа. Нерадову ее не найти, о нем можно будет забыть. У нее будет отличная квартира э столице, не слишком большая, три-четыре комнаты… Она наймет лучшего преподавателя английского языка убудет упорно заниматься, а потом уедет куда-нибудь… путешествовать. Да, именно путешествовать. Она объедет вокруг света, как героиня одного из самых любимых ее романов… Илона представила себя на палубе белого тихоокеанского лайнера. Вокруг праздные богачи в светлых костюмах, белые ленты на шляпках дам развеваются по ветру, ветер треплет волосы загорелых красивых мужчин… Она лениво возлежит в шезлонге на верхней палубе, надвинув на лицо широкополую бледно-голубую шляпу. На ней белый купальник, ее кожа светится изнутри… Ее красота не оставляет мужчин равнодушными.

Или нет, лучше по-другому. Ночь в тропиках, неподалеку от экватора. Черный бархат неба усыпан бриллиантами звезд. Соленый морской воздух напоен томной нежностью. Волны поют, как орган. Илона стоит, (облокотившись на поручни, на ней длинное жемчужно-серое платье, в волосах темная роза… Поклонники так и вьются вокруг нее. Но она выбирает самого скромного, того, который не стремится навязать ей свое общество, а лишь смотрит на нее издали, вздыхая и ни на что не надеясь. Она сама подходит к нему… Ну конечно же он оказывается мультимиллионером, свободным, ранимым, пережившим несколько лет назад несчастную любовь…

Вздохнув, Илона выбралась из ванны и завернулась в изрядно замусоленный махровый халат. Постирать бы его, да все руки не доходят. Очень уж утомительны все эти домашние дела… Ничего, скоро у нее будет прислуга.

Поскольку вставать ей теперь приходилось в три часа утра, после работы Илона ложилась спать. И теперь она поспешила забраться под одеяло. Но сон не шел. Илона снова и снова вспоминала встревоженные лица работников почты. Попытка ограбления на их территории… Каждый прекрасно понимал, что это может означать. Не обязательно, конечно… но нельзя было исключить того, что наводчиком — вольно или невольно — послужил один из почтальонов. И если милиция возьмется за дело всерьез, всех их начнут проверять. «Какое счастье, — подумала Илона, — что ни одна из товарок не знает о моей судимости, они бы тут же на меня грешить начали…» Ну, и были бы правы, разве нет? Толян для того и пристроил ее в коммерческую доставку.