Эксперимент. Реальность или Отражение - Мэй Кин

кто? Уж не в бордель ли они меня хотят продать?!» — в ужасе думаю я и отвлекаюсь. За что тут же плачу, когда этот верзила заваливает меня на землю.

Едва ударяюсь головой, шикнув. А затем перед глазами появляется огромная панорама неба. Оно ослепляет своей голубизной и белоснежными облаками, медленно плывущими вдоль горизонта.

— Не переживай. На таких, как ты — ненормальных страшилок, желающих много, — смеётся этот рыжий гад, лапая мою грудь.

Тошнота тут же подкатывает к горлу. И я сглатываю, чтобы привести сознание в норму. Темные пятна перед глазами наконец исчезают. Собравшись с силами, я пинаю этого идиота про меж ног. Так, что он скулит, словно побитая собака. Правда совершенно не ожидаю того, что уже в следующий момент он ударит меня по лицу, громко выругавшись.

Секунда — и я чувствую, как что-то тёплое течёт по губе. Лишь после — я ощущаю металлический привкус крови у себя во рту.

Вот урод!

— Ты разбил мне губу! — яростно кричу я, вперившись в него гневным, уничтожающим взглядом.

— Заткнись! — рычит он и снова замахивается, кажется, чтобы закончить начатое и наконец меня вырубить.

Непроизвольно зажмуриваюсь, но предполагаемого удара так и не следует. Зато я слышу знакомый голос:

— Сейчас ты у меня заткнешься. Так, что больше говорить не сможешь, урод!

«Ковалевский» — мигает ярко-красным табличка в мыслях, когда я смотрю на то, как к парню подступает второй. Очевидно теперь он видит настоящего соперника. А значит другу не помешает помощь.

Все последующие действия проходят для меня размыто.

Я то и дело слышу отборный мат. Какие-то слова на английском, значение которых ранее даже не слышала. От чего делаю выводы, что это жаргон американцев и привычка Ковалевского.

Шорох. Шум. Возня.

Ковалевский валит рыжего и чётким ударом отправляет его в нокаут.

Пару раз моргаю, чтобы сфокусировать рассеянный взгляд. Но к тому моменту, когда я пытаюсь подняться и при этом не упасть из-за лёгкого головокружения, шатен уже валяется на земле, зажимая разбитый нос из которого сочится кровь.

Зрелище не для слабонервных…

— Тебя вообще можно хотя бы на минуту оставить одну? Или нет?! — гневно произносит парень.

Я же растерянно моргаю. Перевожу взгляд в сторону. Незнакомка, из-за которой начался весь этот сыр-бор, осела на землю.

— Надо убираться. — Ковалевский хватает меня за руку, так и не дождавшись моего ответа. Но я вырываю руку и следую в сторону девушки. Не долго думая, я протягиваю ей руку.

Она наконец поднимает взгляд. Растеряно моргает. Делает вдох, а затем крепко цепляется за мою ладонь своими холодными пальцами.

— Спасибо, — отряхнувшись, наконец произносит она, озираясь на мужчин.

— Это ещё не конец, придурок! — сплевывая кровь, рычит шатен. Затем подтягивает своего дружка, который успевает очухаться. И спустя пару минут они оба скрываются из виду.

Мысленно выдыхаю и снова перевожу взгляд на незнакомку. Сейчас она выглядит куда лучше. Кажется, даже плечи расправились, а взгляд не выглядит таким затравленным.

— Ты точно в порядке? — говорю я, замечая следы отпечатков пальцев на ее шее.

Она понимает это и тут же прикрывается рукой, кивая.

— Со мной все хорошо. Правда. — Девушка поднимает на меня взгляд своих синих глаз, но тут же хмурится. — У тебя кровь…

Провожу языком по губе и кривлюсь.

— Ничего. Бывало и хуже, — отмахнувшись, спешно уверяю её.

Она едва заметно выдыхает. А затем смотрит на часы.

— Может тебя проводить? — неожиданно встревает в диалог Ковалевский.

На долю секунды я чувствую необъяснимую обиду и злость. Но затем эти чувства растворяются в переживаниях за незнакомку.

— Нет-нет. Сейчас как раз должен подъехать мой друг. Я…пойду. Большое спасибо вам.

Девушка неожиданно поддаётся вперёд и обнимает меня. Я удивленно хлопаю глазами, но отвечаю на ее объятья. Затем она отстраняется, копошится в своей сумочке и достаёт оттуда синий платок.

— Вот, возьми.

Я улыбаюсь и касаюсь пальцами мягкой ткани, забирая из ее рук.

Мы одариваем друг друга благодарными взглядами. А затем девушка спешно удаляется, что-то набирая в своём телефоне.

Тяжело вздыхаю и оборачиваюсь к парню. Да так и застываю. Ведь только сейчас я замечаю, как припухла его скула. Очевидно там вот-вот выступит синяк. Левая же бровь и вовсе рассечена. Но не так сильно, чтобы нужны были швы. Хотя ранка до сих пор кровит. Но Ковалевский совершенно невозмутимо стоит на одном месте, продолжая молчаливо прожигать меня своим взглядом.

— Прости… — только и произношу я, едва севшим голосом, а затем прикладываю кусочек ткани к его брови, пытаясь остановить кровь.

Он хмурится. Сердито поджимает губы. А затем неожиданно касается моей губы.

— Больно?..

Я застываю, удивленная подобным вопросом. Его большой палец едва касается ранки, а затем он убирает руку.

— Терпимо, — стряхнув с себя это замешательство, коротко произношу я, вытирая кровь с его щеки.

Секунда — и наши взгляды пересекаются. Мои пальцы едва подрагивают. Сердце начинает биться чаще, и я сглатываю. После чего спешно убираю руку и отстраняюсь.

Ковалевский же по-прежнему стоит на месте, так и не шелохнувшись. Лишь хмурый, потемневший взгляд блуждает по моему лицу.

— Ты идиотка? — неожиданно произносит он и делает шаг вперёд.

Я инстинктивно отступаю назад.

— Чего сразу — идиотка? — возмущённо произношу я.

— Какого…черта ты полезла в драку?..

Ещё один шаг. И мой — назад.

— А, что я, по-твоему, должна была пройти мимо?!

— ДА! Если не имеешь при себе какого-либо оружия.

Сердито поджимаю губы, понимая, что он прав. Но он никогда об этом не узнает. Поэтому вместо этого, я уверенно произношу:

— В следующий раз прикуплю биту и повсюду буду таскать ее с собой.

— Отлично! — орет он, неожиданно припечатав меня к стене. — Жаль только, что мозги купить невозможно!

Мои губы раскрываются в немом изумлении, с примесью негодования. Но вместо того, чтобы ответить, я лишь глупо хватаю ртом воздух, пытаясь сдержать непрошеные слёзы.

Как же бесит!

— Ты просто чокнутая, — мотнув головой, выдыхает он, глядя в мои глаза. А затем отступает, предоставляя мне возможность свободно вздохнуть. Правда не успеваю я толком расслабиться, он хватает меня за руку и тянет за собой.

— К-куда мы?

— Восполнять потерянные калории. Я проголодался. — становится мне угрюмым ответом.

Мне ничего не остаётся кроме как покорно следовать за парнем, чувствуя свою вину за случившееся.

Все-таки его побили из-за моей глупости.

«Ох, Лисцова, ты вечно влипаешь в неприятности!» — проносится в мыслях, и я тяжело вздыхаю, едва поспевая за Ковалевским, вновь погружаясь в реальность шумного города.

@28@

Когда мы оказываемся возле знакомой двенадцатиэтажки,