Запертый - Руслан Алексеевич Михайлов

сборе!

— Не все в сборе — возразил я, не двигаясь с места.

— У Майка разбита коленная чашечка! Как он придет, мать твою?! Приползет?!

— Да мне плевать — буркнул я, прислоняясь плечом к каменному лику гордого спортсмена сурвера, вздымающего над головой короткое весло.

— Что ты сказал?!

— Я говорю — мне плевать! Нет, даже так — мне посрать на твоего сынка Майка ровно так же, как вам всем было посрать на меня, когда я валялся с больной ногой! — рявкнул я и стоящие у входа в воротную арку сурверы удивленно обернулись на мой крик — Так что — да, мне плевать! Плевать на каждого из вас! — слова перли из меня неудержимым злым потоком — Плевать! Но раз уж обещают такие деньги — почему бы и не поработать. Но… расклад ведь поменялся, верно?

— Расклад? — проскрипел бригадир.

— В бригаде нас восемь человек. Но Майк теперь в минус. Нас осталось семеро. Кто-то должен все типа координировать — хотя это все тупое вранье… — и я уверен, что координатором будешь ты, бригадир, раз уж ты оделся так легко — я смерил взглядом одеяния Паттари, представляющее собой обычный тканевый комбинезон с парой заплат и сапоги со слишком низкими голенищами — Значит нас осталось шестеро на весь прорыв. Дальше еще хуже — ты, похоже, больше никого не нанял, бригадир… В прошлый раз нас было одиннадцать человек. Ты и твой отныне хромоногий сынуля особо не напрягали задницы… и получается, что мы отработали вдевятером. Но девять — лучше, чем шесть. Где еще минимум трое нанятых помощников? — с еще большей демонстративностью я оглядел коридор, заглянул в арку входа, но нигде не увидел специфически одетых сурверов и опять воззрился на медленно чернеющего бригадира.

С минуту все молчали. И все смотрели на тяжело дышащего бригадира — при этом на лицах коллег я прочел осознание ими размера всего того говнища куда нам предстояло окунуться с головой. Шестеро сурверов на весь прорыв… это охренеть как мало, даже если прорыв был совсем небольшим.

— Нурлан? — я взглянул на мрачно молчащего заместителя бригадира. Тот, рослый широкоплечий мужик, понурил голову и отвернулся. Ну да… он горбатится точно также как мы, но за каждую смену получает процентов на десять больше. Это жалкие крохи, но у него немаленькая семья. Он будет молчать.

Что ж… если промолчит он, что найдутся и те, кто…

— Нам совсем кисло придется — тихонько заметил немолодой уже Стэнли, нервно подергивая себя за козырек старой бейсболки.

— Тихо! — рыкнул на него бригадир и на этом первое возмущение бригады завершилось. Взгляд Раджеша воткнулся в меня — Я буду работать со всеми наравне!

— А как же координация? — изумленно ахнул я, картинно прижимая ладони к щекам — Как же мы без нее, бригадир Паттари?! Справимся ли?!

— Как же мне хочется тебя…

— Да-да? Расцеловать инициативного правдоруба? — рассмеялся я и, убрав улыбку с лица, продолжил — Не-а. Даже такой вариант не прокатит. Со мной так точно не прокатит. Какого хрена мы всемером должны пахать за десятерых? Раз так срочно прислали посыльного — там нехилая утечка и работенка нас ждет адская. И я знаю о чем говорю. Как и ты. Как и все вы. Вот только вы зажали анусы и робко попердываете у стеночки — глумливо улыбнулся я и опять перевел взгляд на бригадира — Хочу не тройную, а учетверенную ставку. Себе лично.

— Себе?

— Ага — кивнул я — На остальных мне посрать точно так же, как им посрать на меня. Можешь не платить, бригадир. И таскать грязь я все равно пойду. Но вот во все забитые грязью коробы ты полезешь сам или пошлешь кого-нибудь из остальных.

Сделав пару глубоких вдохов, бригадир покачал головой:

— Как бы я хотел пару раз пнуть прямо по лицу…

— Моему?

— Нет — удивительно спокойно улыбнулся Паттари — По лицу долбанной твари Роппа, что ударил тебя затылком о стену и вышиб из тебя того славного тихоню Ануса…

— Так вперед — радостно улыбнувшись, предложил я — Подсказать район обитания этой вонючей твари? Кстати — он дружит с твоим сыночком вроде как!

— Учетверенная ставка Амосу — тяжело вздохнул бригадир — Остальным удвоенная. Кто-то возражает? Кто-то рискнет потребовать большего?

Понурившиеся у стены работяги подавленно молчали, завороженно созерцая носки собственных сапог. Никто не поднял голову и никто ничего не потребовал.

— Двинулись — рявкнул бригадир Паттари, первым делая шаг в ворота Манежа — Впереди тяжелый мать его день…

* * *

Вода не любит плена. Вода всегда ищет выход. И порой находит лазейку. Или прогрызает ее…

Хорошо, если сначала это тонкая струя и утечку вовремя замечают. Но иногда прорыв бывает куда серьезней — и тогда в прилегающие к бывшим бассейнам коридоры и путеводы врывается пенная водная масса, что тащит с собой все то, что содержалось в рыбных садках. А там не только водоросли и рыба. А уж если это садки с молодью, то там на дне предостаточно отмокающей «мертвой» земли и водорослей.

Когда земля в теплицах и прочих посадках совсем истощается, ее заменяют плодородным илом, который раз в год вычерпывают со дна рыбных садков. Туда щедро замешивают всякую рыбную гниль и пусть запах убойный, зато земля настолько «жирная», что по словам работающих там, все посаженное растет прямо на глазах.

Но нам все же могло повезти хоть чуток…

Но не повезло.

Седьмой садок оказался без рыбной молоди — это была мокрая яма гниения. По сути яма с компостом, где обогащалось немало будущей тепличной землицы. Сюда сбрасывали умершую рыбу и вообще все то, что не могло пойти в корм животным и птицам. Этот садок и прорвало, в секунды буквально вбив его содержимое в нижние технические коридоры. Там же проходило несколько резервных вентиляционных коробов и хотя пострадать они теоретически были не должны да и угрозы убежищу не было, проверить требовалось немедленно. Но чтобы это сделать, сначала нужно откачать воду и ликвидировать грязевые завалы…

Навалившись всем телом на рычаг насоса, я опустил его и выпрямился, пока мой напарник опускал свою сторону этого скрипучего аттракциона. Ручная старая помпа, скрипя, булькая и хлюпая, втянула в себя очередную порцию грязной жижи и выплюнула ее в подрагивающий брезентовый рукав, что тянулся по полу вдоль коридора.

Четвертый час работы… и я уже в изнеможении. Болел каждый ушиб. На кой черт я подписался на это дерьмо? Дерьмо в буквальном смысле слова… И мы продвинулись максимум на три метра