Авантюристка для красавчика - Илона Шикова

немного пододвигаюсь к девушке поближе.

– Вообще-то, не у меня назначена встреча, – кривится в ответ женщина, а я мысленно бью себя по голове.

Вот же, баран – напрочь забыл о лысом дядьке, который именно сегодня за завтраком хочет обсудить кое-какие совместные дела! Пора уже напоминания в телефоне включать, а то с моим временным склерозом Богдана еще не раз разбудит рано утром, когда я буду нежиться в объятиях симпатичной блондинки.

В последнее время кроме Даши другой рядом с собой не представляю. Даже в роли временной спутницы или девушки на одну ночь. Очаровательная горничная уж точно не годится на роль последней. Да и мне мало будет одной ночи в ее объятиях.

– Могла бы и позвонить, – продолжаю ворчать, все так же глядя Змеюке в глаза, а под одеялом удерживая Дарью за руку.

Чтобы не сбежала. Иначе придется Богдану четвертовать.

– Вообще-то, – женщина делает акцент, повторяя это слово во второй раз, – я звонила, но кто-то, – смотрит мне прямо в глаза, не скрывая своего раздражения, – не удосужился ответить.

И снова я, как оказывается, баран – выключил звук на мобильном, чтобы никакая зараза не разбудила меня с утра пораньше. Заснул только с рассветом, поэтому хотел выспаться. Теперь приходится расхлебывать и свою забывчивость, и настойчивость женщины, которая продолжает пялиться, не скрывая своего раздражения.

– Отмажь меня как-нибудь, – сканирую Богдану в ответ, глазами показывая, чтобы сваливала отсюда. Желательно побыстрее. – Через двадцать минут спущусь.

– Никольская, а ты чего замерла? – Змеюка игнорирует мой немой призыв и переводит взгляд на опешившую девушку. – Работу еще никто не отменял, – произносит, как ни в чем не бывало, как будто это вполне себе нормальное явление – застукать Дашу, лежащую со мной под одним одеялом.

Да уж, такта Богдане не занимать. Хотя, в этом вся она – другой я ее в принципе не представляю. Сколько лет ее знаю, она всегда такой была. Сначала читает нотации, а после жалеет или сочувствует (здесь по обстоятельствам). Но всегда поддержит в трудную минуту, даст нужный совет или поворчит, исключительно в профилактических целях.

Главное, чтобы бабуле раньше времени не донесла, но это я снова беру на себя.

Даша поворачивает голову в мою сторону, задавая немой вопрос, а я снова бью себя мысленно по голове. Ведь я так и не удосужился предупредить строгую начальницу о том, что и сегодня у симпатичной горничной выходной.

Иначе Анна Пантелеевна меня точно с землей сравняет. Или прибьет, от чего тоже не легче. Рука-то у старушки тяжелая – уж мне ли не знать о нраве моей ненаглядной бабули. А если еще Богдану подключит – все, мне настанет конец.

Вот это я попал, так попал.

И заднюю включать уже поздно.

Да и нужно ли ее включать?

– Змею… – вовремя вспоминаю, что слегка забылся. Именно сейчас не стоит провоцировать женщину, ставя ее перед подчиненными в незавидное положение. Такое может и не простить, поэтому мысленно прикусываю язык. – Богдана Святославовна, – расплываюсь в улыбке, наблюдая, как Змеюка в ответ лишь сверкает глазищами и скрипит зубами.

Кличку ей девчонки дали давно, о чем строгая начальница в курсе. Если горничные палку не перегибают, то Богдана не обращает внимания. Я, конечно же, ее периодически подкалываю, называя исключительно «Змеючкой» – мои грехи, как и мелкие пакости, женщина прощает и даже не читает нравоучения по этому поводу.

– Вот чувствую, сейчас ты меня ошарашишь, – продолжает сканировать по очереди то меня, то смущающуюся Дашу. – Не тяни, а то и так тут время с тобой трачу, а работа, между прочим, стоит.

– Сегодня у Никольской тоже выходной, – произношу на выдохе, а Богдана лишь округляет глаза. Да так смешно, что улыбка невольно появляется на лице.

И не только у меня.

Слава Богу, а то я уже переживать начал, что Дарья сейчас сбежит под напором ее же строгой начальницы. Я-то разрулю, мне не привыкать, а вот девушка, по ходу, слишком бурно реагирует и на не совсем любезный взгляд Богданы, и на ее колкости, а так же на сплетни, которые уже появились в стенах моего отеля.

Надо же, какая впечатлительная – придется перевоспитывать. Если бы я так бурно реагировал на каждую горничную, кто шушукается о моих похождениях по-за углами, то уже давно бы мозгами поехал и заперся в номере.

– Опять тексты набирать будете до утра? – по голосу слышу, что Богдана слегка расслабилась и больше не станет вгонять в ступор горничную, поэтому лишь печально вздыхаю.

– Хуже, – не свожу взгляда со Змеюки, которая уже с неподдельным интересом смотрит мне прямо в глаза. – Анна Пантелеевна.

Два слова, и Змеюка расплывается в самой настоящей улыбке. Ох, боюсь даже представить, о чем эти двое договорятся за моей спиной! Настырная старушка и не менее настойчивая начальница хозчасти – это, я вам скажу, взрывоопасная смесь.

Сколько они мне нервов вымотали. Особенно когда вобьют себе в голову какую-то чушь и в два голоса поют мне серенады и о моей безответственности, и моем плохом поведении, а ещё что мне давно пора жениться, а им, соответственно, понянчить моих наследников.

Бедные детишки – я им уже заранее сочувствую.

Глава 31

Богдану я знаю с детства. Когда она пришла работать в отель еще молодой горничной. Цепкая, хваткая и слишком ответственная – отец ее сразу же заметил, заставил выучиться и сделал, считай, своей правой рукой. Женщина стала практически членом нашей семьи – она быстро спелась и с моей строгой бабулей, и со скромной мамулей. Муж Змеюку бросил, потому что у нее нашли какое-то заболевание, и она не смогла родить ребенка. От усыновления этот идиот отказался напрочь, не придумав ничего лучше, как спутаться с малолетней идиоткой, которая все же смогла подарить ему сына. Правда, через несколько лет он одумался и прибежал под крыло к Богдане, но наша строгая Змеючка не пустила изменника даже на порог.

И не нашла ничего лучше, как всю свою невостребованную материнскую любовь подарить мне. Сколько же я ей нервов вымотал, кто бы только знал! Пьянки с друзьями, прогулы уроков, девочки – и это все в больших количествах и довольно часто. На утро, конечно же, были часовые лекции по поводу моего разгильдяйства, но ни разу Богдана не сдала меня ни отцу, ни маме, ни тем более Анне Пантелеевне. И всегда за меня заступалась, даже если я был не прав.

– С этого места поподробнее, – женщина складывает руки под грудью, всем своим видом показывая, что ждет от меня отчета. И не сдвинется с места, пока я не покаюсь