Ружья еретиков - Анна Фенх

Этой ночью Рейхар собирался на доклад к Генералу, но рассказ Виля заинтересовал агента, и он решил отложить визит в Трибунал. Генерал как никто понимал, насколько важна работа его верных людей, а потому не требовал обязательного присутствия каждого из своих Волков на регулярных донесениях. И Волки приходили тогда, когда была возможность сообщить Ордену по-настоящему важные вести.

– Вего – это тот, хромой? – нахмурился Рейхар, припоминая.

– Да, хромой. Он всегда врал, что это его в схватке Пес поломал, а на самом-то деле он сам в канаву свалился, когда от монахов бежал. Оступился и перепрыгнуть не смог, вот же не повезло! А когда прыгал, ногу поранил, и грязь вся в рану попала, должно быть, из-за этого-то он хромал потом. И представляешь, так он хорошо в помоях укрылся, что Псы его не учуяли. Он потом от стыда придумал про драку.

Виль засмеялся, видимо представил себе тощего и несуразно длинного Вего в канаве, а Рейхар, который до того весь вечер молчком чинил одежду, заговорил сам и принялся расспрашивать дальше, но не настойчиво, чтобы не вспугнуть, а почти лениво. Словно бы от слишком легкой занятости рук и слишком тяжелого бездействия ума.

– Я так и не видел Руиса. Грум говорил, Руис ко мне присматривается. Да сколько ж можно присматриваться? Неужто я так пригож, что он и за год не нагляделся? Вот же, никак не хочет лицо показать…

– Руис очень боится Псов, – охотно пояснил мальчишка. – Но всем он говорит, что его потаенность добавляет ему значительности. Важности, что ли. Господин Хет ему говорил, люди за тебя умирать не пойдут, они тебя не знают. А Руис знай отвечает – за меня умирать не надо, пусть за нашу веру умирают, если уж на то пошло.

– Хет разумно говорил, но и Руис не сглупил, – отметил словно бы про себя Рейхар, зная, как Виля восхищает способность других людей складывать слова в рифму. – Ну а выглядит-то он как, этот моряк-наемник?

– Да как моряк и выглядит, – Виль почесал нос. – Мелкий, даже мне по плечо, а ноги кривущие, чтоб в качке устоять. Крепкий он такой. И, знаешь, скорый он. Бывает, сердится, да так и бегает от стены к стене, совсем как ты, за нож хватается, зубы скалит, ругается всеми словами, каких я и не знаю. Но он злее. Ты вот яришься, да остываешь быстро. А Руис и загорается мигом, и горит долго. А потому мстит не сразу, выжидает. Господин Хет говорил, у Руиса ум недалекий, зато хитрость – зверская.

– Думаешь, он бы меня принял?

Виль принялся тереть уши, размышляя: узнав от Рейхара, как это важно, когда к мозгу приливает кровь, он всеми силами старался улучшить кровообращение в голове и, будучи уверен, что уши непосредственно примыкают к мозгу, тер ушные раковины так, что они краснели. Рейхар не разубеждал юного Пророка – выглядел он в такие моменты ужасно забавно.

– Думаю, да, – проговорил Виль, когда, по его мнению, кровь от ушей прилила к мозгу. – Ты человек ученый, Руис к таким тянется. Господина Хета к себе приблизил, а ведь спорил с ним, сердился, сколько раз зарезать обещал! Но понимал, что там, где ему ума не хватает, там ему господин Хет нужен. А теперь Хета нет, он себе другого разумника подыскивает. Может, как раз тебя-то и возьмет – многих перебили ведь.

– Да, – задумчиво протянул Рейхар. – Интересный он, этот Руис.

Идея стать советником при ересиархе Рейхару очень нравилась – подобраться иначе к Руису нечего было и мечтать. Вот она, удача!

– Да, про море он интересно рассказывает, – согласился Виль. – Про толстых белых птиц, которые могут унести человека с палубы, рассказывал. И про девиц без исподнего, которые в море живут, волосы у них длинные и по ветру вьются, а голоса звонкие и «чарующие» – красивое слово, правда? И еще про корабли, про арр-борт-дашь, про акул…

– Абордаж, – поправил Виля Рейхар. – Нет же, я не о том, не о рассказах. Я о существе его, о характере. Интересная персона.

– Ты тоже, Волк… Ох…

Внезапно Виль отбросил от себя книгу, и Рейхар удивленно поднял глаза. Юный пророк оледенел лицом, расширившиеся глаза его уставились в одну точку, а по телу прошла волна крупной дрожи. Рейхар метнулся к мальчишке и успел подхватить на руки ослабевшее и ставшее сразу неудобным и неловким тело.

– Вот, – шептал мальчишка. – Вот оно… Топит, топит… Темно…

Растерянный Рейхар перевернул мальчишку набок и принялся пальцем нащупывать язык Виля, опасаясь, что в припадке пророк прикусит или проглотит его, но Виль вдруг сильно укусил самого Рейхара и заверещал:

– В черном! В черном! Они идут!

Монахи? Братья в черных рясах? Рейхар быстро уложил Виля на его тюфяк и ринулся к окну, ожидая уже увидеть факелы, но улица была темна и пуста. Тогда Еретик, не доверяя обзору, пробежал к двери и выскочил наружу, прислушиваясь, но в вечернем воздухе было отчетливо слышно только, как бессвязно вскрикивает Виль.

– Господь, да это же видение! – сообразил Еретик и бегом бросился обратно в дом.

Рейхар часто слышал о видениях пророка, о том, как он в беспамятстве лежит и говорит о картинах Истинного Мира, Массаракш, но ни разу не наблюдал такого приступа ясновидения сам. Ничего торжественного или чудесного в откровениях пророка не было, мальчишку колотило на тюфяке, на губах его видна была пена. Доктор Китт не раз видел такие приступы у обычных людей, но никто не называл их пророками. Только больными.

Виль уже перевернулся на спину и бился на соломе, выгибаясь всем телом. Он сучил ногами, словно в скорой пляске, и ударял руками об пол с такой силой, что Рейхар испугался, что сейчас мальчишка раздробит себе кисти.

– Башни! Колдовские башни! – кричал он. – Исторгают звук… Исторгают неслышный, злой, неслышимый звук… В черном! В черном!

Рейхар ничего не понимал в пророчествах и оттого не знал, как прекратить это безумие. Даже отворить пророку кровь не представлялось возможным, бредовых же трав, успокаивающих воспаленный разум, доктор при себе не имел. Опасаясь, что в дом ворвутся люди, Рейхар попытался зажать Вилю рот, но тот с невероятной для такого тощего и хилого тела силой вырвался из хватки и заорал:

– В черном! Они… Тяжелыми шагами… Сметают крепости! Огонь! Огонь!

В голосе сумасшедшего появились яростно-истерические нотки. Чужие нотки, – вдруг понял Еретик, – это уже не Виль.

– Как… Капли крови! На мечах!

Еретик разглядывал кричащего в приступе ясновидения Виля. Юный пророк изменился внешне, стал жестче выражением лица, словно впадал в боевой раж, но у него не хватало сил на действия. Еретик видел таких, кто в бою теряет человеческую личину и крушит все, что попадется. Будь Виль поздоровее сложением – Рейхар вряд ли смог бы удерживать его.

– Орлы… Отцы! Отцы довольны!

Это он об усилении роли Церкви в Королевстве, – понял Еретик. Да, святые отцы будут довольны. Но сметенные крепости – да не война ли это? Огонь указывает явно на огонь Святой Инквизиции… Да нет, не Рейхару гадать о том, что пророчит бьющийся у него в руках мальчишка. Нет, об этом нужно будет рассказать Вожаку. Из носа по щеке пророка побежала быстрая струйка крови, перетекла под шею, и на пол часто закапали темные капли. Это хорошо, что кровь сама растворилась, это славно, ему должно стать полегче.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});