Святой дракон и Джордж. Никто, кроме человека - Гордон Диксон

Джима слегка передернуло. Оценка человеческой натуры, наслоившаяся поверх вчерашнего обжорства, затронула место, более чувствительное, чем он предполагал. Но затем ему на память пришла другая мысль.

— Вчера Даниель чесала тебе за ушами, — напомнил Джим. — И тебе это нравилось.

— Она сама делала это. Я ее не просил, — недовольно ответил Арагх. — Ха! Вот подожди, она и до тебя доберется!

— Доберется до меня?

Челюсти Арагха раздвинулись в беззвучной волчьей усмешке.

— Я-то знаю ее. Ты и твоя чушь барсучья о «даме сердца», Горбаш! Теперь их у тебя две!

Две? — удивился Джим. — Ты придумываешь байки похлеще моих!

— Я?! Иди и убедись сам. Она и лучник сейчас вон за теми деревьями.

Джим посмотрел в направлении, указанном мордой Арагха.

— Возможно, я так и сделаю, — он демонстративно развернулся.

— Удачи! — Английский волк зевнул и лег греться на солнце; он положил морду на лапы и закрыл глаза.

Джим побрел в лес в указанном направлении. Он вошел в тень первых больших деревьев, но никого не увидел. Вскоре драконьи уши уловили шепот голосов, неуловимых с такого расстояния для человеческого слуха. Он тихо приблизился, ощущая себя любителем подслушивать у замочной скважины, и остановился, когда увидел собеседников.

Они стояли на небольшой лесной поляне. Зеленая трава, высокие вязы вокруг, солнце, осветившее их — пейзаж, который невозможно нарисовать и в который невозможно поверить. Даниель, в камзоле и чулках, словно сошла из книги легенд; а стоящий рядом Дэффид был ей под стать. Идеальная иллюстрация из книги сказок или легенд.

Лук и колчан со стрелами висели за плечами лучника. Джим понял, что с этими двумя предметами тот не расставался даже во сне. Даниель, однако, оставила где-то и лук, и стрелы; исключение составил нож, заткнутый за пояс. Шестидюймовые ножны прятали от постороннего взгляда лезвие той же длины, которое трудно было бы проигнорировать в рукопашной схватке.

— …И вообще, — говорила она, — ты самый обычный лучник.

— Определение «самый обычный» не подходит, леди, — мягко отвечал Дэффид. — Даже ты должна это признать.

Он стоял в шаге от Даниель. Девушка была высока ростом, но Дэффид оказался гораздо выше. Джим недооценил физических данных валлийца, которого видел только сидящим. Ростом Генсслер мог бы сравниться с ним, но на этом и заканчивалось сходство между двумя мужчинами. Дэффид был строен и гибок, как его лук, хотя плечи, видимо, заняли бы всю ширину дверного проема. Лицо лучника точно подпадало под описание: «высечено из камня» — прямой нос, квадратная челюсть, широко посаженные глаза, но без тяжеловесности костистого лица Брайена. Голос его звучал мягко и музыкально; Дэффид был абсолютно прав, утверждая, что являет собой неординарную личность.

Джим наблюдал, удивляясь пренебрежительной манере поведения Даниель. Как она могла отдавать предпочтение ему — если, разумеется, Арагх говорил правду! — а не этому средневековому супермену? На мгновение Джим полностью позабыл, что находится в теле дракона, а не в своей обычной человеческой плоти.

— Ты знаешь, о чем я говорю! — настойчиво произнесла Даниель. — Таких лучников мне с избытком хватит на всю жизнь. Почему мне должно отдать предпочтение именно тебе, лучник?

— Потому что я нахожу тебя прекрасной, леди, — ответил Дэффид. — Всю жизнь меня притягивала красота. И я всегда отчаянно боролся за красоту, которую выбирал для себя. А борюсь я до последнего, пока не овладею ею.

— Неужели? Но я не побрякушка, болтающаяся на перевязи меча, сэр лучник! Я сама назову своего избранника. Помни, что я добиваюсь своей цели с еще большим упорством, чем ты!

— Несомненно! Но я признался тебе в любви, и пока жив, не потерплю конкурентов.

— Хм-м! Я выйду замуж за принца! — гордо заявила Даниель. — Что ты противопоставишь принцу?

— С принцем, королем, императором, Богом или Дьяволом я поступлю так же, как с любым человеком или зверем, кто встанет между мною и той, кого я себе выбрал, леди. Один из нас непременно будет убит. Но человеком этим окажусь не я.

— Безусловно, — съязвила Даниель.

Она повернулась и зашагала от Дэффида. Внезапно Джим понял, что она направляется прямо к нему и через мгновение тайна его присутствия будет раскрыта. Придется сделать вид, будто он только что подошел. Он шагнул из-за деревьев.

— Ага, вот и сэр Джеймс! — обрадованно воскликнула Даниель. — Хорошо отдохнул? Как твои раны?

— Раны? — удивленно переспросил Джим. Вчера, омывая порезы, Даниель не возвеличивала их до ран. — Прекрасно! Спал без задних лап!

— Дорогой сэр Джеймс, — торжественно произнесла она, подойдя к нему. — Я с нетерпением ждала твоего пробуждения. Мне не терпится порасспросить тебя. Не против, если мы прогуляемся вдвоем?

— Да… разумеется, — согласился Джим. Он направлялся в лес с твердым намерением дать отпор глупым притязаниям Даниель. Но, оказавшись с девушкой наедине, почувствовал, что вся решительность куда-то исчезла. — Доброе утро, Дэффид.

— Доброе утро, сэр Джеймс, — любезно поздоровался лучник.

Даниель вцепилась в переднюю лапу Джима и потащила его вглубь леса.

— Побеседуем позже, Дэффид, — бросил через плечо Джим.

— Несомненно, сэр Джеймс.

Они быстро пересекли поляну. Пройдя немного по лесной чаще, Даниель чуть сбавила шаг.

— Ты что-нибудь вспомнил? — спросила она с легкой дрожью в голосе.

— Что именно? — удивился Джим.

— Кто ты, помимо того, что носишь титул барона Ривероукского.

— А… кем я могу быть? — заинтересовался Джим. — Кроме как бароном?

— Сэр Джеймс, — укоризненно протянула Даниель. — Не стоит скромничать. У джентльмена много разных титулов. Лорд герцог носит титул графа Пирского, Стюарта Восточных Болот и… не стану перечислять остальные. А разве король Англии не является одновременно еще и королем Аквитании, герцогом Бретанским, герцогом Карабальским, принцем Туринским, принцем Церкви, принцем Большой и Малой Сицилии, графом таким, графом сяким, полчаса можно перечислять все его титулы. Барон Ривероукский, надо полагать, самый незначительный твой титул?

— Что заставляет тебя так думать? — неуверенно спросил Джим.

— Ты заколдован! — отрезала Даниель. — Кому взбредет в голову заколдовать обычного барона?

Движения ее смягчились. Она нежно похлопала Джима по морде. К удивлению Джима прикосновение ее руки оказалось удивительно приятным. Он жаждал повторения ласки и ощутил просыпающуюся ревность к Арагху.

— Несущественно, — произнесла она. — Колдовские чары лишили тебя памяти. Но боли ты тогда не почувствовал?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});