Партия. Тайный мир коммунистических властителей Китая - Ричард МакГрегор

Политработники современной НОАК сочетают функции моральных наставников, идеологов и администраторов. «Они изо всех сил стараются внушить тебе, что исполняют роль профессиональных управленцев и ничего общего не имеют с оголтелыми фанатиками, которые носятся со своими красными книжицами-цитатниками», — сообщает иностранный эксперт-офицер. В тех редких случаях, когда происходит утечка информации об их реальных функциях, становится ясно, что любые скандалы с участием комиссаров носят откровенно политический, а порой и сугубо личный характер.

Наиболее знаменитый открытый мятеж против засилья комиссаров произошел в 1994 г. и касался одного из лейтенантов, служившего в пекинском гарнизоне. Местный замполит залез в частную переписку своего подчиненного и узнал, что его жена беременна вторым ребенком, на сей раз долгожданным мальчиком. Комиссар тут же проинформировал об этом руководство городка, где жила лейтенантская семья, и муниципальные власти приказали женщине сделать аборт. Разъяренный лейтенант взялся за оружие, расстрелял замполита и ряд других гарнизонных офицеров, после чего проник в дипломатический квартал, расположенный в сердце столицы, в двух километрах от площади Тяньаньмэнь. Он умертвил семнадцать человек общим числом, а затем покончил с собой. Репутация армии, запятнанная кровью 1989 г., лишь содействовала этой трагедии. Солдаты, высланные в погоню за обезумевшим лейтенантом, потеряли массу драгоценного времени на переодевание в штатское, чтобы — как сообщалось в одном из репортажей — не «обеспокоить общественность» своим зловещим видом.

Безразличие младшего офицерства к обязательному политическому воспитанию и полнейшее непонимание того, как партполитработа связана с отправлением военной службы в современных условиях, сквозит и в официальных документах. Юн Чунчан, сотрудник Военной академии, сетовал в 2008 г., что перспективные офицеры все в большей степени становятся «одержимы чисто военными взглядами» и перестали считать политическое воспитание важным делом. Когда мы проводили опрос мнений, один слушатель заявил: «Раз у нас теперь рыночная экономика, применяются денежные стимулы и повсеместно подчеркивается важность закона, отчего мы до сих пор утверждаем, будто партполитработа является жизненно важной?»

«А вы что, в этом сомневаетесь?» — рявкнул Юн на молодого офицера. Впрочем, он посовещался с руководством, и полученный сверху ответ гласил, что принцип главенства политики есть «научный вывод последних десятилетий», не подлежащий отмене. «В 1954 году кто-то убрал [из политического устава армии] фразу о жизненно важной роли партполитработы, но Председатель Мао вернул ее на место. Руководящие товарищи, в частности, Дэн Сяопин, Цзян Цзэминь и Ху Цзиньтао, вновь и вновь подчеркивали насущную необходимость такой формулировки». Система политкомиссаров, впервые созданная Советским Союзом, была затем отменена распоряжением Сталина на основании вывода о ее дальнейшей нецелесообразности в поднятии морального духа войск. А вот в Китае, где партия до сих пор у власти, эта система осталась.

С точки зрения неонационалистов, вопрос: должна ли армия постоянно находиться под контролем партии, вообще не стоит. «Знаете, я об этом даже не задумывался. Разве это важно?» — ответил Сун Сяоцзюнь, когда я поинтересовался его мнением. Я познакомился с ним в 2009 г., когда Сун рекламировал книгу «Китай сердится», написанную им в соавторстве с Ван Сяодуном и другими патриотически настроенными пропагандистами, которых иногда именуют «новыми левыми». Сун, отставной морской офицер, в свое время преподавал в училище подводников, а в середине 1980-х гг. покинул военную службу. Сейчас он работает редактором околовоенного журнала для энтузиастов, интересующихся новейшими техническими разработками в сфере вооружений.

Для таких, как Сун, нет необходимости оправдывать или объяснять право КПК руководить армией — да и всей страной, если на то пошло. Сплошь и рядом слышится: таков, дескать, «вердикт истории», жизненный факт, порожденный революцией, в которой армия сыграла решающую роль. «Если вам так хочется поболтать на эту тему, советую учесть, что в Китае, над которым вечно измывались другие страны, компартия возникла вместе со своим военизированным крылом, — сказал он. — Это особенно верно в отношении периода между 1927 [когда была основана НОАК] и 1949 годами [когда КПК захватила власть]. В отличие от Великобритании и прочих государств, здесь люди поднимались с самых низов и возрождали честь и достоинство родной страны посредством военной силы».

С течением времени НОАК претерпела эволюцию, развиваясь согласно предписанной в последние годы роли и все больше отдаляясь от ритуальных заклинаний о приверженности делу партии. Армия превращается в профессиональную силу, с собственным духом и набором ценностей. И пусть молодые офицеры по-прежнему могут лицемерить насчет партийного контроля, они как никогда раньше сосредоточены на повышении профессионализма. «Младшее офицерство часто жалуется на качество военного руководства, — говорит Эндрю Янг, тайваньский ученый и регулярный гость китайских военно-учебных заведений. — Они крайне обеспокоены темпами изменений. Им хочется стать частью общемировой системы. Этот нижний ярус офицерского корпуса пронизан настроениями глобализма».

Некогда в офицерском сословии доминировали семейные военные кланы. Сыновья воспитывались в одних и тех же училищах, а затем, по мере служебного роста, оказывали друг другу содействие. В наши дни молодому офицеру мало быть «красным» — он должен еще обладать профессиональными знаниями. Успех военной карьеры привязан к техническим навыкам, а служба стала высокоспециализированной. Ужесточены требования к уровню образования, которое теперь надо получать в военных академиях; кроме того, была восстановлена иерархическая система званий, заменившая простое различие между «командирами» и «бойцами» революционной эпохи, повторно введенное Мао Цзэдуном в 1965 г. Не хватает лишь фактического боевого опыта. «Это самая высокообразованная армия, которую мне когда-либо доводилось видеть», — заметил внештатный преподаватель училища НОАК. Да, в ней встречаются «царевичи», отпрыски былых высокопоставленных руководителей, но они редко попадают на самый верх. Привилегированное происхождение не помогает: эта «золотая молодежь» все чаще и чаще терпит поражение в соперничестве за высшие военные должности. «Вместо того чтобы двигаться вверх и занимать старшие посты в генералитете, большинство царевичей заканчивают карьеру в должности заместителей, — говорит Бо Чжиюэ, китайский эксперт, изучивший послужные списки военных за несколько десятилетий. — Тот факт, что они наталкиваются на «стеклянный потолок» как в армии, так и в ЦК, означает, что их происхождение на самом деле играет роль тормоза».

Далее, НОАК без особой помпы внедрила систему единоначалия, в рамках которой командир несет основную ответственность за вверенное ему подразделение, хотя в теории ровно такую же ответственность должен нести и его политкомиссар. «Эффективное управление войсками требует сосредоточения власти в одном-единственном центре, — говорит Ю Цзи, китайский военный аналитик. — Это железное правило не знает исключений даже для НОАК». По его словам, есть лишь один способ, как могут ужиться боевой командир и его комиссар: «Политические вопросы обязаны подчиняться интересам боевого командования». Иностранцы, имеющие дела с НОАК, отмечают постепенное оттеснение политкомиссаров. «Мне доводилось бывать на китайских военных кораблях, где капитан вообще не отвечает на вопросы, пока не проконсультируется с замполитом, — вспоминает Бад Коул, преподаватель американского Национального военного колледжа и частый гость китайских ВМС. — Правда, попадаются капитаны, в грош не ставящие мнение комиссаров».

В то время как симбиотические отношения КПК и НОАК претерпевают эрозию, новый порядок — по словам Дэвида Шамбо, авторитетного специалиста по китайской политике — «благоволит более корпоративной, профессиональной, автономной и подотчетной армии». Конечная власть прочно находится в руках КПК, однако подобно тому, как партия отказалась от мелочного вмешательства в дела крупных госпредприятий, НОАК сейчас пользуется большей свободой в повседневных делах. Речь вовсе не идет о передаче политического контроля; пожалуй, такое переопределение формулы взаимоотношений КПК и НОАК как раз иллюстрирует приспособленческий талант партии. «Политические директивы до сих пор преобладают над чисто военной философией, — отмечает Шамбо, — однако партийная работа адаптируется к социальным изменениям».

Корректировку претерпевает и пропагандистская система. В 2009 г., по случаю празднования 60-й годовщины своих ВМС, Китай пригласил морских офицеров со всего мира посмотреть на новый атомный подводный флот, дислоцируемый в Циндао. В октябре того же года отмечалось бо-летие КНР. Для постановки военного парада на площади Тяньаньмэнь был приглашен не кто иной, как Чжан Имоу, талантливый кинорежиссер и чуть ли не диссидент, который все же стал частью истеблишмента, когда ему поручили организовать церемонию открытия Пекинской Олимпиады. Еще одним важным пропагандистским достижением для НОАК был первый крупный рейд к берегам Сомали, где китайский ВМФ осуществил противопиратское патрулирование, а заодно продемонстрировал осязаемую связь между военным бюджетом (который непрерывно увеличивался на протяжении двух десятилетий) и растущим международным влиянием страны.