Твое нежное имя - Гвендолин Кэссиди

Конечно, Джун, как всегда, забыла ключ, умиленно подумала старшая сестра, услышав звонок. Радостная улыбка сошла с лица при виде стоявшего на пороге Томаса. Очевидно, Тэчер собрался на прием, потому что был в смокинге и выглядел «на миллион фунтов стерлингов». Правда, выражение лица мужчины совершенно не соответствовало внешнему виду. Он не стал терять времени на приветствие.

– Они попали в аварию. Я отвезу тебя в больницу. Джон звонил оттуда. Он сам более-менее в порядке, но Джун нуждается в срочной операции. – Томас развел руками. – Вот пока все, что я знаю.

Мэри уставилась на него широко раскрытыми глазами. Лицо ее побледнело. Нет, только не это, взмолилась она. Боже, не допусти этого! Опять!

– Джун жива, – мягко сказал Томас, почувствовав, что творится в ее душе. – Поверь, твоя сестра жива. – Он махнул рукой в сторону машины. – Мы будем в больнице через пятнадцать минут.

Нечеловеческим усилием воли Мэри заставила себя сдвинуться с места. Страх парализовал ее. Джун – это все, что у нее осталось. Если сестра умрет…

Томас открыл машину, усадил девушку и застегнул ремень. Он больше не пытался утешать, и Мэри была ему благодарна. Сейчас она все равно ничему бы не поверила.

– Как это произошло? – спросила Мэри, когда машина уже мчалась по шоссе.

– Они ехали к тебе. Я слышал только это, – покачал головой Томас.

– Это твой брат во всем виноват! – крикнула Мэри. – Он вечно гоняет как сумасшедший!

– Давай не будем торопиться с обвинениями, – ровно ответил Томас, не отрывая глаз от шоссе.

Кто бы это говорил, мелькнула мысль, но, охваченная страхом, Мэри тут же забыла о своих переживаниях. Ничто на свете не имело значения, кроме Джун. Ничто.

Молодые люди нашли Джона в маленькой приемной, и Мэри пришлось сдержать себя, чтобы не впасть в истерику, не выцарапать ему глаза. Загорелое лицо Джона так побледнело от шока, что выглядело лимонно-желтым. Жесткий воротник и рука на перевязи свидетельствовали, что молодой муж уже побывал у врача.

– Это продолжается уже больше часа, – сказал Джон без всякого выражения. – Если она не… – не закончив фразы, он поднял безжизненное лицо и обвел взглядом присутствующих. – Я один во всем виноват. Я слишком быстро вел машину. Мы слетели с шоссе и перевернулись. Основной удар пришелся на Джун. Если моя жена умрет, я повешусь. Я не смогу без нее жить…

Слова, готовые сорваться с губ Мэри, так и не были произнесены. Вместо этого она сказала:

– Джун не умрет. Она молодая и сильная. Я уверена, она выкарабкается.

Томас рванулся к двери.

– Пойду узнаю, как дела!

Но в приемную вошла улыбающаяся медсестра.

– Все не так страшно, как показалось сначала. Несколько сломанных ребер, сильные ушибы, небольшие внутренние повреждения, но угрозы для жизни нет. Организм молодой, крепкий, и скоро все останется позади.

– Можно ее увидеть? – спросила Мэри, с трудом сдерживаясь, чтобы не расплакаться.

– Еще некоторое время миссис Тэчер будет без сознания, лучше отложить посещение до утра.

– Я остаюсь в любом случае, – твердо заявил Джон. – Буду рядом, когда Джун придет в себя.

Мэри уже хотела сказать, что тоже остается, но поймала взгляд Томаса, и слова замерли на устах. Виноват или нет, но именно Джон – первый человек, которого захочет видеть Джун, когда откроет глаза. А теперь сомневаться в его чувстве к жене не приходится.

– Обратно доберусь на такси, – сказала Мэри в лифте. – Ты можешь идти, куда собирался. Если, конечно, не слишком поздно.

– Обед в коммерческой палате, – сказал Томас таким тоном, что стало ясно: на палату ему наплевать. – Я довезу тебя.

Мэри машинально следила за цифрами, загоравшимися на табло. Во рту было сухо, горло болело.

– Спасибо, доеду сама.

Томас не ответил, но, когда они вышли на улицу, взял девушку за руку и повел к своей машине. Мэри не сопротивлялась – не было сил. С Джун все будет хорошо, остальное не имело значения.

Она не сказала ни слова, когда Томас, припарковав машину рядом с ее домом, проводил девушку до дверей и вошел следом.

– Я сварю кофе, – сказал он в холле. – Проходи и садись.

Мэри повиновалась: ноги больше не держали. Замедленный шок, вяло подумала она.

Томас принес кофе. Он успел снять смокинг и галстук, расстегнутый воротник белой рубашки открывал загорелую шею. Взяв чашку и ненароком коснувшись его пальцев, Мэри напряглась, чтобы не выдать своих чувств. Ничто не изменилось; и теперь этот мужчина будоражил ей душу.

– Пей, – велел Томас. – Горячий и сладкий кофе помогает при шоке, если нет ничего получше.

– Все в порядке, – без выражения сказала Мэри. – Мне ничего не нужно. – И глухо добавила: – Спасибо, что сам приехал сообщить. Я бы не пережила, узнай о случившемся по телефону.

– Это самое малое, что я мог сделать. Похоже, Джон за этот вечер повзрослел. Только жаль, что для этого должно было случиться несчастье.

– Твои родители уже знают?

– Я им позвонил, пока варил кофе. Слава Богу, все так кончилось, иначе они тоже не пережили бы этого.

– Как твоя мать приняла новость, что ребенка не будет? – Мэри полагала, что обязана спросить об этом.

– Сначала расстроилась. А потом ничего, привыкла.

Наступила долгая пауза. Мэри пристально разглядывала пустую кофейную чашку, желая, чтобы Том поскорее ушел, и одновременно страшась этого. Она не была готова остаться с ним наедине.

Тут Томас подошел вплотную, взял у нее из рук чашку, поставил на столик, потом поднял Мэри и прижал к груди. Она не стала притворяться, а просто ответила на поцелуй со всей накопившейся силой страсти. Достаточно того, что любимый рядом.

– Отец рассказал о вашем разговоре. Оказывается, ты узнала обо всем только за несколько дней до свадьбы, – сказал Томас официальным голосом, не выпуская ее из объятий. – Если это правда, почему ты не разуверила меня?

– Ты был так тверд, – вырвалось у Мэри. – Умолять тебя не хотела, раз уж ты решил, что я бессовестно лгала. Я же была просто убита, когда случайно узнала правду и не могла решить, как следует поступить.

– Ты могла сказать мне.

– И что тогда? Ты попытался бы отменить свадьбу?

– Было уже поздно.

– Значит, не имело смысла рассказывать, правда? – Дрожащей рукой Мэри пригладила непослушные пряди медных волос, умоляюще глядя на мужчину. – Я думала, лучше, если свадьба пройдет без осложнений. Особенно когда твоя мать уже столько сделала… И я просто не ожидала, что Джон проболтается еще до отъезда.

Томас слабо улыбнулся.

– Он сказал это мне назло, а я сделал чересчур поспешные выводы.

– Виноват и мой дурацкий язык, – признала Мэри. – Когда-нибудь я отучу его бежать впереди головы!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});