Твое нежное имя - Гвендолин Кэссиди

– Ради Бога, перестань! Когда ты так смотришь, я еле сдерживаюсь, чтобы не схватить тебя в объятия!

– Так зачем мучиться? – бесстрашно спросила Мэри. – Если мы оба хотим…

Томас откинул голову и задумчиво посмотрел на нее.

– Пока я хочу изменить твое мнение обо мне. Наши отношения начались крайне неудачно, и виноват главным образом я. Не так уж приятно обнаружить, что тебя безнадежно влечет к женщине, которую считал ничем не лучше сестры… Нет-нет, я уже не думаю, что она неразборчивая шлюшка, – поспешил заверить Том, увидев, что у Мэри угрожающе сузились глаза. – Ей нужно пару раз хорошенько всыпать, как и многим девчонкам. Жаль только, Джон вряд ли сможет ее перевоспитать.

– Обязанности родителей быстро научат их уму-разуму, – без особой убежденности в голосе сказала Мэри. – Во всяком случае, здесь мы уже ничем не поможем.

– Сегодня я собирался говорить не об этом… – Лицо Тома напряглось, когда он посмотрел на открытую шею Мэри, затем туда, где в глубоком вырезе атласной ночной рубашки молочно белела едва прикрытая легкой тканью грудь. – К черту все это, – хрипло выговорил Тэчер.

Девушка рванулась навстречу. Давно ждавшая этого момента, она самозабвенно отвечала на поцелуи. Несмотря на возможные последствия, она насладится отпущенными ей мгновениями и сделает это немедленно…

Глава 10

Томас развязал поясок и спустил пеньюар с плеч; широкие рукава соскользнули, и шею мужчины обвили обнаженные руки. Трепещущая Мэри прижалась к любимому и погрузилась в бездонный омут ощущений. Кожа остро воспринимала малейшее движение длинных пальцев. Они медленно и нежно скользнули по шее и спустились ниже, лаская спину. Мэри едва выносила мучительное наслаждение от прикосновения искусных рук.

– Хрупкая, как китайский фарфор… – шептал Том, прижимаясь губами к виску девушки. – Ты знаешь, насколько это усиливает мое желание?

– Всегда думала, что мужчины предпочитают высоких, – лепетала Мэри, восхищенная происходящим, и даже не возмутилась, что ее назвали хрупкой.

Томас рассмеялся низким грудным смехом.

– Я тоже считал, пока не понял, как хочется защитить тебя от всего света.

– Это не слишком заметно.

– Я сам не подозревал, глаза открылись, когда нашел тебя одну на плато. Маленькие женщины подвергаются большему риску… – Том замолчал и нежно посмотрел на нее. Затем его лицо стало серьезным. – Обещай, что больше не пойдешь туда одна.

В глазах Мэри появились шальные огоньки, и у Томаса тоже загорелись глаза. Мужчина тихонько провел ладонью по растрепанным медным волосам, щеке, по нежной линии подбородка… Мэри задрожала, когда рука Тома осторожно спустила с ее плеча тонкую бретельку ночной рубашки. Прикосновение губ обжигало, Мэри содрогнулась и тихо вскрикнула, непроизвольно выгнув спину, предчувствуя приближение более интимных ласк. Женская грудь в большой ладони казалась такой маленькой; сосок розовел, как нераскрывшийся бутон. Именно такую грудь обычно называют девственной. Может, Томаса влечет к ней потому, что она до сих пор не принадлежала ни одному мужчине, неожиданно подумала Мэри. Неожиданно отчаянно захотелось ощутить его тело; девушка просунула руки под тонкий свитер, зарываясь пальцами в кудрявую поросль на груди мужчины.

На ощупь кожа была теплой и чуть влажной. Мэри почувствовала, как учащенно забилось его сердце, и Том тяжело задышал. Запах разгоряченного мужского тела опьянял, сознание полностью отключилось, и движениями управляли лишь вырвавшиеся наружу инстинкты.

Томас хрипло застонал, когда блуждающие по его телу пальцы нащупали пряжку ремня.

– Если ты это сделаешь, – тяжело дыша проговорил мужчина, – я уже не смогу остановиться. Это слишком дорого обошлось мне в прошлый раз…

Первая мысль Мэри была о телефоне, но затем девушка поняла: если их застанет Джун, это будет настоящей катастрофой.

– Мне лучше уйти, – с явной неохотой сказал Томас, когда Мэри послушно убрала руки. – Сегодня я не собирался заходить так далеко. Эти двое могут заявиться каждую минуту… – Глаза у мужчины стали печальными, как у бассета. Том поцеловал Мэри в нос, затем аккуратно вернул на место бретельку и прикрыл грудь. – Какая же нужна сила воли… – сокрушенно вздохнул он.

Похоже, у Мэри силы воли не осталось ни капли. Джун не Джун – все равно; она отчаянно хотела, чтобы Том не уходил. Остаться наедине с хаосом чувств и мыслей казалось невозможным.

– Жаль, ты завтра занята, – уронил мужчина, вставая с дивана. Томас, к величайшей зависти Мэри, успел полностью овладеть собой. – Погоду обещают хорошую.

Уже готово было сорваться признание, но девушка вовремя прикусила язык. Пусть тон их отношениям задает Томас. Не следует выдавать свое нетерпение.

Неожиданно, будто только вспомнив, Томас сказал:

– Звонила Флер и просила привезти тебя на обед вечером во вторник. Как у тебя со временем?

– Я ничем не занята, – тихонько ответила Мэри.

– Прекрасно. – Том рывком поднял девушку с дивана и быстро поцеловал, что никак не устраивало Мэри. – Заеду в половине восьмого.

Девушка проводила Тэчера до двери, размышляя, чем тот будет заниматься вечером в понедельник. Перед уходом Томас снова поцеловал Мэри, но ей уже одного поцелуя показалось мало. Наблюдая, как уверенно мужчина идет к машине, девушка поняла: обернись он и помаши, она, не раздумывая пошла бы за этим человеком на край света…

Когда в одиннадцать часов вечера Мэри поднималась к себе в спальню, Джун еще не вернулась. Проходя мимо открытой двери ее комнаты, Мэри заметила, что сестра даже не застелила с утра постель. Она вошла в комнату поправить сползшее одеяло и взбить подушки. Может, Джон более аккуратен? Хотя, если молодые будут жить в особняке Тэчеров, обо всем позаботится Марта…

Начатую упаковку гигиенических тампонов Мэри увидела, когда решила немного прибрать на трюмо, где тоже царил страшный беспорядок. И даже тогда догадка еще не осенила ее.

В упаковке не хватало двух тампонов. Не спуская глаз с оставшихся, Мэри медленно опустилась на пуфик. Мозг отказывался признать очевидное…

Ясно одно: если беременность и была, теперь ее нет. Неужели Джун ошиблась? Но гинеколог не мог подтвердить то, чего на самом деле нет.

Тогда остается думать… Несомненно, Джун последние день-два была не в себе, но выкидыш повлек бы более серьезные последствия.

Мэри тихо ахнула, подумав о единственном объяснении происходящего. Блеф невозможен без участия Джона. Впрочем, это обстоятельство мало что меняло…

Когда послышался шум машины, Мэри сидела в той же позе. Захрустел гравий, раздалось приглушенное хихиканье, потом в замочной скважине повернулся ключ; снова прозвучал смех, теперь уже в доме, открылась дверь в гостиную, а входная захлопнулась. Значит, Джон тоже зашел в дом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});