Сам без оружия - Алексей Фомичев

Следом за ним шли пять или шесть человек из гостей. Среди них были как прихлебатели купца, так и его противники. Все ждали развязки, зная вздорный и взрывной характер Жарова и его полное неумение отступить в сторону. Не зря в городе купец носил прозвище Бык. Тот, который норовит проломить стену, но не идти в ворота.

Жаров сразу увидел Бурлакову и двух японцев, что стояли рядом. Вокруг толпились люди, но купец не обращал на них внимания. Улыбку на лице Дарьи он тоже узрел, раздул ноздри, наклонил вперед голову, став и впрямь похож на разъяренного быка. Раздвигая плечами гостей, пошел вперед. Кто-то, недовольный толчком, возмущенно воскликнул, кто-то отступил, не желая связываться со злопамятным богатеем.

Жаров бесцеремонно отодвинул директора театра, подвинул француза, смазал взглядом Бурлакову и проревел:

– Что, своих баб не хватает, на наших заритесь? Сахалин отняли, Порт-Артур отняли, теперь и баб подавай? Накося выкуси!

Он сунул под нос Кинджиро сложенные дулей пальцы. Тот отстранился, брезгливо отодвинул руку купца от себя и на плохом, но вполне понятном русском произнес:

– Я не панимаю, что вам нада?

– Не понимаешь, обезьяна?

– Никита Ерофеич, опомнитесь! – воскликнул кто-то. – Непотребное творите! Гостей обижаете! Что о нас подумают…

– А мне плевать, что подумают! – рявкнул Жаров. – Пусть своих понужают, а к нашим не пристают!

– Как вы смеете?! – вскричал подошедший поручик в форме артиллериста. – Оскорблять женщину? Да я вас…

Поручик вышел вперед и грудью заслонил певицу, а Жаров с поразительной ловкостью махнул рукой и угодил кулаком в челюсть офицера. Удар у купца вышел на славу, офицера унесло к столу. Жаров повернулся и махнул еще раз, желая врезать японцу.

Кинджиро легко уклонился, сделав маленький шажок назад. Кулак купца просвистел перед ним.

– Остановитесь, господа! – вновь крикнул кто-то. – Это возмутительно!

Жаров взревел и попер вперед, нанося новый удар. Кинджиро опять ловко уклонился, но на этот раз подставил ногу, и купец, потеряв равновесие, начал падать. От удара о пол его спас стул, приняв на себя немалый вес. Дерево треснуло, но выдержало. Купец пригнулся и прыгнул на Кинджиро. Японец отточенным пируэтом вывернулся из-под удара, перехватил Жарова за ворот пиджака и подтолкнул его к стене.

На этот раз стула на пути не оказалось, и Жаров врезался в стену. Звук вышел глухим и протяжным. Купец на несколько мгновений впал в прострацию.

– Да что же это, православные! – завопил кто-то из прихлебателей Жарова. – Русского японцы бьют! Да не бывать тому! А ну!..

Говоруна успокоил поручик, врезав тому по уху. Но другие подпевалы купца бросились на поручика и на японцев. Бурлакова взвизгнула и отскочила в сторону.

– Полиция! – голос директора театра дал фальшь. – Вызовите полицию, господа!

Грозившая начаться свалка была приостановлена французом, вставшим на пути нападавших и закричавшим на вполне сносном русском:

– Мы же союзники, господа! Нельзя так!

Кулак одного из нападавших угодил французу в грудь и отбросил в сторону, на Брауна. Тот с трудом удержал немалый вес поверженного союзника, попробовал усадить того на стул. Ему неожиданно помогли, американец обернулся и увидел оператора Белкина, возникшего словно из ниоткуда.

– О, мистер Григорий! Что это ест?

Американец кивнул на дерущихся.

Белкин бросил взгляд на центр помещения. Поручик-артиллерист сдерживал натиск двух молодых мужчин, Кинджиро и Горо отбрасывали от себя еще двоих, остальные пытались их разнять, но получали удары с двух сторон.

А еще он увидел, как Щепкин подошел к Гоглидзе и что-то шепнул ему на ухо. Отчего ротмистр сразу перестал улыбаться и встревоженно наклонил голову.

– Это есть русская национальная забава, – ответил Белкин американцу, – кабацкая драка называется. Чтобы скучно не было.

– Кетч? Бокс? – оживился Браун. – О’кей!

Браун молодецки повел плечами и вдруг быстрым коротким ударом врезал набежавшему стороннику Жарова в челюсть. Того унесло в сторону.

– Ай лайк бокс! Йес!

Второй удар отправил в нокаут еще одного драчуна. Браун шагнул вперед, задев плечом Горо. Тот мягко и быстро развернулся, выставил вперед ногу и выбросил левую руку, перехватывая руку американца. Тот замер, виновато кивнул:

– Сорри!

Горо улыбнулся в ответ и неожиданно пропустил удар очнувшегося Жарова. Купец взревел и собрался было идти дальше, но жесткий хук слева Брауна вновь отправил его в забытье.

– Спасиба, – по-русски поблагодарил Брауна Горо.

В этот момент раздалась трель полицейского свистка и в помещение ворвался полицмейстер в сопровождении двух городовых.

– Пр-рекратить! – рявкнул полицмейстер. – Как не стыдно, господа! А еще знатные люди! Па-апрашу всех на выход! Всех!

Он указал взглядом на Жарова, и того под руки подхватили городовые. Потащили к выходу, невзирая на недовольное бормотание его сторонников.

Белкина из помещения вытащил Щепкин. Буркнул: «За мной» и поспешил в холл. Там уже стоял Гоглидзе, хмуро глядя по сторонам. Диана еще разговаривала с Зинштейном и кем-то из гостей. Остальные члены съемочной группы сидели за столом в окружении офицеров и почитателей синема. Разговор явно шел о съемках.

– В чем дело? – недоуменно прошептал поручик. – Все было готово. Как вы так ловко устроили бучу?..

– Впустую, – вздохнул Щепкин.

– Почему?

– Портфель пустой.

Белкин удивленно воззрился на капитана.

– Совсем?

– Ну, может, там что-то и лежит, но уж точно не похищенные документы. Я успел взвесить его. Легкий, тонкий… Пусто.

– А японцы?

– Кинджиро ничего не заметил. Там полсекунды было…

– Обманули нас япошки, – прогудел Гоглидзе. – А я так хотел проверить этих… дипломатов в деле.

Капитан окинул холл взглядом, повернулся к Белкину.

– У тебя как?

– Все готово. Заряды заложены, емкости тоже.

– Не найдут?

– Если только вагон разберут! – довольно осклабился поручик. – Чисто сделал. Охрана глазами лупала, чихала и смотрела на медиков.

Щепкин кивнул, вытащил часы, сверил время.

– Тогда второй вариант. Надо идти…

– А здесь? – спросил Гоглидзе. – Надо посидеть, нельзя же сразу убегать.

– Посидим… полчаса. Еще Зинштейна надо вытащить и остальных. А то поклонниками обложился, не подойти. Рановато славу искать…

Инцидент с японцами наделал шуму. Помощник губернатора лично приносил им извинения, уверял, что виновных накажет, и просил дипломатов не держать зла. Тут же японцам были преподнесены дорогие подарки – собольи шубы, ящик с водкой, бочонок черной икры. Видимо, чтобы обмыть шубы и закусить.

Дарья Бурлакова прослезилась и расцеловала Идзуми и Кинджиро. Горо поцелуи певицы не достались, но тот обиды не выказал. Зато поцелуи достались французу и Брауну. Американец еще поцеловал Дарье руку и пообещал пригласить ее на гастроли в Штаты.

Идзуми после перешептывания с Кинджиро и Горо тоже поблагодарил француза и американца за помощь, долго кланялся и заверял в дружбе. Браун пожал ему руку, назвал союзником и предложил выпить.

Инсценированная Щепкиным и Гоглидзе свара хоть и не принесла ожидаемого результата, но все же завершилась удачно. Помог Браун, его вмешательство стало решающим, а из-за того, что американец постоянно был со съемочной группой, японцы теперь и вовсе перестанут подозревать тех в противодействии.

Недовольными исходом дела были Жаров и его прихлебатели. Но тут ничего не попишешь, купец явно перегнул палку, и попытка нападения на японских дипломатов вряд ли сойдет ему с рук. Помощник губернатора заверил в этом всех. Да и его приспешников ждало наказание. Полицмейстер отвез тех в околоток и велел держать до утра.

После примирения банкет свернули. Пассажиры поехали к вокзалу, местные – по домам или ресторанам, продолжать веселье.

Щепкин с офицерами присоединился к Зинштейну и Диане, выпил за русский синематограф, а потом увез всю компанию на вокзал.

До отхода поезда оставался час…

7

– Надо было отравить их. Да хотя бы одного. Диана преподнесла бы бокал, японец бы жахнул…

– А потом бы они сложили два плюс два и поняли бы, кто за ними следит.

Щепкин перебил хмурого Гоглидзе, открыл новую бутылку минеральной воды и наполнил стакан. После банкета почему-то хотелось пить. Хотя там капитан толком ни поесть, ни выпить не успел.

– Какой смысл травить одного или двух, если при них не было документов.

– Значит, они подозревают, что за ними следят?! – вставил Белкин.

– Догадываются. Это и понятно, коли везут такие документы. Но кто именно, пока не знают. Поэтому подозревают всех, – капитан опустошил стакан, отодвинул его. – Хотя нас подозревают меньше. И Браун помог, и легенда хорошая.

– Тогда второй вариант, – ротмистр выглянул в окно, посмотрел на мелькающие деревья и кустарники, скривил губы. – Хотя мне эта езда уже поперек горла.