Пятый угол - Леонид Мендельсон

«Наверняка эта комната прослушивается, — подумал Наум. — Микрофоны могут быть установлены где угодно, но не стоит особо вертеться и проявлять интерес — не исключена и телеаппаратура».

Наконец, минут через тридцать, в комнату зашел мужчина средних лет, худощавый, выше среднего роста, коротко постриженный и без особых примет, если бы не очки с высокими диоптриями, отчего его голубые глаза казались неестественно большими, как у фантастической рыбы или инопланетянина. Говорил Иван Сергеевич, — так он представился, — чуть наклонив голову вперед и к правому плечу, как бы заглядывая в глаза собеседнику и приглашая того ответить таким же вниманием. Через пять-шесть минут беседы Наум почувствовал себя дискомфортно, а еще через некоторое время понял, что вот так, глядя в эти расширенные глазницы, теряет нить разговора и плохо контролирует свои ответы.

Иван Сергеевич не стал наводить дипломатический туман, а напрямую сообщил, что знаком с написанным материалом и магнитофонной записью разговора с Иваном Кузьмичом, но не все моменты ему полностью ясны. Например, в какую сумму оценивается состояние семьи Вольских?

- Не имею понятия.

- Как же так? Вы прожили в семье довольно длительное время, и неужели с вами не поделились информацией об этом?..

- Ну, во-первых, несмотря на то, что по родословной иерархии я числюсь достаточно близким родственником, по сути я — чужой человек. А во-вторых — не считал для себя возможным заглядывать в их кошелек. Более того, скажу вам честно, для меня оказалось полной неожиданностью желание дяди определить какое-то наследство в пользу моей семьи.

- Мой вопрос не праздный, не для любопытства. Важно понять, кто из ваших родственников может наиболее существенно от этого пострадать.

- Насколько я понимаю — никто конкретно, поскольку дробить наследство между членами семьи не предполагается.

- Следовательно, можно подозревать каждого из них в отдельности и всех вместе в желании предотвратить изменение завещания, но сделать это таким образом, чтобы обеспечить себе алиби, а подставить кого-то другого. Например, вас.

У Наума даже дыхание перехватило от такой мысли. «Какая нелепость! Кто? Бен? Роберт? Нет, это абсурд, такого быть не может!».

- Простите, Иван Сергеевич, но в этом нет никакой логики: я убиваю незнакомого человека, чтобы ликвидировать документ, который может принести моей семье деньги и благополучие.

- Не торопитесь, Наум Григорьевич. При желании можно найти логическую связь между любыми фактами и событиями. Например, между полнолунием и насморком у моей тещи.

Иван Сергеевич засмеялся своей шутке, обнажив крупные белые зубы. Точнее, смеялся только рот, а глаза, эти два всевидящих объектива, продолжали внимательно наблюдать за собеседником.

- Я вам сейчас нарисую один из вариантов доказательства вашей виновности. Предположим, что покойный адвокат в личной беседе обещал отписать вам большой куш в виде денег, ценных бумаг или недвижимости. Но, в последний момент, когда уже поздно что-либо предпринять, вам удается узнать, что его отговорили от этой идеи, или ваша доля оказалась до смешного мала. Если документ попадет в сейф нотариальной конторы, уже ничего нельзя будет изменить. Тогда вы за воротами, под покровом темноты, останавливаете машину Моррисона и… — дальше можете сами придумать остросюжетное продолжение. В результате — папка с документом оказывается у вас в руках, а дядя вынужден будет составить новое завещание, и вам, на этот раз, удастся проследить за его содержанием. Но, увы, дальнейшие события нарушили все планы. Как вам такой вариант сценария? Скажете, что в нем есть проколы и отсутствуют доказательства? А если к этому добавятся свидетельские показания некоторых членов семьи о том, что вас видели у ворот перед выездом нотариуса, или, что еще более убедительно, были слышны его и ваш возбужденные голоса и крики? Вы думаете, что сможете доказать английскому суду свою невиновность? Вот так, уважаемый Наум Григорьевич! А вы говорите — логика. Она ведь женского рода и так же изменчива, как сердце красавицы. Так что, нам предстоит борьба, чтобы вы благополучно оказались на Родине. И понадобится ваша помощь. Хотите что-нибудь выпить?

- Да, пожалуйста. Воды.

Наум чувствовал, что его затягивают в какую-то «игру», где для него все варианты отступления запрограммированы как проигрышные. На ум пришло сравнение с детским развлечением под названием «Пятый угол», когда несколько ребят становятся кругом, внутрь которого попадает, случайно или намеренно, мальчик, которого толкают друг к другу, не давая остановиться. Слабый — падает, а сильный старается вцепиться в кого-нибудь из мучителей, и дело, зачастую, доходит до драки.

- Ну и что же вы, Наум Григорьевич, замолчали? Не защищаетесь? Насколько я помню. — Иван Сергеевич стал копаться в бумагах. — Вы провели вечер в беседе со своим родственником, мужем вашей кузины Кимом Форби?

- Да.

- И он может подтвердить ваше алиби?

- Надеюсь.

- А какой ему в этом смысл? Ведь он такой же член семьи, у которой вы отнимаете часть состояния. Насколько известно, он не очень богат, точнее, совсем не богат, и обеспечивает семью только своей небольшой зарплатой, плюс какие-то деньги, перепадающие его жене из общего семейного котла. Поэтому, вполне вероятно, он может показать, что вы отлучались из комнаты, и тогда круг окончательно замкнется. У вас есть возражения?

Наум молчал, желая понять, почему этот человек-телескоп пытается загнать его в угол, посеять страх, подавить сопротивление. Почему он взял на себя функции прокурора, а не защитника? Первые минуты, от неожиданности, он действительно растерялся, представляя себя в положении, навязываемом собеседником. Но, постепенно, стало подниматься знакомое с детства чувство злости и силы, как перед выходом на драку один на один с обидчиком. Однако, эта комната — не поляна в парке, а сидящий напротив чиновник не пацан, которому нужно набить рожу. Другой ринг и другие правила. Прежде всего, нужно взять себя в руки и понять, чего тот добивается; похоже, что до этого была только артподготовка, а атака еще впереди.

- Что же вы молчите, Наум Григорьевич?

- Пытаюсь понять, Иван Сергеевич, чем я так провинился перед Вами.

- Передо мной? Да вы, наверное, шутите! Просто вы выпорхнули из родного теплого гнездышка, прилетели в чужой лес, где другие звери и иные законы. Вот я и пытаюсь кое-что объяснить и помочь как соотечественнику, попавшему в переплет.

- Как же вы мне можете помочь?

- Прежде всего, дорогой земляк, мне нужна полная ясность. А уже потом будем искать выход. Итак, вы провели достаточно длительное время в беседе с господином Кимом Форби. О чем шла речь?

- Ни о чем конкретном. Мы встретились впервые, он спрашивал о нашей стране, Москве и, как оказалось, его познания были далеки от истины. Пришлось, грубо говоря, объяснять, что медведи не ходят по улицам. Но что касается наших общих профессиональных интересов, должен отметить его хорошую подготовку; оказалось, он даже знаком с некоторыми моими работами.

Наум поймал себя на откровенном желании похвастаться и прикусил язык.

- Что же вы замолчали, продолжайте. Знакомы ли вы с его работами?

- Нет, они мне не встречались. Но, по первому впечатлению — он толковый молодой человек и работает в солидном институте. Были у него личные проблемы, так что ему предстоит наверстать упущенное.

- Как я понял, вы нашли общий язык со своим родственником и коллегой?

- Надеюсь, что да, но это не столь важно.

- А зря, Наум Григорьевич. Расширение научных связей со специалистами передовых и дружественных нам государств — весьма полезно для нашей страны. Думаю, и вам не безразлично находиться в курсе мировых достижений в вашей области.

Туман, кажется, начинал рассеиваться, — Наум почувствовал приближение момента, ради которого второй день его усиленно «перепахивают» в посольстве: от имени страны Советов, в лице этого чиновника, ему предлагается новое поле деятельности. Что это — признак доверия или петля на шею? А может, и то, и другое? Если судить по вступительной речи Товарища, весьма напоминающей неприкрытую угрозу, ему не оставлены варианты для выбора. Значит, опять «Пятый угол»?

- Могу ли я расценивать ваше молчание, Наум Григорьевич, как знак заинтересованности в этом предложении?

«Форсирует события, — показалось Науму. — Можно прикинуться дурачком и выиграть время, а там видно будет».

- Я не совсем понял, о каком содружестве идет речь, и каково мое участие в нем? Предполагается заключение соглашения между странами о проведении совместных исследований или обмене информацией?

Иван Сергеевич даже поморщился от такого ответа, но тут же взял себя в руки и продолжил:

- Вы смотрите слишком далеко вперед. Прежде чем выйти на такой высокий уровень, необходимо обладать конкретной информацией о потенциале английской стороны, и мне поручено передать вам предложение решить эту проблему. Хотите знать почему? Буду откровенен с вами, взаимно, конечно. Во-первых, ваша высокая квалификация и известность среди специалистов, во-вторых, возможность общаться с мистером Форби не вызывая подозрений и, наконец, свободное посещение Великобритании, родственников и вашей будущей собственности.