Последний политик. Внутри Белого дома Джо Байдена и борьба за будущее Америки - Franklin Foer

составленные речи, приветствуя решение ЦКЗ. Она видела, как Джефф Зиентс сияет беспрепятственной улыбкой.

Но эта улыбка была, по сути, маской. Зиентс испытывал тихие опасения. Он ожидал, что наука - и верность ей администрации - заставит принимать неудобные решения и потребует новых ограничений. Но он не ожидал, что ученые склонятся в другую сторону, что они так быстро отменят ограничения.

В уединении офиса Зиентс и Энди Славитт жаловались, что Валенски поставила Белый дом в сложное положение. Для начала, как они собирались сообщить о ее решении? А как же невакцинированные? Не услышат ли они ее указания и не решат ли, что у них нет , чтобы носить маски? А как быть с детьми, которые не имеют права на вакцину? Это могло показаться освобождением, но имело признаки кошмара общественного здравоохранения.

Хотя решение об отмене маскировки принимал не Зиентс, он взял на себя вину за это. Во время еженедельного телефонного разговора с губернаторами он оказался в центре двухпартийной травли. Убедив наконец своих граждан носить маски, губернаторы жаловались, что администрация их подрывает. Вакцинация когда-то считалась билетом к свободе от масок. Но если все воспользовались новыми правилами, чтобы снять маску, то Валенски нечаянно лишил прививки самого мощного стимула.

 

-

Тем не менее, цифры выглядели неплохо, и в июне Дэвид Кесслер на какое-то время позволил себе погрузиться в состояние оптимизма. Число новых случаев заболевания COVID упало ниже 10 000 в день. Это было захватывающее падение. Чтобы отпраздновать этот прогресс и приписать себе немного заслуг, Белый дом запланировал на 4 июля мероприятие на Южной лужайке, где устроит барбекю и провозгласит независимость нации от тирании вируса. Это была не идея Кесслера, но он мог понять ее дух.

Затем, после краткого приступа хорошего настроения, Кесслер вернулся к мрачным мыслям и вспомнил, что новый дельта-вариант COVID пронесся по Индии со скоростью и смертоносностью, превосходящими все, что наблюдалось во время пандемии. За один день, 7 мая, Delta заразила 414 188 индийцев. Дельта начала опустошать районы американского Юга, вызывая опасения, что волна заражения превзойдет все ужасы предыдущего года.

Наблюдая за тем, как к концу июня количество случаев заболевания начинает расти, Кесслер позвонил Вивеку Мерти, своему старому студенту, чтобы узнать, не удастся ли им убедить Белый дом сбавить обороты в связи с празднованием Четвертого июля. Меньше всего стране было нужно чувство самоуспокоенности, ложное ощущение, что вирус остался в прошлом.

Мерти передал их общие опасения в Белый дом. Хотя помощники не были готовы отказаться от празднования, они согласились смягчить риторику в речи президента 4 июля, вырезать из нее некоторые формулировки, которые могли бы показаться преждевременным объявлением победы, и дополнить речь пунктами, призывающими невакцинированных обратиться за вакцинацией.

Тем не менее, в духе вечеринки в честь победы, с волейбольной сеткой на лужайке и надувным домиком, установленным в тени портика, Байден не смог удержаться от легкой кричалки. " Мы выходим из тьмы", - сказал он. Это была та самая ложная надежда, которой, по словам Байдена, он упорно сопротивлялся.

Только 67 процентов американцев получили первую дозу вакцины, не достигнув цели, которую президент публично поставил перед своей администрацией. Это не было впечатляющим провалом, просто предзнаменование того, как трудно будет победить нерешительность в отношении вакцин. Возможно, "дельта-всплеск" только начинался, но его начало было очевидным. Наблюдая за тем, как заполняются кабинеты неотложной помощи в таких местах, как Миссури и Алабама, Кесслер подумал: "Я подписался на борьбу с одной пандемией, а не с двумя".

 

16

.

Дорога к двухпартийности

 

Всем сердцем верил в Евангелие единства. В Овальном кабинете, в присутствии делегации сенаторов-республиканцев, он хотел воплотить в жизнь свои высокодуховные проповеди. Но Роджер Уикер из Миссисипи, главный республиканец в Комитете по торговле, мешал ему.

Быстрое принятие Американского плана спасения укрепило веру Байдена в собственные законодательные способности. Он сказал помощникам, что условия, вероятно, никогда не будут настолько благоприятными, чтобы заключить сделку с республиканцами. 13 мая он привез Уикера и его коллег-республиканцев, группу старших сенаторов, прибывших с благословения Митча Макконнелла, в Белый дом, чтобы обсудить перспективы двухпартийного законопроекта о расходах на то, что Белый дом назвал "жесткой" инфраструктурой - дороги, мосты, транзит и электрические сети, о которых политики всегда заявляют, что хотят их обеспечить.

По мнению Байдена, условия сделки были очевидны. Но он также сказал помощникам, что не уверен, что кто-то в современной Республиканской партии осознает свои собственные политические интересы.

Прежде чем эти переговоры начнутся, Уикер, впервые попавший в Конгресс в качестве члена революционной авангардистской команды Ньюта Гингрича, хотел внести полную ясность в одну вещь. Снижение налогов для богатых, которое Дональд Трамп подписал в 2017 году, было священным. "Мое коронное достижение тридцать лет в Сенате Соединенных Штатов", - сказал Викер, его голос надломился. "Мы не отнимем это у меня".

Но Викер на этом не остановился. Он пустился в пространные объяснения того, как сокращение налогов Трампом способствовало беспрецедентному росту, который был прерван безвременным появлением COVID. Джине Раймондо и Питу Баттигигу, секретарям кабинета министров, наблюдавшим за дискуссией с периферии, это не показалось вступительным предложением на переговорах - скорее политической речью, произнесенной перед плененной аудиторией. Пара изо всех сил старалась вежливо держать свое раздражение при себе.

Камала Харрис, однако, не захотела оставить аргументы Уикера без опровержения.

"Нет, сенатор, - ответила она, - в 2019 году дела в экономике шли не очень хорошо. У нас был эпический уровень неравенства. Этого было недостаточно".

Когда секретари кабинета наблюдали за происходящим, им хотелось не только погрозить кулаком, но и прикрыть глаза. Зал повернулся к Байдену. Как бы ни был ему неприятен монолог Уикера, он гордился своей способностью достигать состояния отрешенности во время перепалок с республиканцами.

"Я вас понял", - сказал он Уикеру. "Мы не можем найти общий язык. Давайте вернемся к работе".

После того как республиканцы покинули комнату, секретари кабинета и помощники продолжали перечислять причины, по которым им никогда не удастся убедить конкретных сенаторов пойти на сделку. Но президент отмахивался от возражений. Некоторые из этих республиканцев были его старыми коллегами. "Хорошие ребята", - назвал он их. Более того, он сказал: "Не будьте пренебрежительными. Не будьте неуважительны. Вам может быть больно. Важно попытаться".

 

-

Президент постоянно общался с республиканцами. После принятия Американского плана спасения, когда двухпартийные переговоры по этому законопроекту быстро сошли на нет, возникли обиды, которые нужно было успокоить. Республиканцы, пришедшие в Белый дом в духе компромисса, негодовали, что