Эра одуванчиков - Джорди Риверс

Майкл был неутомим. Сегодняшняя роль ведущего вечера удавалась ему с блеском. Как, впрочем, и любая другая, садовника или дизайнера, например. Джорди вдруг подумала, что очень мало знает о нем. Она никогда не спрашивала, где он родился, есть ли у него отец. Потому что ей всегда казалось, все правильно так, как есть. Майкл принадлежал дому, как и она сама, как Оливия, и Эрика, и Тереза, и Моника, и старички. Они все будто заново родились здесь, потому что здесь, в пансионате, нашли смысл своей жизни.

– О чем мечтаешь? – подошла к девушке Эрика, заметив с какой нежностью Джорди смотрела на Майкла.

– О настоящем, – ответила девушка.

– Ты ведь не о празднике? – спросила пожилая женщина.

– И о нем тоже, – рассмеялась Джорди. – Обо всем прекрасном.

Оливия, окруженная старичками, выслушивала очередную теорию профессора Боссонга, вставляя время от времени остроумные замечания. Об этом Джорди могла судить по раздававшемуся вслед за ними смеху слушателей. Профессор вырядился во фрак, отчего его высокая и худая фигура с прямой осанкой только сильнее выделялась на общем фоне.

Сегодняшняя Оливия была еще более уверена в себе, еще более неотразима. И у Джорди перехватывало дух от восхищения при взгляде на нее.

Хотя внешне в поведении молодой женщины, можно сказать, ничего не изменилось, девушка чувствовала, что воздвигнутая с момента безответного ночного поцелуя стена исчезла. Оставалось дождаться того самого мгновения, когда назревающая действительность прорвется сквозь последние остатки прежней, отжившей реальности, от которой осталась лишь видимость, имеющая силу только для стороннего наблюдателя. И то самый сообразительный должен был бы разглядеть подтекст в происходящем.

Оливия, улыбаясь и разговаривая со всеми, то и дело смотрела на Джорди, выискивая ту в праздничной толпе.

Джорди не было нужды ловить эти взгляды, она чувствовала их спиной, плечами, руками. И знание того, что Оливия любуется ею, опьяняло.

Джорди была возбуждена и спокойна одновременно. Одна ее часть вовсю предавалась всеобщему веселью и радости, другая превратилась в чуткого наблюдателя. Когда же? Когда произойдет то, чего она так ждала?

Алкоголь ее не интересовал, как и Оливию. Девушка хотела сохранить свое сознание ясным и незамутненным. Оливия, по всей видимости, тоже.

Вокруг мелькали улыбки, слышался возбужденный голос Майкла, призывающего к вниманию, но Джорди видела только Оливию.

Она не помнила, в какой момент в ней зародилась уверенность, что Оливия создана именно для нее. Несмотря на все свое отношение к жизни как к волшебной живой отвечающей твоим мыслям и эмоциям реальности, Джорди всегда до этого момента считала выражение «созданы друг для друга» некоторым преувеличением. Потому что никогда раньше не испытывала этого чувства. Влюблялась, любила, хранила верность, но вот этой уверенности, что человек перед тобой создан мирозданием именно для тебя и только ты сможешь сделать его счастливым, этой уверенности никогда раньше не было. До этого момента.

Сейчас же Джорди просто знала, что никто не сможет любить Оливию так, как она. Оливия была для нее не просто самой прекрасной женщиной на свете, она была единственной. И Джорди знала, что вся она, вся ее любовь, существуют именно для этой женщины. Ни для кого другого.

Майкл приступил к очередным конкурсам. На этот раз Джорди с Оливией оказались в разных командах и бросали друг другу хитрые и одновременно вызывающие взгляды, каждая подбадривая своих.

– Боюсь, противостояние приобретает непримиримый оборот, – со смехом заметила Эрика.

– Майкл, если что, мирить нас придется тебе, – согласилась с ней Джорди.

– Бодрее! Бодрее, дорогая Барбара! – тут же обратилась она к жене профессора, которая перед нею дула мужу на плечо, тренируясь для следующего этапа конкурсов.

Под конец импровизированных соревнований обе команды выстроились в шеренги и повернулись лицом к сопернику. Джорди с Оливией оказались напротив друг друга. Старички тяжело дышали после несложных физических упражнений. Майкл, с трудом сдерживая свой восторг, готовился к объявлению последней стадии праздника.

Вдруг сердце Джорди забилось сильнее. Сейчас, сейчас это произойдет. Хотя она сама даже толком не понимала, что именно «это».

– А теперь можете пригласить на танец любого стоящего рядом с вами человека, – одновременно торжественно и весело произнес Майкл. – Если хотите, – тут же добавил он со смущением.

Джорди смотрела на Оливию. Оливия смотрела на Джорди. Ришар, находящийся по правую руку от Оливии, был уверен, что из троих окружающих хозяйку пансионата человек, а именно его, Джорди и господина Майера, Оливия выберет его. Он все ждал, когда же молодая женщина повернется к нему. И не дождался.

Джорди видела в глазах Оливии решимость и повременила со вздохом, боясь потревожить эту решимость. Тому, что сейчас могло произойти, должны были стать свидетелями не просто многие, а все жители дома.

Во взгляде Оливии на доли секунды появилось сомнение и тут же сменилось прежним присутствием духа. Она уверенно протянула девушке руку. Звон бьющейся иллюзии в воображении Джорди был оглушительным. Вот он, этот момент. Такие мгновения сверкают на жизненном пути, как бриллианты. Они наделяют смыслом все последующие и предыдущие события, придают им особенное значение, преломляя в своем волшебном свете.

Джорди тихо рассмеялась и взяла Оливию за руку. Оливия же не смеялась. Ее взгляд пронзал насквозь. Она была очень взволнована, но не таким волнением, когда ты не знаешь, что тебе делать, а таким, когда ты принял решение и теперь готов встретить его последствия, какими бы они ни были. Решимость и волнение читались на ее лице, и от этого она была еще прекраснее. Джорди ничего не могла поделать с собой, от захлестывающего ее восторга у нее кружилась голова.

Ришар округлил глаза и раскрыл от удивления рот. Оливия даже не посмотрела вокруг себя, выбирая партнера для танца. Для нее выбор был очевиден. Оглянувшись, Ришар понял, что он один так реагирует на происходящее, он один оказался в неведении и не предполагал подобного развития событий. Старички уже вовсю танцевали с энтузиазмом, так характерным для старости. Они отдавались танцу со всей душой, не боясь выглядеть смешными и неуклюжими.

Две женщины еще больше приблизились друг к другу, сцепляя свободно повисшие руки.

– Я все понимаю, но чтобы так вот, – произнесла Джорди Оливии на ухо.

Они могли не бояться, что их услышат. Музыка заглушала любые звуки.

– Ты хочешь лишить меня уверенности? Ее и так немного, – ответила Оливия.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});