Сигареты и пиво - Чарли Уильямс

— Такие вот дела, — сказал он. — Или договоришься с ним насчет бабла, или придется забирать ее оттуда самому.

— Ладно, Натан, — сказал я, пытаясь снять парку.

— Лучше не снимай, — сказал он. — Она тебе пригодится там, куда мы пойдем. Давай сюда. — Он прошел в дверь за микроволновкой и не стал ее закрывать. Дверь, а не микроволновку.

Я почесал репу и глянул через плечо. Я никогда не видел, чтобы такое количество глаз тут же стало смотреть в другую сторону. Эти ублюдки уставились в свои газеты или обнаружили что-то охуенно интересное в подставках для пива.

— Ща, поссу только, — крикнул я Натану.

Он че-то мне закричал, но я не стал его слушать. Не то чтобы я боялся идти туда, ниче такого. Мне просто надо было побыть наедине с собой, типа того.

В сортире никого не было, и я был этому очень рад. Я вытащил член и начал ссать. Я ссал уже где-то минуту, когда услышал, как открывается дверь у меня за спиной. Мои ноздри заполнил запах дерьма.

— Эй ты, уебок ебаный, — сказал кто-то.

Я повернул голову и увидел, что это Джек. Стоило догадаться по тому, как он построил предложение, но точно ж никогда не знаешь. Он схватил меня за парку и ебнул головой об стену. Я вовремя подставил руки, и, хотя удар был ни хуя не приятным, могло быть значительно хуже.

Он попытался это повторить, но я выставил локоть и попал ему по почкам. Он рухнул на раковину. Я повернулся, член все еще торчал из штанов и продолжал ссать.

— Ты че, охуел, что ли? — сказал я, убирая член.

Джек достал перо, еще до того, как я застегнул ширинку. Он тяжело дышал и выглядел как-то не особо хорошо. Но после тюрьмы Манджела Джек никогда хорошо не выглядел, и это ему не помешало убить Франкештейна, между прочим.

— Иди, блядь, сюда, ты, уебок. Воруешь мои подвиги, а? Я читаю ебаные газеты. Там пишут, что это ты пырнул ебаного вышибалу. Ты, ты уебок. Ты не мог…

— Подожди, — сказал я.

— Ты у меня эту мокруху не попиздишь. — Он наставил на меня нож. — В этот раз ни один уебок меня тут не удержит.

— Да ладно, Джек…

— Я, блядь, здесь не могу больше. Тут все слишком изменилось, Блэйки. — Его голос немного смягчился. И он вроде как немного опустил нож. — Тут все совсем не так, как в старые времена.

Я не слышал, чтобы Джек столько говорил с тех самых пор, как он вышел из тюряги, и как-то застремался. Может, у него крыша поехала? Нож — это одно, а ебанутый чувак — совсем другое.

— Тогда весело было, — продолжал он. — Так ведь, Блэйки? Иногда я ниче не могу вспомнить, что было до того, как я сел. И я не врубаюсь, че тут творится, Блэйки, говорю тебе, я это все ненавижу, блядь. Здесь для меня ни хуя нет. И никого нет. Даже друзей нет. Я бухаю в одно рыло, потому что меня все боятся, блядь. Если бы у меня только был друг, настоящий друг. Один друг…

Он весь как-то обмяк и стек по стенке, всхлипывая. Но нож он не бросил, так что расслабляться не стоило.

Я быстро двинулся вперед, целясь ботинком ему в руку.

Но он это увидел и сделал шаг назад. Ну, ни хуя ж себе, подумал я. И это у него еще слезы текли прямо на покоцанные щеки.

Я промахнулся, но мне почти удалось удержать равновесие. Он отпрыгнул от стены и уставился на меня. Я смотрел, как нож ходит из стороны в сторону, будто живой. Джек пошел влево. Я двинулся в другую сторону. Он быстро двигался — для чувака, настолько измученного алкоголизмом, и решил изменить направление. Но по всему полу была разлита моча, и он наебнулся.

Рухнул он зачетно, на спину. Было слышно, как из него вышибло дух, но лежать он не остался. Я отступил назад, пытаясь достать свой разводной ключ. Но не получилось, ебаная молния на парке не расстегивалась.

— Джек, — сказал я, потому что он стоял на коленях, опять направив на меня нож. — Джек, друг, да ладно тебе…

Лицо у него было красное, и выглядел он не особо радостно. Он оскалил свои желто-черные зубы и, задыхаясь, сказал:

— Я… Я еще вернусь… и ни один уебок…

И тут он замолчал. Глаза у него расширились, так, что я увидел белки, только они были не особо белые, красные прожилки и все такое. Он застыл и завалился набок, в лужу мочи.

Я посмотрел, как он там валяется, и только потом начал действовать. Он все багровел и багровел, издавая какие-то звуки, будто старая дверь скрипит, и его тело дергалось, будто ехал на лошади или ебался. Но этот идиот забыл бросить нож- Не думаю, что он заметил, как несколько раз пырнул себя ножом через рубашку. Движения становились все медленнее и медленнее, и он, наконец, затих.

Через пару минут я снова достал член и продолжил ссать. И пока ссал, я думал про всякое, думал, что чаще всего твоей вины ни в чем нет просто потому, что нельзя рассчитывать на других. Ты можешь попытаться сделать все как надо, но ни хуя не получится — где-нить на полпути приходится кого-нить припрячь. И тогда случается хуйня. Ну вот возьмем меня — только я собрался начать новую жизнь в качестве подручного. И что дальше?

Джек, вот что, блядь, что дальше.

Я ведь говорил ему еще прошлым вечером, в переулке. Я ведь, блядь, сказал этому пидору, чтобы он не напрягался, я все решу. Но он ни хуя не стал меня слушать. Такие, как он, никогда не слушают — слышат только то, что хотят, и срать им на все остальное. Ебаный придурок. Я им покажу, подумал я, развернулся и нассал ему на лицо.

Я пытался попасть в ухо, но только мне удалось прицелиться, как ссать я перестал. Я застегнул штаны и начал бить его ногами, пока его грудная клетка не превратилась в мешок с костями и мясом. Остановился я только когда открылась дверь и кто-то’ вошел. Даже не знаю, кто это был. Я рванул к нему и ударил его головой в нос, ресхерачив так, что в воздухе повисло полно маленьких красных капель. Он остался на ногах, так что я замахнулся кулаком и отоварил его в челюсть. На этот раз он рухнул.

— Эй, че там происходит? — спросил Натан, когда я открыл пожарную дверь. — Это ты, Блэйк? Куда это ты собрался?

Я съебался.

Глава 16

Зверски убит сотрудник “Информера”. Робби Слитер, репортер

Сегодня утром в своей квартире в Шэттер-Крессент был найден мертвым Стив Доуи, редактор криминальной хроники нашей газеты. Полицейский патологоанатом Дале охарактеризовал тело следующим образом: “Ничего себе. Его ударили ножом сорок семь раз. Кровь по всему ковру. Она протекла сквозь пол в нижнюю квартиру, где живет старушка со своей кошкой. Никогда не видел, чтобы из человека вылилось столько крови. Ты ведь тоже не видел, Бри?”

— Нет, — ответил доктор Уиммер.

Дверь в квартиру Доуи была выбита. “Я услышал шум часа в два ночи, — сообщил сосед. — Но мне ничего подобного и в голову не приходило. Да и вам бы не пришло. Тут постоянно шумят, народ приходит домой бухой, и все такое. Так что, нет… А утром, когда вышел забрать молоко, увидел: дверь выбита и косяк весь раскурочен. Ну, я заглянул внутрь. Сейчас такое время, что надо приглядывать за соседями. И он лежал там, на полу. Повсюду была кровь… кроме одной штуки на кровати, на ней крови не было. Как это называется-то? Надувная кукла, да? Ну, те, с помощью которых развлекаются одинокие мужики. Честно говоря, я всегда знал, что он какой-то странный, эти его очки, и скрытный он какой-то был.

В связи с этим преступлением полиция очень хочет пообщаться с Ройстоном Блэйком. Бывший охранник клуба “Хопперз” уже находится в розыске в связи с убийством Дина Стоуна, произошедшим прошлым вечером. Жителей города предупредили, чтобы они не приближались к нему. “Если увидите его, сразу звоните нам”, — сказал представитель полиции.

— Ты че здесь делаешь? — спросила она. — И зачем ты нацепил эту идиотскую куртку?

Я снова нашел ее и схватил за запястье. Рэйч была барменшей, так что она редко стояла на месте, а я в этой наглухо застегнутой парке постоянно терял ее из виду.

— Рэйч, — сказал я, натягивая капюшон. — Это я, типа. Блэйк.

— Вижу, что ты. Я ведь не дура. И все-таки что ты тут делаешь? Тебя ведь легавые ищут, знаешь?

— Легавые?

— Ну да, ведь ищут же?

— Я еще ни с кем не говорил, — сказал я, пожимая плечами.

— Тогда почему ты прячешь лицо?

— Не знаю, — сказал я. — Так, на всякий случай, типа.

— На всякий случай, если нарушишь закон, да?

— Нет. И еще вот что я тебе скажу — может быть, я теперь всегда буду носить эту куртку. Новый имидж и все такое. Ты слышала про мою новую работу? Нет? Угадай, что за работа?

— Блэйк, я…

— Ну давай… Угадай.

— Ну ладно. Бойня?

— Ебаная бойня? Не тупи. Давай, угадай правильно. Подумай, что Ройстон Блэйк может делать лучше всего, учитывая мои особые навыки и все такое.

— Дворник?

— Че, бля?

— Не знаю, Блэйк. Слушай, тут люди хотят, чтобы их обслужили…

Я сжал ее руку крепче.

— Никуда ты не пойдешь, пока не угадаешь.

— Блэйк, отпусти меня.