Никто, кроме нас - Владимир Воронов

   Время играло с нами странные шутки. С одной стороны, цифры, показывающие секунды, сменяли друг друга медленно-медленно. С другой - период, отведенный на подготовку к бою, стремительно истекал. Противник, возглавляемый единственным баронским мехом, оставшимся боеспособным, уже разворачивался для атаки. Еще немного и начнется бой, при любом исходе которого, ЭТА война для меня закончится.

   Внезапно, в наушнике затрещало и чей-то голос произнес: "Начали!" Одновременно взметнулась ракета, сигнализирующая нам о начале боя. Несмотря на нервное напряжение, меня на несколько секунд пробрал смех: сражение, словно спортивный поединок, начинается по сигналу. Все галантно, как на рыцарском турнире. Ведь командиры обоих отрядов - благородные дворяне. Вернее - изо всех сил стараются выглядеть таковыми друг перед другом и сторонними наблюдателями.

Глава 15

Мавр сделал свое дело, мавр может уходить.

Ф.Шиллер "Заговор Фиеско в Генуе"

   Тем временем, из-за холма, за которым готовились к атаке дружинники, выдвинулся мех, за которым в искаженном жарой воздухе едва угадывались шустро движущиеся фигурки пехотинцев. Теоретически - спроектированный для уничтожения вражеских боевых механизмов в ближнем бою "Убийца" был малоэффективен против пехоты. Силовой клинок поражает цели только в непосредственной близости и легко может быть поврежден о грунт. Огнемет эффективен на дистанциях, сравнимых с дальностью эффективного огня "Инферно". Плазменный излучатель обладает малой скорострельностью, да и дальнобойность не очень. Так теоретически и народный депутат избирается, чтобы выражать интересы тех, кто его избрал. А не для того, чтобы воровать, будучи неподсудным. Все выкладки пасовали перед одним фактом: мех уничтожает пехотинца одним ударом. Сам же он способен выдержать множество попаданий из пехотного оружия.

   Противник особо не спешил. Пилот вел свою машину аккуратными шагами, делая паузы, чтобы пехота не только не отставала, но и напротив, двигалась впереди него. Вымотанные жарой, те едва тащились. Во избежание засады, в которой были уничтожены остальные мехи дружины, подозрительные места обстреливались. Грамотный ты, Эри из Рода Иваре. Учишься на чужих ошибках. Ну так и я - не дурак. Одно и то же дважды не устраиваю. А проблемы у тебя начнутся не сейчас, а чуть попозже, когда ты на отрог поднимешься. И пехота окажется в зоне действительного огня. А пока - можете поиграть в войну, мальчики. Играйте в свое удовольствие.

   Ну вот, обманчиво медленно перебегающие фигурки вражеских пехотинцев поднялись на дорогу, ведущую к базе. С одной стороны - часть из них здесь прикрывал горный склон, надежно защищая от нашего огня. Да и естественных укрытий здесь было больше, чем на равнине. С другой - рано или поздно они приблизятся на дистанцию прямого выстрела из крупнокалиберных и тогда каждый шаг им придется оплачивать кровью по самой высокой ставке. А ведь на горном склоне особо не побегаешь. Да и укрыться от огня на ровной как стол дороге и гладких при дальнейшем сближении склонах - невозможно. Так что, пусть ребятишки вдоволь наиграются в войну. Больше поиграют, сильнее устанут.

   Нервы у атакующих были на пределе. То и дело пехота открывала шквальный огонь по им одним известным целям. Кто-то упал на ровном месте. Остальные тут же залегли, стреляя непонятно куда. Мех тоже отметился выстрелом ионного орудия. Огненный шар плазмы шарахнул по камням, которые немедленно начали оплывать, как маргарин на горячей сковородке. Еще сотню секунд по часам и невыносимо долго для меня продолжалось ожидание. Но вот, свершилось, головной дозор миновал ориентир. Ракету в зенит. Наш ход!

   Копеечная экономия при строительстве базы сыграла свою роль. За исключением пятачка перед ангаром, где лежали связанные пленные, на которых смотрел десяток стволов (еще один десяток, разбившись на пары, контролировал вентиляционные шахты и подступы к базе), а по периметру стояло несколько самодельных мин направленного взрыва, вся остальная территория поверхности горы была достаточно пересеченной местностью, где можно было спрятать не то, что пехотинца - грузовик-трехтонку. Из одной такой расщелины расчет крупнокалиберного пулемета извлек свое слонобойное чудовище и теперь бойцы, дав пару пристрелочных очередей, загрохотали отбойным молотком нам по ушам. Одновременно, занявший позиции наводчик противотанкового ружья, сделал первый выстрел по "Убийце". В раскаленном, колышущемся волнами воздухе, я потерял росчерк бронебойного. Но, судя по тому, что мех резко ускорился и начал раскачиваться вправо-влево, выполняя маневр уклонения, бронебойщики попали. Причем, точно в бронестекло колпака кабины, оставив на нем замеченную пилотом отметину.

   Испытания ПТР были проведены сразу же после первого боя. В качестве мишени использовались неповрежденные сегменты брони и кабины "Рыцаря". Потратив половину боекомплекта, было установлено, что одно попадание бронебойного патрона даже после выстрела в упор оставляет на броне только щербину. Но полдюжины выстрелов с ближней дистанции в одну точку - и в бронестекле получается дырка. Находящийся в кабине пилот в таком случае будет нуждаться только в услугах священника.

   Имея крайне слабое бронирование, "Убийца" был классическим примером нежизнеспособной попытки "скрестить ежа с ужом". Запихать в габариты среднего меха огневую мощь, способную справиться с тяжелым штурмовиком, конструкторы пытались неоднократно. В данном случае, разработчики отступили от идеи "яичной скорлупы с тяжелым молотом", оснастив боевую машину оружием исключительно ближнего боя. Получившийся образец на ближних дистанциях был страшным противником для тяжелой техники по соотношению "цена-эффективность". Вот только, получив высокоэффективный истребитель мехов (пусть только на дистанции ближнего боя), конструкторы, с упорством, достойным лучшего применения, продолжили приложение усилий для дальнейшего "упрощения" и "удешевления" машины. Ослабленная сверх всякой меры броня, в сочетании с оружием исключительно ближнего и контактного боя сводила на нет преимущества превосходной скорости и маневренности изначально вполне приличного боевого механизма.

   Понимая слабые стороны своего аппарата, и помня о большом количестве мест, вообще не прикрытых броней, не имеющий дальнобойного оружия пилот решил сделать ставку на маневренность. План его дальнейших действий был мне понятен. Обстреливаемая пехота уже залегла, не желая атаковать огневые точки "в лоб". Отступить для перегруппировки - означало признать свое поражение. Оружие его меха имеет малый радиус действия. Только плазменный излучатель пригоден для уничтожения пехоты вне дистанции выстрела "Инферно". В наших условиях, импульс опасен на расстоянии до трехсот метров.

   Вот только шансы бронебойщиков смотрятся гораздо выше. Хотя бы за счет скорострельности. Единственный выход для Эри был, увеличив скорость, подойти как можно ближе к краю плато. После чего, используя установленные на мехе прыжковые двигатели, перелететь моим бойцам за спину и "станцевать", держась на расстоянии от основной массы обороняющихся, уклоняясь от ракетного обстрела одиночек и, в свою очередь, расстреливая по одному моих орлов. По мере расчистки подступов, подошедшая пехота "зачищает" территорию, поддерживаемая мехом. Долго, рискованно, чревато потерями. Но других вариантов - у него просто нет.

   Сейчас, разогнавшись до скорости 20 м/с, мех прыжками мчался вперед, стараясь сделать свой путь максимально непредсказуемым. Оставшаяся далеко позади пехота пыталась обстреливать подозрительные места, что плохо получалось из-за горного рельефа. Сам пилот, похоже, рассчитывал больше на скорость и сообщение со спутников о том, что все мои бойцы, участвовавшие в атаке базы, уже поднялись наверх, чем на огневое прикрытие. Я внимательно следил за "Убийцей", который уже выходил на последний поворот перед подъемом. Вот он ускорился еще больше, еще, еще шаг... нелепо изогнувшись всем корпусом, многотонная боевая машина с грохотом, заглушенным диким ревом и улюлюканьем ополченцев, рухнула на камни.

   Взрослые очень любят говорить, какие милые, добрые, замечательные создания -маленькие дети. Не знаю, не знаю. В нежном, милом детском возрасте и я, и мои товарищи были большими шутниками. Вот только шутки у нас были... своеобразные. Те, кто становился объектом наших развлечений, почему-то не считали, что быть облитым ледяной водой в зимний вечер, поскользнуться на банановой кожуре, обнаружить в своей сумочке живую мышь, сесть на аккуратно подложенную кнопку или старательно подпиленный стул - очень смешно. Но одна выходка была выдающейся даже на этом фоне.

   Берем шарики. Обыкновенные штампованные из литых половинок пластиковые шарики, которыми так здорово стрелять из рогатки по голубям. Но не две-три штуки, а пару-тройку горстей. Которые ловко рассыпаем по коридору прямо перед торопящимся по своим делам учителем. Наступив на твердые шарики, в соответствии с законами физики, нога по инерции поедет вперед, выводя центр тяжести люто ненавидимого классного руководителя за пределы опоры. В такой ситуации не всякий тренированный спортсмен сумеет сгруппироваться и грамотно упасть, не получив синяков и ушибов. Что же тут говорить о немолодой женщине, на полгода попавшей в больницу. После той истории я месяц ел стоя, не мог нормально сидеть и спал исключительно на животе.