Последний бой - Павел Федоров

Сделав глубокую затяжку, он спросил негромко:

— Вы пришли с группой Головачева?

— Да.— Это был тот самый вопрос, которого я ждал.

— Вы знаете все подробности?..— Он взглянул на меня вопрошающе. Слова его не растворились, а как-то тяжело повисли в воздухе.

— Да. Знаю.

— Если не трудно, расскажите.

Подробно, обстоятельно, с тягчайшим в душе ощущением воспроизвел я картину той трагической ночи.

Гришин долго молча курил. Потушив цигарку, вытер платком лицо.

— Слова о дисциплине в разведке надо высекать на стволе автомата... А вам надолго запомнятся эти табачные в сарае листочки! — проговорил он, и мы направились к ожидавшим его раненым бойцам. Приезд командира для них был праздником — они понимали, что такое госпиталь на колесах...

Гришин никогда не обрастал никаким «оперением», всегда оставался самим собой. Не думал я, не гадал, что мне придется пережить здесь и наблюдать командира в наитяжелейшие дни, выпавшие на долю полка, где я был так тепло, по-человечески принят и обихожен.

— Ну как, поправляетесь, набираетесь сил? — спросил Сергей Владимирович, когда мы подошли к ожидавшим его бойцам.— Скоро отправим на Большую землю. Всех отправим! Слышите, товарищи, всех!— повторил он громко, и его густой голос смыл с лиц раненых улыбки, притушил разговоры.— Скоро будете долечиваться в нормальном госпитале, без палаток и скрипучих колес, где-нибудь в Подмосковье или в самой столице нашей, а то и на Кавказе, у теплого моря. Побросаете свои палки и самодельные костыли, пойдете по бережку и станете гальку швырять в синюю-синюю воду!.. Глядите, черти, не забывайте нас, товарищей своих! — Гришин погрозил пальцем и улыбнулся сдержанно, грустно.

Слова-то простые, а в горле щекотно. Шумно стало, говорливо, радостно. Кого из нас не тянуло тогда на Большую землю? Мы, раненые, как праздника ждали этой минуты. Мы находились вне строя, безоружные, а потому нам в сто крат было труднее. Большая земля, встреча с родными и близкими чудилась нам светлым праздником.

Хорошо нам было жить в этом госпитале на колесах! Но вдруг эти колеса раскатать придется в разные стороны, как быть тогда?

Давно уже каратели нацелились на партизанское соединение, не раз пытались окружить и уничтожить. Бомбили лес с самолетов, обстреливали из тяжелых орудий. Стягивали войска, формировали карательные экспедиции. Зная о намерениях противника, гришинцы встречали его на дальних подступах, уничтожали колонны из засад. Гришин маневрировал, уводил полк известными ему путями, оставляя противнику пустые шалаши и золу костров.

6

Удивительно расчетливы, разумны, а потому почти всегда блистательны были действия 13-го полка. Особенно его разведчиков. И все благодаря прочной связи с населением на оккупированной фашистами советской земле.

Это было признано даже самим противником. Вот что писал в западногерманском журнале «Веркюнде» за 1956 год подполковник в отставке Хельмут Крайдель:

«ОХОТА ЗА ГРИШИНЫМ.

О действиях немецких войск против отряда Гришина, 1942/43 гг., тыловой район группы армий «Центр».

Этот отряд Гришина стал одной из опаснейших и активнейших банд в тыловом районе группы «Центр».

Злобствующим бессильем дышат строки Крайделя, насыщенные беспомощными эпитетами: «банда», «шайка». Даже гвардейский кавкорпус генерала П. А. Белова он именует не иначе как «крупная банда русского генерала Белова»... Но даже он не может не признать силы и мощи советского народа, боровшегося с оккупантами на захваченной ими советской земле.

«Борьба с отрядом Гришина проводилась с переменным успехом почти всеми охранными дивизиями тылового района группы войск «Центр». Благодаря ловкости и энергии командира банды и постоянной поддержке ее центральным партизанским руководством долгое время попытки нейтрализовать силы Гришина оставались безуспешными. Руководство бандой было с самого начала целеустремленным и четким. Благодаря частым успехам банды пополнение в нее поступало в большом количестве. Все эти весьма вредные для немецких войск явления разыгрывались на глазах командующего, генерала фон Шекендорфа (Смоленск), и он «нажимал» на 286-ю охранную дивизию, которая ввиду этого стремилась, используя все более крупные силы, вплоть до всей дивизии целиком, окружить и уничтожить банду. Но это намерение не могло осуществиться из-за недостатка в силах, непросматриваемой местности и подвижного характера боев, хотя сам командующий помогал корпусными частями, силами 2-го авиационного полка, бригады Грауконфа и танковыми батальонами. Район боевых действий — болотистая, труднопроходимая местность — был столь же благоприятен для противника, сколь сложен для немецких войск. Ввиду длительного пребывания отряда Гришина в этих местах и успеха его действий банда получала сильную поддержку от местного населения. Подготовка карательных акций и особенно использование агентов-лазутчиков оказывались весьма затрудненными. Ход операций неоднократно доказывал, что маневры немецких войск не удастся сохранить в тайне, так как противник всегда прорывался, сосредоточив свои главные силы на самом слабом участке кольца окружения.

Мамаевский лес (сев. Почеп) был весной 1943 года окружен 221-й охранной дивизией с помощью 1-й пехотной и 1-й танковой дивизий, которые как раз оказались под рукой. Но в связи с коротким сроком, отведенным на всю акцию, успех был невелик. Войска лишь сожгли несколько покинутых лагерей и складов.

В январе 1943 года банда переправилась через р. Ипуть с северо-востока и, имея значительные силы и вооружение, а также обладая высокой подвижностью (благодаря большому количеству санных упряжек), атаковала расположение 221-й охранной дивизии у железнодорожной линии Сураш (Сурох) — Климовичи. Опорные пункты, подвергшиеся нападению, удерживались в тяжелых боях прибывшим незадолго до этого из Дании 930-м пех. полком (командир полковник Линкер). Этим полком не оборонялся лишь один опорный пункт, находившийся у моста через Ипуть. Противнику, впрочем, удалось прорваться на запад. Немедленно организованная разведка установила, что западнее железной дороги в районе Гордеевки банда остановилась и начала пополнять свой состав за счет совершенно ошеломленного населения этого ранее столь спокойного района».

Эта заключительная фраза подполковника Крайделя вызывает веселую улыбку, потому что всего несколькими строками выше он признал, что «банда получала сильную поддержку местного населения».

Признание противника, каким бы ядовитым оно ни было, в высшей степени ценно для боевой, героической истории партизанского соединения 13. Вот еще некоторые очень важные и существенные выдержки:

«Командир 930-го пехотного полка провел одной ротой разведку боем в направлении Гордеевка. Но из-за высокого снега и пересеченной местности организовать поддержку огнем тяжелого орудия не удалось, так что операцию прекратили во избежание ненужных потерь.

Вслед за этим командир 221-й охранной дивизии (штаб стоял в Гомеле) решился преследовать отряд Гришина частью сил, специально оснастив их зимними средствами передвижения. Перед подразделениями была поставлена необычная задача: на основе уже полученного опыта борьбы с партизанами обеспечить в короткий срок карательному отряду подвижность и боеспособность на глубоком снегу. Средства были только подручные. Из всех подразделений, которые можно было бы использовать против Гришина, за несколько дней был сформирован усиленный батальон под командованием капитана Фишера, оснащенный санными упряжками.

Значительные трудности, возникшие при погрузке тяжелого вооружения и техники (станковые пулеметы, ПТ орудия, полковые орудия, рации и т. д.), были преодолены на местах общими усилиями. Через несколько дней усиленный батальон выступил в поход. С самого начала была поставлена лишь ограниченная задача: атаковать Гришина, нанести ему возможно большие потери и отогнать в другие районы.

После упорного напряженного преследования по глубокому снегу батальон навязал противнику бой вост. Ветки (сев.-вост. Гомеля). Понеся значительные потери, передовой отряд попал в расставленную Гришиным ловушку, удалось вынудить банду к отходу на юг. Установить потери противника не удалось, поскольку русские, как это часто бывало, унесли с собой и раненых и убитых. При банде находилась колонна санных упряжек с ранеными.

Чтобы преградить Гришину путь на юг, вдоль железнодорожной линии Гомель — Дорогобуж — Новозыбков была спешно построена опиравшаяся на ранее построенные опорные пункты оборонительная линия.

Для строительства пришлось использовать все наличные рабочие руки — пекарей, мясников, связистов, роту из местного населения, один танковый взвод и т. д. Однако банда в тяжелых ночных боях прорвала эту линию и ушла на юг.