Выжившая из Ходо. Академия - Ольга Дмитриева

ничего не стала. Удивленно похлопала ресницами, как будто вижу это в первый раз, и заблокировала первую атаку.

Сложнее всего было поддаваться и делать ошибки. Тело Шияссы не было таким тренированным, как мое, и катану не наполняла магия. Поэтому у Стэндиша было преимущество. Впрочем, пользовался он им, на мой взгляд, весьма бездарно. Было видно, что оружие не предназначено для светлой магии. А нужно было грабить Тайджу, а не Мисуто! Не этого Мисуто...

И все же, сражался он неплохо. Но я отметила для себя несколько его слабых мест. Пользоваться не стала. Время придет. Спустя пару минут довольно бестолковой схватки я позволила приставить острие катаны к моему горлу и растерянно опустила свой клинок.

Охотник довольно убрал оружие в ножны и сказал:

— Что ж, ты не безнадежна. Попытаюсь натаскать тебя за пару недель, которые нам суждено провести вместе. Хоть какое-то развлечение в этой глуши.

Развлечение? А почему бы и нет. Я вложила катану в ножны отточенным жестом и спросила:

— А что будет, если через две недели я вас побью? На вот этих рибенских мечах?

И  выдала тщательно отрепетированный перед зеркалом наивный взгляд. Стэндиш рассмеялся и снисходительно посмотрел на меня.

— Ты? Меня? Хочешь пари? На что?

Кажется, клюнул. Я кивнула и указала пальцем на его катану:

— Если я выиграю у вас до того, как мы вернемся в Лукаш, обменяемся катанами. Ваша мне больше нравится.

— Потому что это катана духа, а не простая железка, глупая девочка, – покачал головой Стэндиш. – Да ты хоть знаешь, кому она принадлежала?

Я равнодушно пожала плечами и отвела взгляд. Разумеется, знаю. Это клинок Соджи Мисуто. Моего учителя.

Я продолжила настаивать:

— Ну так что? Вы согласны?

Стэндиш бросил на меня презрительный взгляд и саркастично сказал:

— Если случится чудо, и через две недели ты сможешь победить меня, то, так и быть, поменяемся катанами.

— Поклянитесь кровью и магией, – потребовала я.

— Еще чего, – фыркнул охотник. – У тебя свидетели есть. Если не исполню свои обещания, жалуйся герцогу Бейтану. Его остроухая пассия тебя поддержит.

Значит, все-таки пассия? Первый раз слышу, чтобы эльфийка интересовалась человеком. Возможно, герцог Бейтан просто не утруждает себя развенчанием слухов.

Я медленно отошла в сторону, отложила клинок и присела на одеяло к Шоннерту. Тот погладил меня по плечу и сказал:

— Ты здорово сражалась.

Его забота трогала. Я положила голову на плечо юноши и устремила взгляд в костер. Через год наши пути разойдутся, и я старалась не привязываться к мальчишкам. Но иногда не могла удержаться и пользовалась положением любимой сестры.

Винсент сел с другой стороны от меня. Ястер кинжалом вырезал что-то из куска дерева. Отдыху не суждено было продлиться долго. Святой окинул нас мрачным взглядом и напомнил:

— Две недели пропусков по учебе. Надеюсь, вы взяли учебники?

Заворчав, юноши потянулись к сумкам. В целях экономии места в рюкзаках, мы взяли только один комплект учебников на всех. Пока Ястер и Винсент читали государственность, мы с Шоном конспектировали высшую теорию боевой магии. Святой развалился на своем одеяле, жевал травинку и смотрел в небо. Тьен растворился в темноте. Изредка в кустах вокруг поляны я замечала свечение зеленых глаз демона.

«Охраняю вас», – ответил пес на мой невысказанный вопрос.

Выставлять караульных на ночь не стали. Бдить до утра предстояло Тьену. Больше всего я боялась,что снова проснусь в крови. Хранить секреты в походе было сложнее. Я постоянно была на виду, невозможность остаться одной угнетала меня даже за один день.

Ожидаемо, после такого вечера ночью я долго не могла уснуть. Лежала и вспоминала все, что было. Войну десятилетней давности. Уроки Мисуто Соджи. Гибель своей семьи. Кажется, я все-таки задремала. Но проснулась еще ночью. Святого не было у костра, и я потихоньку выползла из-под одеяла и пошла в сторону ручья. По пути я прихватила из сумок окарину и сунула за пояс кинжал.

Затем  я спустилась немного вниз по течению, села на камень и начала разглядывать подарок Тьена. Видела в темноте я намного лучше людей. Играть на окарине я пробовола всего пару раз, но уже поняла, что инструмент мне достался хороший. Тьен сделал лучший выбор. Осталось подготовить ее для дела.

Я положила окарину на колени, закрыла глаза и постаралась выровнять дыхание. Несколько минут слушала звуки ночного леса и старалась освободить голову от мыслей. Стать частью окружающего мира. А еще я очень надеялась, что если я буду спокойной, золотая искра не проснется.

Я потянулась к рукояти короткого кинжала. Приоткрыла глаза и осторожно разрезала подушечку пальца. Мир окрасился зеленью, и одновременно в груди начал разгораться пожар. Я торопливо прикоснулась к окарине и начертила на гладком боку своей кровью мой символ духа – знак, который получает каждый Ходо в момент первого соприкосновения с иным миром. Затем прошептала пару слов на рибенском и постаралась снова выровнять дыхание. Жжение в груди не утихало, но и не становилось невыносимым. Я старалась дышать медленно, чтобы скорее войти в некромантский транс. Осторожно направила свою магию внутрь окарины, и едва не задохнулась от боли.Как с этой золотой искрой живут сами эльфы? Духи предков, почему так больно? С большим трудом я завершила ритуал. Рядом послышался шорох, а затем в моей голове разадался голос Тьена:

«Спокойно. Сейчас станет легче».

Холодный язык коснулся моего пальца, залечивая рану. Через минуту я уже могла нормально дышать и осторожно посмотрела на окарину. Внешне она никак не изменилась. Но теперь я чувствовала инструмент. Некроманты любили отмечать свои инструменты кровью, создавая особенную связь. Это неповторимое чувство своего было прекрасно. Только теперь я поняла, как же мне этого не хватало.

Тьен обнюхал окарину и спросил:

«Ты подчинила ее себе?»

— Нет, – прошептала я. – Это только подготовка к ритуалу. И на это меня едва хватило. Мешает золотая искра.

«Думай, я буду тебя понимать. Святой неподалеку. Нужно вернуться, пока он не пошел тебя искать».

Я молча кивнула и поднялась на ноги, чтобы вернуться к костру. Повернулась спиной к ручью и замерла, поудобнее перехватывая кинжал. В ближайших кустах светилась пара крупных золотистых глаз.

Глава 36. Дорога

Зверь вышел из кустов. Огромный, как медведь, пушистый и массивный пес, покрытый золотистой шерстью,скалил клыки и глухо рычал. Тьен ответил ему тем же. Вздыбил короткую шерсть на загривке и ощерился. Внезапно из кустов вышел Стэндиш  с обнаженным клинком. К моему удивлению, вместо того ,чтобы атаковать