Дикая птица - Елена Кондрацкая

не вписывались в атмосферу праздника.

— Я уж думал, что ты не появишься, — проворчал царь, когда они приблизились к столу. Он с любопытством взглянул на Рогнеду. — А это ещё кто?

Рогнеда поклонилась, протянула царю грамоту и повторила свою историю. Всё время, пока она говорила, царь неотрывно смотрел на неё пронзительными зелёными глазами, а Рогнеде ужасно хотелось спрятаться от этого взгляда. Когда она завершила рассказ, царь поднялся из-за стола и неторопливо подошёл. Остановился на расстоянии вытянутой руки и молча глядел, прищурившись. А у Рогнеды внутри всё сжималось от страха. Не поверил? Прогонит? Велит казнить? Придётся сражаться? Она собралась с духом, гордо вскинула подбородок и посмотрела царю в глаза.

— Я прошу твоей защиты и убежища, — сказала она и, опомнившись, склонила голову и добавила. — Мой царь.

Радомир двумя пальцами коснулся её подбородка и заставил посмотреть на себя. Рогнеда выдержала взгляд.

— Вызовите Журавля, — бросил он кому-то за спиной. — Не хочу, чтобы таком красивом лице остался безобразный шрам. И отправьте стражников на тракт, пусть всё проверят. — Он посмотрел Рогнеде в глаза и улыбнулся уголком губ. — Ты получишь мою защиту, княгиня.

Слуги отвели Рогнеду в просторные покои, вымыли и переодели. Журавль — молодой юноша — вылечил не только её лицо, но и мозоли на ногах. Рогнеда сидела на чистой, пахнущей заморской лавандой постели и не могла нарадоваться своей удаче. Всё получилось даже легче, чем она думала. И царь, он явно заинтересовала ей. Пожирал глазами, будто она сдобный пирог. Возможно, охмурить его будет не так уж и сложно. Всё, что нужно сделать — распалить искорку похоти, что уже тлела в нём. Не пройдёт и месяца, как царь будет у её ног.

Но всё случилось гораздо быстрее и стремительнее, чем Рогнеда могла представить.

Царь пришёл, когда она собиралась отойти ко сну. Сидела на кровати и расчёсывала ещё влажные после бани волосы. Радомир был пьян и разгорячён. Рогнеда почувствовала запах мёда и дыма.

— Смотрю, ты уже устроилась, — сказал он, закрывая за собой дверь. — Я велел отдать тебе лучшие покои. После моих, разумеется.

— Благодарю, здесь чудесно. — Рогнеда вежливо улыбнулась, стараясь скрыть напряжение в голосе. Она поняла, что царю нужно, едва он переступил порог.

Радомир подошёл ближе и опёрся на изножье кровати. Изучая взглядом одолженную Рогнеде ночную сорочку.

— Можешь оставаться здесь, сколько угодно, Рогнеда. — Он с трудом подбирал слова, делая большие паузы. — Я… признаться честно… не верю, что говорю это… в такой час… и после всего, что ты пережила сегодня, но, ты… твоя красота покорила меня, едва я тебя увидел.

Рогнеда старалась сохранять спокойствие, но сердце билось с удвоенной силой. К горлу подступил тугой комок.

— Я польщена, благодарю. — Она снова улыбнулась.

Радомир кивнул, погладил бороду, помялся с ноги на ногу, снова кивнул и направился к выходу. Рогнеда облегчённо выдохнула.

— И знаешь. — Он резко развернулся у двери и широко улыбнулся. — Я думаю, что такая щедрость — моя щедрость — стоит некоторой благодарности.

— Я искренне благодарна тебе, мой царь! — Рогнеда встала с постели и поклонилась. — Ты спас меня и приютил, как же можно не быть благодарной за это?

Царь подошёл к ней почти вплотную, и Рогнеда с трудом сдержалась, чтобы не отвернуться от запаха мёда, ударившего в нос. Его дыхание было сбивчивым и тяжёлым, руки беспокойно вились у её тела, но ещё не решались коснуться. А Рогнеда отчаянно старалась держать себя в руках и не выдать страха и отвращения перед грядущим. Ещё ни с кем прежде она не была близка.

Ноги подкашивались, но Рогнеда стояла и смотрела в замутнённые мёдом зелёные глаза.

— Я царь, — сказал Радомир, покачиваясь.

— Царь. — кивнула Рогнеда.

— И я всегда беру то, что хочу, — пророкотал он и повалил её на кровать.

Рогнеда кричала, изображая блаженство, стараясь заглушить боль и не вдыхать тошнотворный запах немытого тела, жареного мяса и хмеля. Царь стонал ей в ухо и шептал непристойности обо всём том, что так мечтал с ней сотворить. Через пару минут всё кончилось, и он, потный и измождённый, заснул прямо на ней.

«Всё хорошо. Нужно просто потерпеть», — повторяла про себя Рогнеда, глядя в потолок. Повторяла, повторяла и повторяла. До самого утра.

***

— Почему бы тебе не перебраться в Царские Палаты, любимая? Тогда мы могли бы встречаться каждую ночь. — Голос Радомира вырвал Рогнеду из воспоминаний.

Она поднялась с постели и поправила волосы, позволяя им свободно лечь на грудь. Подняла с пола платье.

— Ты же знаешь, что это возможно только после свадьбы, зачем дразнишь? Или хочешь богов прогневать?

Царь привстал на локте, наблюдая за тем, как она одевалась.

— Ладно, звезда моя. Но хоть сейчас не сбегай. Полежи ещё со мной, и быть может, я найду в себе силы порадовать тебя ещё раз.

— В другой раз. — Рогнеда клюнула Радомира в щёку и отошла к большому зеркалу на стене, чтобы заплести волосы.

Отражение выглядело болезненно: под глазами — тёмные круги, на щеках — яркие пятна румянца, на лбу — испарина. Нужно будет хорошенько выспаться.

— Куда ты собираешься?

— Домой.

— Или к моему сыну?

Рогнеда замерла. Радомир в отражении смотрел на неё грозно, от былой нежности не осталось и следа. Рогнеда натянула невинную улыбку и обернулась.

— Что за странные вопросы, Радомир? К чему ты клонишь?

— Да так. — Царь лёг на спину и закинул руки за голову. — Мне тут мышка нашептала, что вы с Дареном стали удивительно часто встречаться. Я человек добрый, не подозрительный, но тяжело спорить с фактами, Рогнеда. Сначала он приносит тебя во дворец без сознания. Как он тебя нашёл? Где? Почему именно он? Он молчит, не говорит, где был. Что ж, ладно. Потом это нападение в библиотеке, и вы снова вместе. Что ты там делала среди ночи? А Игорный дом, где вас видели мои люди? И вот на днях они видели, что он пришёл к тебе днём и до самой ночи так и не вышел. Ладно, один раз, два, но это превращается в закономерность! И это только то, о чём я знаю. А сколького я не знаю, Рогнеда? М?

Царь сел в