После апокалипсиса - Вячеслав Рыбаков

А еще им приходилось отбиваться от людишек, жадных до легкой добычи. Недалеко от Твери старатели переправились через заводи и вышли к забытой промышленной зоне. Карта этих мест с тайными пометками Никите обошлась в золотое колечко с красным камешком. Карту он выменял, по его словам, в Москве у одного надежного старичка. Однако когда они пробрались через густой ольховник к проломам в бетонной ограде, то обнаружили, что на территории завода орудуют три, а то и четыре старательские артели. То ли старичок оказался ненадежным, то ли они про нетронутое место разнюхали или выследили друг друга. Толку от этого, правда, как выяснилось, было ровным счетом никакого — все мало-мальски ценное разобрали и унесли давно, еще до прихода большой воды. Меди тоже почти не осталось, еле заметные длинные канавки указывали места, откуда вытягивали кабель. Правда, Сергею повезло, и он раскопал в мусорной куче тяжеленную штуковину с ведро величиной. Антон сказал, что это электромотор, в нем медного проводу должно быть немало.

Хотел его раскурочить, но Владимир, осмотрев мотор и чуть ли не обнюхав его, сметая пыль с корпуса своей рыжей бородой, посоветовал взять его как есть в целости. Вдруг он исправен, и ему применение найдут! Антон долго ругался, а потом все приставал к Владимиру насчет электричества, спрашивал, чем тот его вырабатывать будет, и обидные советы давал. Дня два они возились в изрытой вдоль и поперек зоне, но ничего стоящего не нашли, мелочь разве что. Поругались немного с другими артельщиками, до драки, однако, дело не дошло. А вот на обратном пути как раз и напоролись на засаду.

Они миновали поселение на правом берегу, и у самой переправы из-за плетня к ним вышли два невзрачных мужичка. Один помахал рукой и остался у плетня, второй, улыбаясь приветливо, пошел навстречу. «Лезь под телегу», тихо сказал Никита, придерживая коня и доставая из-под тюка, на котором сидел, маленькую торбу, глухо и тяжело брякнувшую о борт.

Сергей непонимающе уставился на вожака, но Никита без объяснений пихнул кулаком в бок, да так, что парень вмиг оказался под шершавыми досками. Антон и Владимир подскочили с двух сторон и загремели рухлядью, доставая пики. «Так ведь улыбаются», — жалобно пробормотал Сергей. Он не понимал, почему насторожились старатели. «В том-то и дело, что улыбаются! — отозвался обычно неразговорчивый Владимир. — С чего это они незнакомым людям улыбаются?» Тут Сергей не выдержал и выполз из-под телеги.

— В гости к кому или по делу? — спросил подошедший человек, сверкая на солнце большой лысиной, и снова заулыбался, второй же продолжал махать рукой у плетня, но уже не старателям, а кому-то в сторону.

— Да так, проездом, — ответил Никита.

— А за проезд надо платить, — благодушно сказал лысый. — Тут у нас с этим строго. Даланя не любит, когда задарма проезжают.

— Это ты, что ли, папаня? — спросил Антон.

Лысый перестал улыбаться.

Тут снизу от реки поднялись еще четверо, а впереди широко шагал громадный детина, размахивая жутким секачом на длинной рукояти.

— Где вас носит! — крикнул тот, что махал рукой, а лысый снова осклабился, но улыбка на этот раз вышла совсем скверная.

— А вот и Папаня, — сказал он. — Значит, так, за проход оставите коня и телегу, сами свободны. Папане надо поклониться и благодарить за доброту.

— Да я бы поклонился, — протянул Никита, не глядя в сторону поднимающейся к ним оравы, и запустил руку в торбу, — только у меня дружок несговорчивый, что не по нраву, шум поднимает, из-за пустяка взрывается…

— Это еще кто? — насторожился лысый, оглядывая старателей.

— Вот он, дружок-то, — с этими словами Никита разжал кулак и протянул лысому темный предмет, похожий на булыжник, а когда лысый шарахнулся от него в канаву, Никита вроде бы лениво взмахнул рукой, предмет полетел в сторону оравы, а сам вожак кинулся на Сергея, сбил с ног и прижал к пыльной земле. Только Сергей успел заметить, что Антон и Владимир тоже залегли, как невдалеке сильно бухнуло и поверх голов что-то вжикнуло, словно промчался пчелиный рой.

Всех, кто стоял на пути к переправе, раскидало в стороны, а кого и в клочья разметало. Лысый, подвывая, выбрался из канавы и тряс отвисшей челюстью. Антон несильно стукнул его тупым концом пики в лоб, и лысый, охнув, повалился обратно в канаву.

Старатели оттащили в сторону тела незадачливых разбойников, убитых и раненых. Верзиле осколок задел ногу. Он все пытался встать, громко матерясь при этом и неуклюже размахивая секачом. Потом уполз в заросли. Антон проводил его взглядом, хмыкнул и сказал, что в такую дурацкую засаду он еще ни разу не попадал. Но миновав плетень, они обнаружили за ним еще одного мужика. Он был ранен в живот, одной рукой зажимал рану, а другой рот, чтобы заглушить стон. Рядом лежал черный вороненый ствол с длинным рожком.

— Засада-то не дурацкая, — нахмурился Никита, — если бы этого не задело, враз бы снял нас одной очередью. Нам повезло, а ему нет.

— Что же они тянули? — удивился Антон.

— Покуражиться захотели, вот и нарвались! — ответил Никита. — Смотри, у него бинокль был. Жаль, все стекла разбились.

Он повертел в руке штуковину из двух коротких трубок, заглянул в дырки.

— Хорошо, хоть лошадку не зацепило, — сказал Антон.

— Да, повезло… — повторил Никита.

Он поднял ствол и аккуратно замотал его в мешковину.

— Старый «дегтярь». В хозяйстве сгодится. Я на этих сучар последнюю гранату стратил.

— У меня одна еще осталась.

— Это хорошо…

Раненый между тем перестал зажимать себе рот, негромко выругался, уронил голову и затих.

— Здорово бабахнуло! — сказал Сергей.

— Здорово, — согласился Никита и тут же влепил ему такую оплеуху, что парень кубарем полетел со склона к воде.

— Будешь знать, как своевольничать! — крикнул ему вдогонку Никита.

Щека потом долго горела, но Сергей не обижался. Не надо было из-под телеги вылезать. Ослушался вожака, вот и схлопотал.

После этой засады целый месяц прошел тихо и без приключений. Пару раз, правда, чуть не попали в ловушки, оставленные какими-то мелкими негодяями. В одном заброшенном городишке к северу от Москвы они нашли почти нетронутые строения.

Раньше здесь был, наверно, институт или лаборатория — уцелевшая стеклянная посуда удивила Сергея: круглые прозрачные бутыли с широкой горловиной, стеклянные спирали, плоские блюдца, а то и штуковины вовсе непонятной формы и назначения. Бинокля, о котором ему рассказал Никита, найти не удалось, хотя здесь сохранились кое-какие приборы. Антон хотел было их прямо так и взять, но Никита велел разобрать и вынуть самое ценное. С этими приборами хлопот не оберешься, сказал он. Антон и Владимир понимающе переглянулись. Сергей тоже слышал краем уха, что ведьмаки Правителя строго следят, чтобы всякую хитрую технику аккуратно им доставляли, а потом еще строже допытываются, где взяли, что еще оставили, с кем встречались, то да се, морока, словом…

Вот в этом месте и чуть не нарвались. Потянул Сергей за ручку уцелевшей двери, да хорошо рядом Никита оказался, заметил тонкую леску в проеме, что от двери тянулась. Когда со стороны окна влезли, увидели, что другим концом привязана та леска к горлышку бутыли с темной жидкостью, а бутыль на самом краю стола пристроена.

— Вот гады ученые, — выругался Антон. — Травануть хотели. А ну как дети бы сюда забежали?!

Никита покачал головой и внимательно оглядел ловушку.

— Недавно поставили, — сказал он. — Пылища на ней от силы месяца три-четыре. Не ученые. Кто-то шарил здесь да памятку оставил.

Осторожно понюхал пробку и, сморщившись, зажал пальцами ноздри.

— Точно отрава, — согласился он с Антоном. — Если бы разбили — веники.

Уходили из городишка осторожно, стараясь не сходить с еле заметной колеи на заросшей дороге. Но все равно чуть не напоролись на самострел. Спусковая веревка прогнила, и поэтому, когда Владимир, ведущий под уздцы коня, отогнул ветку, что свисала над дорогой, самопал не выстрелил. А то сидела бы в нем стрела со ржавым гвоздем вместо наконечника.

Вечером на привале, когда они вышли к воде и остановились у здания без окон с висячим замком на железной двери, Сергей стал допытываться, кто же это им такие подлянки устраивает.

Никита вообще не ответил, а Антон сумрачно пояснил, что ныне всякие людишки попадаются, даже среди старателей. Гадят за собой, капканы налаживают. Молчун Владимир вдруг разговорился и долго втолковывал парню, по каким приметам можно определить, где прошли честные промысловики, где мелкие грабители, а где хитрованы подлые ловушки насторожили и как те ловушки обходить.

Антон буркнул, что таких выблядков надо убивать. Из-за них о старателях дурная молва идет. Люди думают, что золота и добра всякого у них немерено, тогда как за кусок приличной нержавейки порой головой рискуешь.