Готика белого отребья III - Эдвард Ли

дрожал на шипе, бормоча что-то вроде:

- Я заставлю своих парней обрюхатить вас обеих, а потом раскатаю вас катком...

- Единственное, что ты сделаешь, - заверила его Дон, - это будешь медленно умирать. - Кровавый ливень уже утих. Она схватила свою подругу. - Сноуи, быстро спусти с него штаны!

- Зачем?

- Просто сделай это, пока он не сдох!

Сноуи сделала, как её просили, и сдернула с мафиози прусско-серые брюки от Гуччи, театрально обнажив его сбившийся в кучу маленький член, такой маленький, что он почти терялся в лобковых волосах.

Дон, не теряя времени, заняла позицию и с мастерством кикера приблизилась к своей цели и - раз, два, три…

ХОП!

…сильно пнула Поли по яйцам своей искусственной ногой.

Поли, все еще живой, застонал, как только что оседланный бык.

- Черт, я всегда хотела это сделать! - воскликнула она. - Все время, когда этот подонок заставлял меня сосать его член, теперь я могу пинать его яйца, а затем…

ХОП!

…она пнула его снова, на этот раз так сильно, что белки глаз Поли, казалось, закровоточили в долю секунды.

- Да, больно тебе, сука? - нараспев спросила она.

- А ну-ка, подвинься!

Само собой разумеется, что это был не первый случай, когда Сноуи добровольно опускалась на колени перед мужскими гениталиями; даже сказать, что это был тысячный раз, было бы, боюсь, не совсем верно. Тем не менее, она опустилась на колени перед едва живым Поли и его скорбно втянутым пенисом. Она порылась в его мошонке, сумела выделить единственное яичко, а затем обхватила его большим и указательным пальцами, оказывая достаточное давление, пока яичко не выдвинулось вперед, плотно прижавшись к коже.

- Видела, как один из братьев Ларкинс сделал это с наркоторговцем, которого они поймали в Динз-Корнерз, - и потом Сноуи открыла рот, медленно наклонила голову вперед, затем осторожно поместила яичко между верхними и нижними передними зубами, а затем в одном большом всплеске нижнечелюстного движения…

Щелк!

Разделила это пульсирующее, жилистое яичко на почти идеальные половинки.

Теперь вспомните, что Поли уже стоял обеими ногами в могиле, но Сноуи ловко использовала свои резцы, чтобы произвести в нервной системе Поли хороший сильный удар реактивной агонии.

- Вот так тебе, пидорюга! Запомни, кто отправил тебя в ад, сучара, - радостно закричала Дон.

- О, черт, - простонала Сноуи. - Я чувствую вкус его яйца во рту.

Теперь обе девушки обнялись и начали прыгать вокруг в маниакальном и праздничном танце.

- Ты только подумай! - крикнула Дон. - Больше не буду сосать его член, не буду глотать его сперму, не буду брать его в задницу, и, и, и…

- Больше никакого некропорно! - вскрикнула Сноуи.

- Какой пиздатый день!

- Точняк!

- Кстати, а что она там говорил? Оги тоже сдох? И…

- Ага, - подскочила Сноуи, - и еще какую-то чушь про цыпочек в плащах и про то, что у Оги кости растаяли. Они, по ходу, наркотой упоролись. Что за парочка долбоёбов!

Но тема разговора вскоре иссякла для Дон. Теперь, когда Поли и Оги оба были мертвы, фитиль Дон был официально зажжен, и она задрала футболку Сноуи, и через секунду в ее руках были эти большие сиськи фермерской девушки.

- К черту все это дерьмо, - решила она. - Я хочу потрахаться!

Она схватила Сноуи чуть ниже бедер, шлепнула её задом на каменный алтарь и, не теряя ни секунды, одним идеально синхронным движением стянула джинсы Сноуи с ног, закинула колени Сноуи себе на плечи и отправилась в её промежность. Она уткнулась лицом прямо в большой кудрявый желто-белый куст своей подруги и глубоко зарылась в его особые места, выуживая языком эту чудесную солодовую плоть.

И можете поспорить на свою задницу, что Сноуи нравилось это: её задница сжималась, соски торчали, влагалище дрожало, а язык свисал, как у сенбернара. Как раз в тот момент, когда она собиралась взорваться очень громким оргазмом, мечтательность была прервана самым странным шумом: низким, скрипучим звуком. Звук был настолько отчетливым, неприятным и отвлекающим, что вся надежда на бурный оргазм сразу же рухнула.

- Что за дерьмо? - спросила она.

Дон оторвала свое лицо от зияющей промежности подруги и подошла к тому месту, где висело пронзенное тело Поли. Она точно знала, что это был за звук. Сноуи – все еще без штанов, не забывайте – последовала за ней.

- Предсмертный хрип, - сказала Дон, знакомая с этим выразительным звуком, сопровождающим последний момент жизни человека.

Поли просто висел там с безвольно висящим членом, с конца его члена капала моча.

- Не могу поверить, что этот хрен действительно мертв! - Сноуи моргнула, посмотрела на труп Поли, на труп пастора Томми, а затем на единственную открытую дверь в конце ряда. - Но подожди минутку. - Сказала Сноуи. - Что это за стук?

- Какая разница!

- Я думала, что каждый раз, когда кто-то прибивается к одной из этих дверей, она открывается...

Дон подхватила наблюдение Сноуи.

- Ты права. Так сказал Писатель. Он называл эти двери траверсионными уздечками или как-то так. Одна из них должна была открыться, когда умер Поли... - Она внимательно посмотрела на тело Поли, висевшее на двери. - Если только он еще не совсем умер.

Как только она высказала это предположение, изо рта Поли вырвалось еще несколько жутких предсмертных щелчков. Потом еще два, потом еще один, потом пауза, а потом последний щелчок и...

БАМ!

Предпоследняя траверсионная дверь с грохотом распахнулась. Послышался громкий вой, похожий на шторм снаружи, на торнадо где-то очень далеко. На мгновение воцарилась тишина, а затем в подвал ворвалось какое-то обратное давление. И у Сноуи, и у Дон волосы встали дыбом, когда они почувствовали притяжение. Штаны Сноуи, все еще валявшиеся на полу, были первыми вещами, втянутыми в открывшийся дверной проем. Потом туда засосало несколько книг и несколько пустых пивных бутылок.

Дон почувствовала, как сила притягивает ее собственное тело, набирая силу, поэтому она нырнула за каменный алтарь.

- Сноуи! - закричала она. - Хватайся за что-нибудь!

-За что, блядь? - крикнула Сноуи, перекривая рев.

Дон высунула голову из-за алтаря как раз вовремя, чтобы увидеть, как Сноуи сбило с ног и с голой задницей втащило в дверной проем.

««—»»

- Ты это видела, верно? - спросил Писатель.

Чарити вздохнула.

- Ты имеешь в виду, видела ли я, как две женщины в черных плащах исчезли посреди болота? Да, думаю, что да.

Солнце теперь быстро садилось, окрашивая темнотой щели окружающего леса, и вместе с этим странность болотного тумана становилась все более очевидной: он начинал слабо светиться, словно от какого-то внутреннего зеленоватого свечения.

- Может... стоить проверить? - спросил Писатель без особого энтузиазма.

- Я готова, если ты