Другая Я - Марика Крамор

шее.

– Где. Он сейчас. Должен. Быть? – говорит тихо, но от этого не менее зловеще обжигает меня своим горящим дыханием.

– Он улетел к отцу несколько дней назад. В Лондон. Там какие-то проблемные переговоры. Вернётся уже завтра утром.

Шахов резко отпускает меня, но не отодвигается.

– Может, ты уже перестанешь меня хватать?

Мужчина достает из кармана телефон, набирает чей-то номер и ставит на громкую связь. С замиранием сердца я слушаю долгие гудки в трубке.

– Не надо, – но Шахов лишь мотает головой, обжигая своим карим взглядом. – Это не по-мужски, Костя.

– Его отца я вчера видел в городе.

– И что? Он мог прилететь обратно!

– Да… – спустя несколько секунд из динамиков на весь кабинет раздается чуть охрипший голос Игоря.

– Где ты? – Костя смотрит прямо на меня. Жёстко. Но я уже знаю итог этого разговора. С поникшими плечами слушаю приглушённый женский смех где-то на заднем фоне.

– Сейчас занят. А что стряслось?

В трубке отчётливо слышна глухая возня и уже отдалённое: «Погоди-ка». Вскоре появляется мягкое сопение.

В голове на автомате прокручивается сцена, где Игоря отвлекает телефонный звонок от человека, которому жених не мог не ответить. А когда ответил, его шеи коснулись губы миниатюрной блондинки, которая хватает его за галстук и хрипло сопит, целуя его в шею, соблазняя. Пока Игорь разговаривает по телефону.

Я точно также когда-то играла с Шаховым…

– Возможно, вечером нужно будет встретиться. Сможешь? – Шахов идёт напролом, не отклоняясь от намеченного курса.

– Без проблем, – Игорь кажется растерянным. – Так что ты…

– Перезвоню, – рявкает в трубку мой новый партнёр и резко отключается, буравя меня тяжёлым взглядом прищуренных глаз. И выдаёт неожиданно твёрдым, стальным, обвиняющим голосом, – двадцать два года. Модель. Блондинка. И живёт в доме, за который платит…– тут он допускает наигранную паузу и эффектно продолжает, – твой жених.

– Я тебя ненавижу, – это, скорее, сухая констатация факта, чем эмоциональный всплеск. – Всегда, когда ты появляешься в моей жизни, всё идёт к черту.

– Меня многие ненавидят. Я привык.

– В тебе программа заложена по моему уничтожению, да?

– Ты сама выбираешь не тех мужиков, Мия. Причём здесь я?

– Видимо, те ещё не повстречались, – прикладывая неимоверное усилие, всё же вырываюсь из цепкой хватки, разворачиваюсь и выхожу прочь.

Собрание учредителей просто неимоверно затянулось…

Глава 29

– Игорь, а что происходит?

Мне ходить вокруг да около определённо не за чем. Шахов вполне успешно посадил в моей душе зерно сомнения, и я не позволю маленькому росточку вырасти до гигантских размеров надоедливого сорняка, высасывающего моё доверие по крупицам.

– В каком смысле?

– В том самом, что в Лондоне ты не был. У нас вроде как свадьба на носу, а ты практически пропадаешь на три дня, прикрываясь отговоркой, которая всегда прокатывает.

– Мия, я ведь уже объяснил, – его взгляд в мгновение наполняется сожалением и неуверенностью. И когда я осознаю это, в голове мелькают куча вопросов и господин Шахов со своей надменной физиономией в стиле Я_ЖЕ_ГОВОРИЛ.

– Не надо, Игорь, – с каким-то внутренним неприятием и даже отторжением я продолжаю, качая головой. – Не надо. Мне известно, что твои объяснения – ложь. Выдумка. Всё до последнего слова. Я знаю, что ты был с женщиной. Как предлагаешь мне на это реагировать?

В его глазах нет злости или враждебности. Только лишь вина. И согласие.

А ещё он полностью ошарашен и сбит с толку.

– Да, я был нечестен с тобой, – на его лицо набежали тучи. – Прости. Я просто… – он нервно ерошит рукой свою густую шевелюру и с прибитым видом прикрывает глаза. – Я столько раз хотел тебе признаться…

– Можешь сделать это сейчас, опустив лишние подробности, – я, конечно, была бы полной идиоткой, если бы безоговорочно поверила Шахову, но сейчас действую, скорее, наугад. – Мне про эту модель уже кое-что известно. Не пойму только… зачем? Это вообще как, Игорь?

– Я знаю, я должен был рассказать тебе раньше, – наконец-то, в его безжизненном тоне проскальзывают хоть какие-то живые эмоции, – Мия… У неё от меня ребёнок. И я не могу, как ни в чём не бывало, отвернуться от сына.

Такие простые и тихие слова оглушили меня. Я, и правда, не понимаю, как на это реагировать.

– Но с ней у меня уже давно нет никаких отношений. Клянусь тебе.

– Игорь, очень странно. Как можно за два года не найти возможности мне признаться, что тебя кто-то называет папой? – теперь ошарашена я. Причём конкретно так ошарашена. – И… сколько же ему?

На самом деле, у меня нет слов. Как может здравомыслящему человеку прийти в голову прятать собственного ребёнка? Это ведь настоящая гордость и радость. Тем более, сын. Я всегда считала, что у отцов к сыновьям особенные эмоции. Чувствую себя обманутой с самого начала. Как будто Игорь живёт двумя параллельными жизнями. И каждая командировка или отъезд – всё это сплошной обман. А теперь очень сложно разобраться, было ли хоть что-то из этого правдой.

Пытаюсь найти жениху хоть какое-то здравое оправдание, но не нахожу. Странно, но взгляд Игоря кажется затравленным, как будто он до сих пор не может подобрать достойное объяснение. Слова даются ему крайне тяжело.

– Мия, тем отношениям давно уже пришёл конец. И я не хотел, правда, но так получилось. Я не знал, как тебе признаться. Я боялся, что ты отвернёшься от меня, если недостаточно привыкнешь. Всё время откладывал. Думал, что вот завтра точно наступит подходящий момент.

Он нервничает. Сильно.

Его сбивчивые объяснения рубят под корень любое возможное оправдание.

Вдруг яркая догадка озаряет наш тёмный, беспросветный разговор. И я настойчиво повторяю вопрос.

– Игорь. Сколько ему лет?

Мужские плечи поникли, а голос совсем «высох».

– Чуть больше года.

Я отхожу на два шага назад. Мне просто нужно, чтобы в моём личном пространстве сейчас не было посторонних.

Не представляю, что ему ответить. Я доверяла ему