Солнце гигахруща (Том 1. Том 2) - Дмитрий Иванов

ответ.

— Ликвидаторы, — повторил Чернобог. — Послушники дьявола. Запутывают паству, уводят у вселенной, — он остановился на несколько секунд. — И вновь я переживаю человеческое чувство. Интерес. Я не помню, когда испытывал это в последний раз. Как ты думаешь, зачем они тебе это сказали?

— У меня сын пропал. Коля, — не думая, отвечал Андрей. — Они сказали, что он к вам ушел. Подался в чернобожники.

— Но у нас нет твоего сына, — с улыбкой в голосе ответил великан, — и никогда не было.

— Как?.. Мне же сказали… Вы уверены?

Послышался грозный раскатистый смех.

— В словах Чернобога нельзя усомниться, — словно вспоминая стих, произнес тот. — Кто усомнился, потонет в грехе, — он сделал паузу. — Любого другого я бы тут же раздавил за такой вопрос. Но тебя прощаю. По старой памяти.

— Но мне же сказали…

— Воля богов человеку непостижима, — перебил его Черный Бог. — Когда боги лишь играют людьми, те рассуждают о благодати. А ты даже себя самого не помнишь.

— Помню, — искренне удивился мужчина. — Андрей меня зовут.

— И кто же ты, Андрей? Откуда пришел? Кем будешь?

— Я на трубопрокатном работаю, сам с блока…

Его перебил смех, заполонивший все сознание, будто смеялись внутри головы одновременно из настоящего, будущего и прошлого. Ничего кроме смеха он не чувствовал.

— Какой страстный интерес ты во мне пробудил и тут же его растоптал. Ничего святого, Андрей Викторович, ничего святого! — гремел голос в голове. — А я уж надеялся, что мы поговорим о делах минувших.

— О каких? — преодолевая чужой смех в голове, выдавил из себя Андрей.

— О сотворении вселенной, — голос улыбался. — Что ты там просил в библиотеке? Свитки о бесконечности? Возрасте вселенной? — в голове вновь загрохотал смех.

Андрей сначала мотнул головой, пытаясь погасить причину шума в голове, но, понимая всю бесполезность этого, принялся кивать головой.

— А письмо ты, значит, принес… — великан не договорил, ожидая услышать мысли пленника, — сыну Михаила. Нашего дорогого предателя, которого уже почти поймали. Нет, до пищеблока он не дойдет. И что там в письме?.. Забрать Александра обратно, — вновь послышался смех. — Умиляет, как, казалось бы, умный человек может в это поверить. Ладно Михаил. Его разум отравлен долгими гигациклами в ликвидаторах и алкоголем. Но ты? Самосбор никого не щадит. Даже лучших из лучших.

— Где мой сын? — прошептал Андрей.

— Твой сын во вселенной, — улыбаясь ответил Черный Бог.

— Что это значит? Где конкретно? — его почему-то передернуло от холода.

Черный великан молча смотрел на пленника с ничего не выражающим ликом. Затем он повернулся к двери, где показался чернобожник в длинном одеянии — тот в глубоком поклоне лишь на секунду возник в проеме и сразу закрыл дверь.

— Когда боги играют… — послышалось в голове.

Медленно ступая по бетонному полу, Черный Бог подошел к терминалу и совсем по-людски щелкнул клавишами. Андрей никак не мог понять, чем его завораживала эта сцена. Великан молча работал с клавиатурой, слышались тихие сигналы из писклявых динамиков. Он совсем по-человечески мотнул головой и посмотрел через плечо на пленника. Закончив с терминалом, он выключил экран и приблизился к Андрею. Глядя снизу вверх, пленник испытал очередную волну страха, робости, волнения при виде этого нечеловеческого великана с вытесанными из черного бетона черепом, скулами, широкой грудью.

— Сама вселенная требует от меня сохранить тебе жизнь, — послышалось в голове.

— Почему? — выдавил Андрей.

— Если боги благосклонны, они сами тебе это объяснят.

Дверь открылась и в комнату вошли те двое чернобожников — один остался у двери в поклоне, а второй с опущенной головой обогнул по дуге своего верховного владыку, трясущимися руками открыл клетку и так же быстро отошел к стене. Андрей медленно выполз из клетки, опасаясь слишком приблизиться к Черному Богу. Он сделал несколько шагов в сторону, глядя в пол.

— Я дарую тебе жизнь, — послышался спокойный голос. — Собирай свои вещи и беги отсюда, не оглядываясь. В третий раз ты от нас не уйдешь. Я тебе это обещаю, Андрей Викторович.

Пленник еще несколько секунд стоял на том же месте, а потом его словно подтолкнули и он мелкими шажками побежал к столу и принялся собирать свои пожитки в вещмешок, нацепил на себя пояс с подсумками, перекинул на спину пустой автомат и взялся за бумагу с посланием к сыну Михаилу. Держа ее в руках, он обернулся к Черному Богу, который все так же стоял посреди комнаты.

— А можно… — робко начал Андрей. — Можно Сашку забрать?

— Сашка с вами не пойдет, — послышался спокойный ответ.

— Можно он хотя бы прочитает письмо от отца?

— Я позволю тебе это. Только потому что ты напомнил мне, что такое умиление чьей-то наивной глупостью.

Чернобожник, открывший клетку, тут же побежал к выходу и скрылся за дверью. Не прошло трех минут, как на она вновь открылась и в комнату вошел молодой парень — сын Михаила — и застыл, глядя на свое божество с открытым ртом. Затем молча повернулся к Андрею и взял письмо. Морщась и кривя рот, тот быстро прочитал послание своего отца и покачал головой.

— Мне противно, — пробормотал Сашка, — что я — его сын. Мне даже бумажку эту противно держать, — он выпустил письмо из рук, уронив его на пол.

Великан неслышно для других обратился прямо к будущему послушнику, отчего тот расплылся в благодатной улыбке, опустился в глубоком поклоне и устремился к выходу. Андрей аккуратно подобрал письмо и, скомкав, убрал его в карман на животе.

— А все же можно, — он не знал, позволительно ли было ему говорить, — можно Сашка пойдет с нами? Он — еще ребенок, ничего не понимает.

Внезапно все присутствующие в комнате люди схватились за голову, почуяв резкую раздирающую боль. Словно стих зазвучали громоподобные строки.

— В словах Чернобога нельзя усомниться! Кто усомнился — потонет в грехе!

Комнату наполнил душераздирающий крик, бульканье, хрипота. Подкошенный жуткой болью, Андрей упал на пол. Корчась от страшных мучений, Андрей приоткрыл глаза и увидел, как недалеко от него чернобожник давился собственной кровью и держался за глаза, из которых текла густая алая жидкость. Внезапно он вытянулся словно струна и обмяк. Под ним увеличивалась темная лужа. Другой чернобожник в рясе дрожал, прижимаясь лбом к полу.

— Беги, Андрей Викторович, — вещал спокойный голос, — и молись, чтобы никогда меня больше не встретить.

Пленник вскочил на ноги, стараясь не смотреть на мертвеца, и засеменил к двери. Живой чернобожник с перекошенным от мучений лицом встал и открыл ему дверь. Уже в проеме Андрей остановился, вновь услышав пугающий голос в голове.

— А на твой вопрос я все же отвечу. Наша вселенная — ровесник твоего