На краю Вселенной - Игорь Марченко

— Отлично… босс… в самое яблочко… — через силу улыбнулся Грыз и умер.

Набежавшие со всех сторон охранники, громыхая запорами, открыли клетку и шоковыми дубинками стали выгонять всех наружу.

— Вот он! — ткнул в мою сторону приятель убитого. — Метнул железку и попал в Виктора…

— Так, так, так! Матерь Божья! Кого я вижу… Сержант! — радостно осклабил гнилые зубы дежурный по корпусу, чье погоняло было — Пивная Бочка.

Так его прозвали за неистребимую тягу к пиву и необъятное брюхо.

— Не верю собственным глазам! — воскликнул он, упирая руки в жирные бока. — Помнишь, что я тебе обещал в прошлый раз? Теперь тебе точно хана! Понял меня, ублюдок? Не будет ни суда, ни следствия, а лишь простое и хладнокровное убийство. Ты всех достал своими выходками. Схватите этого недоноска и посадите на цепь, как вонючего пса! По кое-кому соскучилась Конопляная Мэри. Отличный денек для повешения…

Когда ко мне приблизились двое охранников, я, к удивлению последних, подпрыгнув, зажал их головы у себя под мышками и резко дернул на себя. Оба охранника с приглушенными воплями и хрустом позвонков обмякли у меня в руках. У обоих были сломаны шеи. Прикрываясь одним из них, словно щитом, я разорвал кольцо охраны, блокируя удары шоковых дубинок головой своей безвольной куклы.

— Стой, сукин сын! Хватайте его, олухи, чего вы ждете?! — яростно рычал Пивная Бочка, пытаясь дотянуться до пистолета. — Да сделайте хоть что-нибудь, вы, несчастные жертвы аборта…

Коротким ударом ребром ладони по шее я отбросил его с дороги и выскочил в коридор. Мне под ноги кинулся тяжелобронированный пехотинец с огромным пулеметом в руках. Я просто перепрыгнул через него и побежал дальше. Все равно пулемет сенсорный и в моих руках стрелять не будет, а шарахнет вместо этого электрическим зарядом, способным парализовать на пару часов. Следом за мной устремились все, кто только мог бежать. Несколько оставшихся охранников стали поспешно загонять остальных заключенных обратно в клетку, пока те, глядя на меня, тоже не разбежались. Над головой взвыли сирены тревоги.

— Стой, Сержант, а то хуже будет! — бесновался за моей спиной Пивная Бочка.

«Ага, счас! Шнурки только поглажу», — подумал я, сворачивая за угол.

Увидев открытую форточку с приподнятыми стальными жалюзи, я дотянулся до ее края и, протиснувшись сквозь проем, выпал с обратной стороны. Краем глаза заметив целившихся в меня охранников, кинулся на пол и прижался к холодному бетону. Тут же ударили очереди плазменных автоматов, проносясь надо мной. Дождавшись, пока автоматы умолкнут, я вскочил на ноги и припустил к другим дверям. Потянув ручку на себя, оказался в комплексе раздевалок и душевых кабин, где в это время со смехом и шутками принимали водные процедуры дюжина охранников. Из магнитофона громко лился тяжелый рок, заглушая сирены снаружи. Меня они сквозь пар еще не заметили, но могли всполошиться, услышав шум, когда сюда примчится Пивная Бочка со товарищи. Закрыв за собой дверь на задвижку, я поднял с пола металлическую швабру с тяжелой ручкой и первым же ударом проломил ею голову ближайшего ко мне человека, так и не понявшего, что он уже труп. Вращая в руках швабру с легкостью тростинки, я, словно безумный, косил все, что попадалось мне на пути — головы, руки, ноги, раскрашенные татуировками голые тела и даже прозрачные душевые кабинки из пластика. Никто из охранников не сделал ни единой попытки напасть на меня со спины или отобрать у меня мое оружие. Все в ужасе метались по душевой, позабыв про все на свете, кроме эгоистичного желания уцелеть в этой кровавой мясорубке.

— Это вам за суп… вы его сегодня недосолили! — безумно закричал я и концом швабры пробил живот ближайшему крепышу, не успевшему отскочить в сторону.

Приподняв его извивающееся тело над полом, с рыком ярости перекинул через себя со словами:

— Добавим немного крови для вкуса…

Дверь в раздевалку завибрировала от ударов прикладами, а когда преследователи поняли, что ее так просто не вышибить, то решили отстрелить внутренний запор. В этот момент у «моих» охранников, воспрявших духом, стало намечаться нечто вроде вооруженного сопротивления. Двое долговязых парней, похватав тяжеленные деревянные лавки, с яростными криками напали на меня и стали теснить к двери. Снаружи преследователи делали нелегкий выбор — стрелять в дверь, рискуя попасть в своих, или же продолжать пытаться ее выбить. Пока один наносил мне удары по рукам, второй лупил по ногам, стараясь повалить на кафельный пол, уже порядком залитый кровью. Поскользнувшись, я упал на спину, чуть не разбив затылок. Оставшиеся в живых радостно кинулись на меня со всех сторон. В ту же секунду сейфовые двери душевой стали напоминать сито, потому что в них начали палить из коридора.

— Да вы в запор стреляйте, а не в дверь! — заорал Пивная Бочка.

Двое напавших на меня отлетели на несколько метров, обливаясь кровью из десятков рваных ран. Остальные, сбивая друг друга с ног, кинулись врассыпную, ничуть не горя желанием попасть под град пуль своих же товарищей. Еще две или три очереди продырявили дверь, разбивая вдребезги кафельную плитку на полу и стенах. Воздух наполнился запахом горелого металла и пластика. В помещение ворвалась штурмовая бригада, а вместе с ней Пивная Бочка в сопровождении сухопарого майора Рига Харриса.

— Вот же сумасшедший сукин сын! — взвыл дежурный по корпусу, ужаснувшись кровавой бойне.

Он уже прицелился мне в голову из пистолета, когда за меня вступился вечный пьяница и дебошир Харрис.

— Довольно! — рявкнул он и забрал из рук Пивной Бочки пистолет. — Спятил? Он под защитой командора! Подставить меня захотел, жирный подонок?

Слово «командор» неожиданно кольнуло мою память. Где я мог слышать его?

Попытавшись вскочить с пола, я тут же со стоном упал — я и не заметил, что одна из пуль зацепила мне ногу. Оторвав от штанины длинный лоскут ткани, я привычно сделал перетяжку и потянулся за несуществующим шприцем с сывороткой от возможного заражения крови и за нитками, чтобы зашить рану. Странно, меня такому не обучали в учебном лагере легиона. Интересно, откуда пришло ко мне это знание?

— Он убийца! Вы сами видите, к чему все привело… — заорал Пивная Бочка.

— А мне плевать! Кровь можно смыть, а убитых восполнить…

— Он убил наших людей и сделает это еще раз, дайте ему только такую возможность! Да его нужно положить под гусеницы танка и раскатать в кровавую кашу!

— И подвести всех под статью? Кретин! Болван! Еще одно слово, и ты у меня сам ляжешь под танк! Окажите ему первую медицинскую помощь… нет! Ты его лично отправишь в лазарет и не спустишь с него глаз до самого дня отправки к Проциону, — бушевал майор, не сводя с меня пылающих ненавистью глаз. — Парализуйте его!

Вышедший вперед солдат потянулся за парализатором в кобуре. Осторожно нащупав пальцами швабру, я резко вскинул ее вверх и концом ручки угодил ему в промежность. Ойкнув, солдат выронил оружие и схватился за свою мужскую гордость, шипя сквозь зубы проклятия в мой адрес.

— Ну вот, пожалуйста! Сами посмотрите! — всплеснул руками дежурный, побагровев от возмущения. — И вы хотите оставить в живых ЭТО? Он же хуже дикого зверя!

— Придется, — процедил майор, готовый лопнуть от злости.

Подняв с пола парализатор, Харрис смело вышел вперед. Ловко уклонившись от брошенной мною швабры, вскинул оружие и решительно нажал на спусковой крючок. С раненой ногой особо не увернешься. Тьма и могильный холод ударили мне в лицо, а тело превратилось в бревно, скованное коркой льда.

Один старый торианин незадолго до смерти у раздаточной успел поведать мне любопытную историю. После разговора, как всегда, началась драка, быстро переросшая в массовые беспорядки. Торианина затоптали в пылу потасовки, лишив меня возможности узнать концовку истории. В ней шла речь о планетной системе Проциона. О заключенных и ордене монахов, недолгих хозяевах одноименной планеты, ставивших чудовищные эксперименты над живыми существами. Официально признанный Императором орден получил власть над тюремной системой, пообещав передать в руки владыки самое мощное оружие, какое только возможно во Вселенной Прайм. Во времена войны Империи с Содружеством описание этого чудо-оружия попало в руки расы демиургов из миров Ориона, а те, опасаясь своих соотечественников, перепрятали его у своих полудиких вассалов — гозорцев. История умалчивала, откуда оно взялось. Сами демиурги были очень хитрой и осторожной расой, не страдавшей манией величия и не претендующей на галактическое господство в отличие от своих беспокойных и честолюбивых соседей — людей. Молодая Империя стремилась как можно больше отхватить от пирога Древнего Союза, а тот, в свою очередь, прилагал титанические усилия, чтобы не развалиться. Спустя столетия армия Империи вторглась в ничем не примечательную планетную систему, в которой проживало пятьсот миллионов гозорцев. Миры Ориона, населенные демиургами, слишком поздно спохватились о чертежах абсолютного оружия. Им пришлось вынудить бывших вассалов поднять мятеж, известный как Гозорское восстание черни, дабы отвлечь внимание от документов.