Вояка среднего звена - Дмитрий Львович Казаков

Весь объем знаний о линкоре я освоить не смог — на это понадобился бы месяц — но проглядел то, что выглядело самым интересным, а именно порталы и их устройство.

Слава Гегемону, документы составили не для ученых, а для простых техников вроде Диррга или меня, и поэтому я не утонул в формулах или гипотезах — как можно в один миг перенестись из одной галактики в другую. Зато я понял, как эта штука устроена и запитана, сколько энергии жрет, и как чинить обычные и частотные для нее поломки.

Только добрался до самого интересного, до настройки, как иранд вновь напомнили о себе.

— Воздух! — снова воскликнула Фагельма.

— Маскировку! — на этот раз я отдал нужную команду сразу. — Рассредоточились! Прячемся по команде!

Штабеля сырых бревен огненную атаку выдержали, могут устоять и перед второй.

Но на этот раз вместо свиста пришел глухой рев, и облака выплюнули единственную черную сферу, но зато огромную, с десятиэтажный дом. Она повисла над деревьями громадным яйцом, потом ее низ открылся, и наземь посыпались черные раскоряченные силуэты.

— Тархейно, что это такое? — спросил я.

Командир второй центурии хоть что-то знал об иранд.

— Очередные боевые роботы. Теперь бегающие, — уныло сообщил он. — Капец нам. Иранд любят всякую технику.

Но почему тогда они высаживают ее перед нами, а не в тылу, скажем, в лагере?

Первый раскоряченный силуэт проломился через ветки, и на длинные лапы приземлился механический паук метр в диаметре, вместо жвал у которого были сдвоенные стволы. Подпрыгнул на месте и рванул в нашу сторону, только полетели клочья мха и пучки выдранной травы.

— Огонь! — скомандовал я.

Первого паука буквально разорвало в клочья пулями, но за ним бежали десятки. Растопыренные, быстрые, они не боялись ран и повреждений, и ломились напролом, скрежеща и клацая.

Дело швах, нам не устоять!

Я вызвал из резерва Ррагата с его бойцами, и попытался связаться с Шадиром и доложить. Какой смысл оборонять лагерь, может быть лучше отойти, не терять зря соратников и не тратить боеприпасы, ведь не привязаны мы к этому огрызку «Гнева Гегемонии»?

Но трибун не отозвался.

Потом на некоторое время мне стало не до разговоров, волна атакующих докатилась до нас. Я свалил очередного паука, потратил весь магазин, но на бревно передо мной взобрался новый. Два ствола сдвинулись в мою сторону, и я ударил прикладом, с разворота, прямо по безглазой морде. Паук качнулся, изогнувшиеся стволы задергались, и тело его лопнуло, в стороны полетели огрызки и обломки, меня ударило в живот так, что я улетел назад и шлепнулся на спину.

Вскочил, и увидел, как два механических чудища нащпиговали пулями Везига, как он упал наземь окровавленной грудой.

— Отходим! — завопил я. — Назад! Отстреливаемся и отходим!

У этих тварей не может быть бесконечного запаса пуль, рано или поздно они выдохнутся… Нужно только разорвать дистанцию, получить передышку, немного перегруппироваться…

— Только не бежать! — продолжил я командовать десятниками. — Отскок — стреляем! Отскок — стреляем!

Что-то такое мы репетировали еще на линкоре, и я с радостью увидел, что маневр не забыт: бойцы не ломились тупо назад, выпучив глаза и забыв обо всем, они слышали, что им говорят; пробегали с пару дюжин шагов, останавливались, и дружно стреляли, и механические уроды выходили из строя, у них отлетали конечности, они сталкивались и падали.

Да, через бурелом лезли новые, но их было уже не так много.

Десантный корабль иранд все так же висел над лесом, но брюхо его закрылось, и он поднялся выше, туда, где мы не могли его достать.

— Так держать! — рявкнул я, и сам побежал к лагерю.

Надо разобраться, что там с Шадиром, и прихватить рюкзак, где лежит самая ценная для меня сейчас вещь.

На ходу вызвал карту, и убедился, что враг наседает не только с нашей стороны, а еще и с запада. Потом вокруг оказались палатки, я заскочил в свою, закинул на спину рюкзак, и уже с ним побежал дальше.

На ходу продолжил вызывать Шадира, но тот не отзывался.

Бросился из-под ног кто-то из штабных с выпученными глазами, и я оказался у палатки трибуна. Отмахнулся от часового, что попытался преградить мне дорогу, откинул полог и нырнул внутрь.

Командир нашего манипула стоял ко мне спиной, и за ним плясал свет, будто где-то на высоте его груди горел маленький костер.

— Ну они же буквалисты, — сказал голос, который я хорошо знал. — Лагерь не тронули? Сидели бы вы в нем, жертв бы не было…

— Отводи их! — прорычал Шадир. — Обещали, что никто не погибнет, и что за номер?

Ноги у меня подогнулись, голова закружилась, я понял, что сейчас упаду.

Наш трибун разговаривал с Двумя Звездами! И это значило, это могло означать… Понятно теперь, почему вождь бриан так уверенно заявил, что я в его руках, даже когда нахожусь в собственной казарме… Ясно, чего именно видели чужого и злобного в Шадире такие чуткие девчонки-веша… И он же сам говорил, что ненавидит Гегемонию, мне в лицо!

Наверняка все случилось тогда, когда он служил на другом корабле, когда они проводили тут первую разведку год назад.

— Сделаю все, что могу, — сказал Две Звезды.

Видимо я издал какой-то звук, и трибун повернулся, я увидел, что сноп света вырывается прямо у него из ладони, и голос бриан доносится из этого свечения, наверняка из какого-то устройства связи.

И тут я понял, что меня так царапнуло в тот момент, когда Шадир распекал меня после возвращения! Он упомянул, что я «отказался перейти на их сторону», но откуда, откуда он это узнал, ведь мы с Двумя Звездами говорили один на один?!

Теперь ясно.

Ясно, кто устроил те взрывы на борту, кто на «Гневе Гегемонии» работал на бриан.

Свет на ладони Шадира погас, он потянулся к лежащему на столе автомату, свирепо уставился на меня. Я же не сумел пошевелить и пальцем, мне не хватало воздуха, я не мог дышать, я словно уже умер.

Глава 14

— Вот значит как… — сумел наконец выдавить я.

Шадир схватил оружие, и вроде бы даже навел на меня, но на лице его не было уверенности. Он морщился, руки его подрагивали, в глазах метались и вспыхивали страх, разочарование, гнев.

— Это ты? — продолжил я. — Но… но… как?

Я ощущал себя так, словно пытался впихнуть в голову целый штабель книг, от горечи саднило нутро.

— Трибун! — закричали снаружи, и я узнал голос начальника штаба.

Полог отдернулся, начштаба, высокий и мощный вилидаро, залетел внутрь,