Осколки (СИ) - Ангел Ксения

Удар, контратака, и очередной воин упал в снег, пораженный горящим клинком. Запахло горелой плотью. Они находились в стороне от основной гущи сражения, огонь перекинулся на близстоящие деревья, оттого им хорошо было видно все поле брани. Кэлвин теснил нападавших к заваленному буреломом оврагу, Сэм пристроилась на одной из нижних ветвей близлежащего дерева и пускала стрелу за стрелой. Колчан ее наполовину опустел, а стрелы со звоном отскакивали от полированной стали доспехов противника.

Их было много. Гораздо больше, чем Лаверн показалось в начале. Однако среди дерущихся Лаверн различила воинов с эмблемой золотого змея на щитах – Роланд пришел не один. Исход битвы был решен.

В их сторону несся опьяненный битвой воин, прикрываясь черным щитом без геральдических знаков. Он где-то потерял свой шлем, и редкие волосы его развевались на ветру. Лицо было обезображено ожогом – кто-то из свиты Роланда постарался, как пить дать.

Лорд Норберт поднял меч, готовясь отразить атаку, но не успел. Лаверн вышла вперед, удерживая во внимании яркий огонек жизни воина. Он был желтым, без переливов. Ровный, мерцающий свет, без намека на магию. Человек.

– Шир-р-ра, – сказала Лаверн, и воздух, вырвавшийся при выдохе, потушил огонек. Воин упал, как подкошенный, в грязь на расстоянии десяти ярдов от них.

– Почему раньше не сделала так? – спросил Роланд, махнув головой в сторону дерущихся.

– Задела бы своих людей. Чистая магия источника не щадит никого.

Роланд кивнул.

– Держись рядом.

Надо же, она только что при нем убила облаченного в броню воина, а он все равно готов закрыть ее грудью. Откуда он вообще тут взялся?!

– Постой…

Она наклонилась и подняла сеть, в которую ее не так давно грубо закутали. Внутренности свело от антимагической защиты, в ушах зашумело. Сеть блокировала магию источника, живущего в Лаверн, и сила в ней взбунтовалась против этих рамок. На вид обычная кольчужная сеть, если не знать, для чего она сделана.

Лаверн уловила сознанием огоньки отступающих в глубь леса остатков вражеского отряда. Она послала им вслед убивающее слово, и многие из них погасли. Остальные успели отойти за пределы доступности магии Лаверн. Роланд озирался по сторонам, всматриваясь в темноту.

– Как ты здесь оказался? – спросила она резко, пожалуй, резче чем требовалось.

– Ехал за тобой. Подумал, тебе может пригодиться помощь. И не ошибся.

– Идем, – процедила Лаверн сквозь зубы и направилась к палаткам.

Остатки нападавшего отряда обратились в бегство, но большая его часть усыпала трупами поляну. Некоторые воины все еще были живы – их обгорелые и окровавленные тела вяло шевелились в грязи. Огненные дорожки оставили после себя влажную, сырую почву. Пахло кровью и паленой плотью, Кэлвин в зверином обличье рвал зубами чье-то искореженное тело, прижав к земле массивной лапой. Оперенье стрел, торчащих из его бока, подрагивало.

Лаверн окликнула его, но зверь лишь оскалился, защищая законную добычу. Пройдет еще несколько часов, пока человек в нем одержит верх над дикой тварью. С каждым разом этот промежуток становился все длиннее, и Лаверн опасалась, что однажды не дозовется, не вытащит сознание Кэлвина, и оно навеки останется запертым в теле животного.

– Это же… горный кот! Дикий зверь! – ошеломленно заключил Роланд, с опаской поглядывая в сторону Кэла, замаравшего шерсть кровью врага.

– Мой зверь, – уточнила Лаверн. Ей хотелось верить, что это все еще так.

Лестор с Бэтчеттом наконец объединили силы и затушили горящие вокруг поляны деревья. Стало значительно темнее, еще недавно бывшее полем брани пространство освещалось лишь факелами в руках воинов Роланда. Костер, на котором готовилась похлебка, затоптали во время схватки, наваристый бульон разлился, а котелок валялся рядом с трупом вражеского солдата.

Сэм выволокла и бросила к ногам Лаверн дрожащего воина. Юного, совсем еще мальчишку – над верхней губой едва пробивался редкий светлый пушок. Его левую ногу пронзила стрела, кровь пропитала ткань бриджей и стекала в сапог. На щеке затягивался неглубокий порез. Воин смотрел на Лаверн снизу вверх, и в глазах его плескался ужас вперемешку с презрением. Она присмотрелась и заметила амулеты на его груди: один следящий, пару защитных и еще один – синий камень в бронзовой оправе, – назначения которого Лаверн не знала. Воин был магом, но степень силы мешали определить защитные амулеты и сеть, все еще сжимаемая в руке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Остальные либо мертвы, либо сбежали, – сказала Сэм.

– Те, кто послал вас… что они велели сделать со мной? – спросила Лаверн, обращаясь к пленнику и держа на вытянутой руке сеть. – Кто именно дал вам это?

– Иди к веллу, шлюха! – выплюнул он, рванувшись подняться, но Сэм отпихнула его сапогом.

– У тебя есть шанс умереть быстро, если расскажешь все, что знаешь, – невозмутимо продолжила Лаверн.

– Я с радостью умру во имя Тринадцати!

– Умрешь, – кивнула чародейка. – Вопрос лишь в том, какой будет сама смерть.

– Смерть есть смерть, – вскинув подбородок, возразил юноша. – Итогом для праведных всегда будет Долина духов. Для таких же, как ты – Веллова пустошь!

Лаверн усмехнулась, отбросила в сторону сеть. В конце концов, она уже знала ответ на свой вопрос, ей не нужно было подтверждение мальчишки. Магия внутри зашевелилась, разгоняя кровь по венам. В груди распустился черный цветок ее, и кончики пальцев приятно защипало. Чародейка присела и приложила ладонь к груди солдата, с удовольствием наблюдая, как расширяются по-детски наивные глаза, как открывается рот в попытке вдохнуть. Камни в защитных амулетах треснули и раскрошились.

– Смерть, как любовь, – прошептала Лаверн прямо в белеющие губы юноши. – Может очистить, а может и осквернить. Примет ли тебя Долина духов, если суть твоя наполнится чернотой? И станут ли духи разбираться на суде Тринадцати, кто испортил тебя?

Чернота вползала в тело солдата медленно, впитываясь в поры, вдыхалась с воздухом. На лбу его, высоком и чистом, вздулись темные пульсирующие вены. Лаверн убрала руку, и чернота отпрянула. Лицо юноши очистилось от признаков скверны, а изо рта вырвался глухой стон.

– Отступница, – прохрипел он, отползая от Лаверн, таращась на нее в ужасе. Она привыкла к подобным взглядам, впрочем, как и к восхищенным. У силы всегда две стороны монеты – так любил повторял Фредрек Морелл, и у Лаверн не было причин не доверять ему. Фредрек был жесток, но всегда честен.

– Смерть бывает разной. – Она поднялась и отряхнула колени. – Скоро ты узнаешь, какая это удача – выбирать.

– Меч, – тут же отозвался солдат. – Хочу умереть от меча, как воин.

– Ты не воин, – покачала головой Лаверн и усмехнулась. Бросила взгляд на Кэлвина, обнюхивающего деревья и скалящегося в темноту. – А мой зверь голоден…

– Лаверн! – возмутился Роланд, становясь между ней и мальчишкой. – Остановись.

– Мой. Зверь. Голоден, – повторила она, глядя ему прямо в глаза. – Не советую вставать у него на пути.

– Он пленник, а не ужин. Допроси его, брось в темницу, казни, если хочешь, но не поступай, как чудовище!

– Вы видите здесь темницу, лорд Норберт? Вокруг лишь лес и дикие звери. Они проголодались, и вы стоите на пути к их добыче. Советую отойти, если тоже не хотите стать ужином.

Лаверн заметила в его взгляде испуг – впервые с их первой встречи настоящий. И вдруг ощутила гнетущую, подавляющую усталость. Усталость от лжи, интриг, шпионажа, попыток продумать на десять шагов вперед. И теперь, так близко от того, кто дорог ей больше всего на свете, ей больше не хотелось лгать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Нет, – твердо сказал Роланд, прожигая ее взглядом. – Я не позволю этому случиться. Сперва тебе придется натравить своего зверя на меня.

Упрямый огненный лорд. Прямой, смелый и до тошноты честный. Вытащивший ее из рук мага, накинувшего на нее сеть. Проделавший весь этот путь ради нее, Лаверн. Впрочем, наверняка он это сделал по приказу короля. Но все же…

– Хорошо, – кивнула чародейка. – Я казню его другим способом. Но не уверена, что вы посчитаете его менее чудовищным.